Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Хантфорд Роланд (бесплатные серии книг txt) 📗
Если «Дискавери» не сможет отплыть из-за льда, Вам надлежит оставить его, переведя команду… на спасательные корабли… поскольку руководство в сложившихся обстоятельствах не может позволить офицерам и матросам Королевского военно-морского флота и далее оставаться в антарктических областях.
Скотт огорчился ещё сильнее, когда узнал новости и осознал причину, по которой за ними пришли целых два спасательных корабля, а не один. Он и тот, прямо скажем, не сильно ждал.
Позволив «Дискавери» оказаться затёртым во льдах в течение двух сезонов подряд, он вызвал в Лондоне огромный переполох. Апокалиптические прогнозы сэра Клементса Маркхэма сделали своё дело — он настоял на второй спасательной экспедиции. Отчасти такому решению способствовала неудача Норденшёльда, потерявшего во льдах свой корабль «Антарктика». И пока европейские научно-исследовательские круги приходили в себя после потери «Антарктики», Адмиралтейство спешно собирало спасательную команду. Но этим дело не ограничилось. Организаторов экспедиции «Дискавери» обвинили в расточительстве и плохом руководстве, враги сэра Клементса (а таких было много) воспользовались случаем и восстали против него. Королевское научное общество полностью самоустранилось, а Королевское географическое общество выпустило резолюцию, осуждавшую сэра Клементса. Майор Леонард Дарвин, почётный секретарь общества (и сын Чарльза Дарвина), усиленно интриговал против него.
Положительным моментом во всём происходящем было то, что правительство, дважды отказав в помощи, обвинив Королевское научное и Королевское географическое общества в малодушии, всё же согласилось отправить спасательную экспедицию к «Дискавери». Обязательным условием стал полный контроль операции со стороны правительства, а Адмиралтейство потребовало, чтобы в её состав включили «Морнинг». Сэр Клементс был в ярости. Он отказался отдать «Морнинг», заявляя, что купил его за свои деньги, а потому последнее слово в данном вопросе остаётся за ним. Чтобы повлиять на строптивого сэра Клементса, Королевское географическое общество вынуждено было пригрозить ему судебным преследованием.
Поскольку в операции участвовали офицеры и матросы военно-морского флота, Адмиралтейство не имело права на ошибку. Оно настояло на отправке двух кораблей. «Терра Нова» был куплен и оснащён в спешке, с затратами не считались. Шеклтону, который к тому моменту вернулся домой и выздоровел, предложили должность старшего помощника на этом судне. Он мог бы таким образом отомстить Скотту, но проявил мудрость и отказался.
Адмиралтейство не радовала сложившаяся ситуация. Оно обвинило Скотта в том, что тот позволил «Дискавери» быть затёртым льдами. Недовольство руководства флота усугублялось тем, что военный крейсер должен был тянуть на буксире до самого Персидского залива «Терра Нова», чтобы тот вовремя встретился с «Морнингом» в порту Хобарт на Тасмании, а это существенно увеличивало издержки.
Восемнадцать миль льда отделяли «Дискавери» от спасательных кораблей. Мучимый жаждой деятельности, Скотт вынужден был пассивно ждать. Тем временем с Ходжсоном случился апоплексический удар, а Уайтфилд, один из кочегаров «Дискавери», тихо сошёл с ума.
Игнорируя открытое нежелание Скотта быть спасённым, капитан «Терра Нова» Гарри Маккей взял власть в свои руки. Маккей — невозмутимый шкипер-зверобой из Данди — имел огромный опыт мореплавания, за что и был выбран Адмиралтейством для этой миссии. По той же причине руководство флота настояло на отправке «Терра Нова»: один «Морнинг» не справился бы с поставленной задачей. Выстрелами из бортовых орудий Маккей начал пробивать проход во льдах, чья толщина составляла примерно восемь футов. Спустя сорок дней, благодаря периодическим приливам и отливам, а также своим умелым действиям, он добился успеха. И «Терра Нова», и «Морнинг» смогли подойти к «Дискавери» 14 февраля. Корабль был освобождён 16 февраля и закачался на волнах после почти двух лет ледяного плена. Но Антарктика, казалось, не хотела отпускать его: поднялся сильный ветер, и Скотт посадил «Дискавери» на мель так быстро, что его офицеры даже не поверили и рассмеялись, заподозрив его в шутке. Затем стало ясно, что придётся потрудиться — и через некоторое время практически без повреждений корабль снова оказался на плаву. И снова проблема. Не успев как следует начать движение, «Дискавери» столкнулся с плавучей льдиной и повредил румпель. Вновь возникла течь, засорились насосы. Скотт, по словам Ройдса, постоянно пребывал «в панике, так же как и раньше ожидая мгновенного исполнения своих приказов и приходя в ярость, если что-то не удавалось».
Наконец 19 февраля «Дисквери» всё-таки вышел из пролива Мак-Мёрдо и в сопровождении двух других кораблей взял курс на Новую Зеландию. Они пересекли Южный полярный круг 5 марта. «Надеюсь, что больше никогда не повторю этот путь», — написал Скотт.
1 апреля Скотт достиг берегов новозеландского Литтлтона, где получил телеграмму с сухим текстом: «Адмиралтейство поздравляет Вас с безопасным возвращением». То, что он позволил «Дискавери» застрять во льдах, очевидно, означало чёрную метку. У Скотта возникли сомнения относительно повышения по службе и дальнейшей лёгкой жизни. Открытия сами по себе не служили ему наградой. Если он не сможет использовать Антарктику для получения золотых нашивок, последние два года окажутся прожитыми зря. По меньшей мере в отношении порядков военно-морского флота он был реалистом и знал, что многое складывается против него. Повышений по службе через головы сверстников, особенно за счёт такого рода предприятий, как экспедиция «Дискавери», на флоте не любили. В Адмиралтействе у него были давние враги, в особенности капитан Мостин Филд, который изначально препятствовал его назначению. Когда рассказы о поведении Скотта, особенно о панике при управлении кораблём, просочатся наружу, старые сомнения в его профессиональных способностях вернутся. И тогда не помогут даже связи в масонском братстве.
Но друзья Скотта похлопотали за него. Сэр Клементс Маркхэм направил королю официальный доклад с намёком на то, что было бы неплохо послать приветственную телеграмму. Король соблаговолил её направить: «Я поздравляю Вас и Вашу отважную команду с великими достижениями и надеюсь увидеться с Вами в Лондоне».
Телеграмму, как и предполагал сэр Клементс, опубликовали в прессе, и он с ликованием заявил, что теперь враги Скотта «не осмелятся ему навредить… Он поднялся слишком высоко». Эдуард VII был последним монархом, при котором королевский патронаж ещё что-то значил. А из письма матери Скотт узнал, что его зять, Уильям Эллисон-Макартни, ставший заместителем директора Королевского монетного двора, снова по её просьбе использовал своё влияние.
Но когда 8 июня Скотт на «Дискавери» обогнул мыс Горн и направился домой, он всё ещё оставался коммандером и очень переживал по этому поводу. От того, каким именно окажется его место в списке капитанов, зависело, когда он получит свой флаг — если, конечно, получит — и какого рода он будет: уйдёт он в отставку контр-адмиралом или вырастет до адмирала и — кто знает, — возможно, даже до первого морского лорда. Другой «полярный» офицер, сэр Уильям Мэй, имевший более скромное желание выделиться, всё же достиг этого. Под скромной внешностью скрывались большие амбиции.
Я убедил себя в том, что, даже если повышение состоялось, вряд ли кто-то догадается отправить мне телеграмму с этим известием. А потому решил набраться терпения. Но как же невыносимо ждать новостей ещё два месяца…
Повышение произошло, хотя, как и боялся Скотт, только после его возвращения в Англию. Оно демонстративно было приурочено к 10 сентября, когда «Дискавери» встал на якорь в Портсмуте. Возможно, такое совпадение выглядело как подсказка для посвящённых о том, что повышение связано с Антарктикой, а не с заслугами Скотта как офицера военно-морского флота.
