Все тайны Земли, которые ты должен узнать, прежде чем умрешь - Пименова В. Л. (первая книга txt) 📗
Но удача отвернулась от Соньки теперь уже навсегда. Ее опять схватили и посадили в острог в Смоленске. За побег из Сибири ее приговаривают к 3 годам каторги и 40 ударам плетьми. Но пока длился процесс, Сонька успела очаровать всех надзирателей — она развлекала их байками из собственной жизни, пела по-французски и декламировала стихи. Унтер-офицер Михайлов, высокий красавец с пышными усами, не устоял перед ее чарами и, тайком передав гражданское платье, вывел арестантку из тюрьмы.
Еще 4 месяца воли, и Сонька опять попадает в тюрьму, теперь уже в Нижнем Новгороде. Ее приговаривают к каторжным работам на острове Сахалин.
На этапе она сходится с прожженным вором и убийцей по прозвищу Блоха и, встречаясь с ним в барачных сенях, предварительно уплатив денежку караульному, подговаривает его бежать.
У Блохи уже был опыт побега с Сахалина. Он знал, что бежать оттуда не так уж и сложно: надо пробраться через сопки до Татарского пролива, там самое меньшее расстояние до материка, которое можно переплыть на плоту.
Но Сонька боялась идти по тайге и боялась голода. Поэтому она уговорила Блоху поступить по-другому — самой переодеться в конвойного и «конвоировать» Блоху по хоженым дорогам. Блоха убил караульного, Сонька переоделась и… план провалился. Странный конвоир вызвал подозрения, Блоху быстро признали и поймали, а Сонька, успев сбежать, поплутала по тайге и вышла прямо к кордону.
Блоху приговорили к кандалам и дали 40 плетей. Когда его пороли, он громко орал: «За дело! За дело меня бьете, ваше высокоблагородие!.. Так надо мне! Бабу послушал!..»
Сонька оказалась беременной, и наказание отложили, но вскоре у нее случился выкидыш, и за очередной побег ее наказали поркой. Экзекуцию проводил страшный сахалинский палач, который ударом кнута мог перебить нетолстое бревно. Дали ей 15 плетей, а кругом стояли арестанты и улюлюкали «воровской королеве». На руки ей надели кандалы, которые за три года так изуродовали ей руки, что она уже не могла заниматься воровством, да и ручку держала с трудом.
Ее держали в одиночке, где ее посетил Антон Павлович Чехов, проезжавший по Сахалину. Вот что он написал в своем «Острове Сахалин»:
«Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн — Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом (ей было всего около 40!).На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой, и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею».
Соньку посещали многие писатели и журналисты, посещавшие Сахалин. За отдельную плату с ней можно было даже сфотографироваться. Сонька сильно переживала это унижение. Пожалуй, больше, чем кандалы и порку.
— Мучили меня этими фотографиями, — признавалась она журналисту Дорошевичу.
Многие, кстати, не верили, что осуждена и отбывает каторгу именно Золотая Ручка, даже чиновники думали, что это подставное лицо. Дорошевич встречался с Сонькой и, хотя видел ее только по фотографиям, сделанным до суда, утверждал, что Сонька — подлинная: «Да, это остатки той. Глаза все те же. Эти чудные, бесконечно симпатичные, бархатные глаза».
После окончания срока Сонька остается на поселении и становится хозяйкой небольшой квасной. Приторговывает краденым, из-под полы торгует водкой и даже организовывает для поселенцев что-то вроде кафешантана с оркестром, под который устраивали танцы.
Но ей, жившей в лучших отелях Европы, тяжело смириться с такой жизнью, и она решается на последний побег…
Она смогла пройти только несколько километров. Солдаты нашли ее лежащей лицом вниз на дороге, ведущей к свободе.
Через несколько дней горячки Сонька умерла.
Но вера в сказку, легенду настолько сильна в людях, что такая прозаическая смерть Соньки Золотой Ручки никого не устроила. И ей придумали другую судьбу. Сонька якобы жила в Одессе под другим именем (а на каторгу вместо нее отправилась другая), и даже указывали ее дом на улице Прохоровской. А когда ее очередного любовника расстреляли чекисты, она ездила на автомобиле по Дерибасовской и разбрасывала купюры на помин души.
По второй версии, Сонька доживала последние годы в Москве у дочек (которые на самом деле отказались от нее, как только узнали из газет, что она воровка). Похоронена она была на Ваганьковском кладбище, под памятником итальянской работы, изображающем молодую и красивую женщину. На этой безымянной могиле всегда лежат живые цветы, а основание памятника расписано просьбами и признаниями современной братвы: «Научи меня жить!», «Братва тебя помнит и скорбит», «Дай счастья жигану!»…
Но это лишь красивая легенда.
Мне кажется, что настоящая Сонька осталась лежать на безлюдном тракте, засыпанном облетевшими листьями и пожелтевшей хвоей, и стараясь разглядеть что-то там, впереди…
Глава 9
ТАЙНЫ СМЕРТИ ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ
Первый русский царь Иван IV, сын великого князя Василия III и Елены Васильевны Глинской, происходил из рода Рюриковичей, был потомком Дмитрия Донского и Александра Невского. Он родился 25 августа 1530 года в селе Коломенском под Москвой.
Когда будущему правителю исполнилось 3 года, умер его отец, а еще через 5 лет скончалась и мать. С 8 лет будущий царь стал свидетелем борьбы за власть враждующих между собой боярских родов Шуйских и Бельских. Творившиеся вокруг интриги и насилия способствовали развитию в нем подозрительности, мстительности и жестокости. Склонность мучить живые существа проявлялась у Ивана уже в детстве, и приближенные поощряли ее.
Венчание Ивана IV на царство состоялось 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля. Царский титул позволял занять новую позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». А титул «царь» переводили как «император». Русский самодержец тем самым вставал вровень с единственным в Европе императором — правителем Священной Римской империи.
С 1549 года, вместе с Избранной радой, Иван IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства. В 1550 — 1551 годах царь лично участвовал в Казанских походах. В 1552 году была покорена Казань, затем Астраханское ханство (1556 год), в зависимость от русского царя попали сибирский хан Едигер и Ногаи Большие. В 1553 году установлены торговые отношения с Англией. В 1558 году Иван IV начал Ливонскую войну — за овладение побережьем Балтийского моря. Сначала военные действия шли успешно, через три года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам орден перестал существовать.
Тем временем во внутреннем положении страны произошли серьезные изменения. Около 1560 года царь порвал с деятелями Избранной рады. По мнению историков, причина была в том, что некоторые ее члены, понимая бесперспективность Ливонской войны для России, пытались склонить царя к соглашению с противником. Между тем, в 1563 году русские войска овладели Полоцком, в то время крупной литовской крепостью. Царь был особенно горд этой победой, одержанной уже после разрыва с Избранной радой. Однако всего через год Россия потерпела серьезные поражения. Иван IV стал искать «виноватых», начались опалы и казни.
Царь все больше проникался мыслью об установлении личной диктатуры. В 1565 году он объявил об учреждении опричнины — государственной системы со специальным войском, состоящим из опричников.
Каждый опричник давал клятву на верность государю и носил черную одежду, подобную монашеской. Конные опричники имели особые «опознавательные знаки». К седлам прикреплялись метла — чтобы выметать измену, и собачьи головы — чтобы ее вынюхивать и выгрызать. С помощью подсудных только ему опричников, возглавляемых Григорием Лукьяновичем Скуратовым-Бельским (Малютой Скуратовым), Иван IV конфисковывал боярские вотчины, передавая их опричникам из дворян. Казни и опалы сопровождались террором и разбоем среди населения. Крупным актом опричнины был новгородский погром в январе-феврале 1570 года, поводом к которому послужило подозрение в желании Новгорода перейти под власть Литвы. Считается, что число жертв в Новгороде, где тогда проживало не более 30 тысяч человек, достигло 10 — 15 тысяч.
