Диалоги (март 2003 г.) - Гордон Александр (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Здесь есть ещё одна особенность, уже из совершенно другой области. Посмотрите, какое огромное количество мелких деталей и сколь они тщательно вырисованы. Вот тут уже можно вполне серьёзно выдвинуть не такую слабую гипотезу, которую надо очень и очень проверять, а весьма надёжную гипотезу о том, что у человека есть повышенная, по сравнению со средним уровнем, педантичность, аккуратность; мы называем это «вязкость», то есть он застревает на чём-то. Дело в том, что если нет этого качества у человека, он просто не сможет так одинаково шнурочки рисовать или пуговки. Он начнёт, а потом они у него начнут меняться. Для этого нужно очень большое терпение, пунктуальность. Ну, на бытовом языке это называется «занудность». Вот об этом можно сделать уже очень уверенное предположение.
Есть ещё одно качество, о котором тоже с очень большой уверенностью можно сделать предположение. Человек нам очень многое показывает. Он показывает, какой он есть или каким бы хотел быть. Тут и татуировка на руках. Я сначала сказал про огромное количество единообразных деталей. Но здесь ещё к тому же очень много и разнообразных деталей. Если бы он был просто таким «вязким занудой», то он бы ограничился этими однообразными деталями. Он всё время ищет, чем бы ещё себя снабдить. И это трактуется точно так же, как если человек на себя всё это наденет. Он может не рисковать надеть на себя. Что мы подумаем? Что для него очень важно впечатление, которое он производит. На нашем языке это называется «демонстративность». Он стремится себя подать, себя продемонстрировать. Для него очень важно, как он выглядит в глазах окружающих. Может быть, даже важнее, чем какой он есть на самом деле. Важнее создать свой образ в глазах окружающих, чем, скажем, самому на самом деле стать таким.
Вот нам показали этот профиль. Посмотрите, здесь уже совсем другое впечатление. Вот как бы вы сформулировали впечатление, которое он производит?
А.Г. А возраст какой?
А.В. 14 лет, мальчик.
А.Г. Я затрудняюсь здесь какие-нибудь предположения сделать.
А.В. Впечатления не о мальчике, а просто, какое впечатление на вас производит этот рисунок?
А.Г. Ну, такая ярко выраженная агрессия с некой ущербностью при этом.
А.В. Так это называется на вашем простом языке. Так вот на нашем простом языке это называется точно так же. На нашем профессиональном простом языке – агрессивность, да, просто те же самые слова. Мрачность. Кстати, когда я смотрю на этот рисунок, то поначалу тоже думаю не в этих словах, не в словах «агрессивность» и так далее, а скорее «злобный, мрачный». Потом мне важно это перевести на свой язык, на профессиональный, чтобы соотнести со всем рядом исследований, выполненных по поводу этого. Потому что исследования всё-таки про агрессивность, а не про злобность.
Здесь ярко выраженный, конечно, негативизм, противопоставление себя окружению, в данном случае конкретно мне. Ведь этот рисунок делается по моему указанию, по моей просьбе.
А.Г. Но он стоит-то в профиль. Вот это странно.
А.В. Это-то как раз очень типично для негативизма.
А.Г. Да?
А.В. Он отвернулся, он не желает со мной общаться, и его персонаж не желает со мной общаться, он полуотвернулся, и бывает, что рисуют со спины совсем. Это более выраженный признак негативизма. Сжатые кулаки. И смотрите, в отличие от предыдущего, здесь тоже присутствует неуверенность в себе. Но здесь это совсем явно, здесь ему даже скрытие не удаётся. Вы правильно сказали насчёт ущербности, и при этом он настолько сильно её ощущает, что он вовсе её не может скрыть. Там есть хотя бы эта внешняя защита. А здесь и внешней защиты нет, а есть только агрессия. Причём, агрессия тоже очень такая аккуратная, чтобы не получить самому. Например, если он не хочет рисовать, – а он не хочет, иначе бы он такое не нарисовал мне, – он бы мог сказать: «Не буду». Но это сказать он не рискует. Это очень острый подростковый кризис.
А.Г. Я бы стал фантазировать совсем в другую сторону и сказал, что он из очень небогатой семьи и что у него давно не было новой обуви. Потому что из всего рисунка только лицо своё собственное и вот кроссовки – что там, кеды – он вырисовал с определённой тщательностью.
А.В. Вы знаете, каждая часть тела имеет прямое значение и может быть подчёркнута в связи с этим прямым значением. И тогда ваша гипотеза вполне имеет право на существование. Но кроме того, есть ещё и символическое значение. Ноги – это ещё опора. И у него проблема в том, что у него недостаточное ощущение устойчивости в мире. Вы знаете, говорят: «Крепко стоит на ногах». Вот если он полагает, что он очень плохо, слабо стоит на ногах, то опять же могут оказаться подчёркнуты ноги.
И если вы видите, эта фигура ещё немножко падающая. Что заставляет меня, скажем, скорее склониться ко второй гипотезе, что здесь это идёт в символическом значении, а не в прямом. Хотя ещё раз повторяю, обязательно надо рассмотреть и ту, и другую версии. Причём, вашу очень просто проверить: во-первых, посмотреть на его обувь, потом спросить у родителей.
А.Г. Очень жаль, что нам времени мало остаётся. Как быть, когда на одной картинке вдруг возникают детали, которые явно противоречат друг другу? Бывает же такое.
А.В. Сплошь и рядом. Потому что опять же, как в самом начале вы сказали, может быть, он вчера посмотрел такую-то картину, и поэтому у него этот образ. Всегда могут оказаться совершенно случайные вещи. И каждая деталь может говорить об очень разных вещах. Об одном, другом, третьем, четвёртом, пятом. Пять гипотез я могу выдвинуть на основе одной и той же детали. Я беру другую деталь, она говорит о каких-то других пяти вещах, возможно, говорит, может быть, и не говорит. Две из них совпали. И тогда я говорю, что это, возможно, случайность, а вот эти две, может быть, – я пока ничего больше не говорю – не случайность. Если ещё один признак работает, тогда я говорю: «О, почти наверняка это не случайность».
Но иногда есть очень яркие, вот такие, как здесь, например, детали. Посмотрите, мощно вырисованы ноги, лопата, человек очень старался. А вот голова практически не поместилась. Маловажная деталь. Вот такое вряд ли может быть случайностью. Это уже почти наверняка называется «очень высокая импульсивность», то есть отсутствие планирования, контроля за своими действиями. А в данном случае – посмотрите, какая эмоциональная нагрузка, судя по этому нажиму, – это очень мощная эмоциональная нагрузка. Можно думать уже и о психическом отклонении. Предварительно думать, но обязательно надо проверить именно этот вопрос – подробно, по-разному, уже более надёжным методом. Потому что импульсивность точно есть.
А.Г. В вашей собственной практике рисуночные тесты, если оценивать в процентах от рабочих гипотез, какое место занимают? Ну, скажем, насколько вы полагаетесь на них, насколько они вам необходимы?
А.В. Предварительная информация у меня идёт просто вся в рисуночных тестах. А вот дальше – проверка этих гипотез, там очень много разных тестов используется. Но в итоге получается, что рисунок человека используется чаще, чем все остальные методы, потому что его я всегда использую. Кстати, в опросах американской ассоциации тоже выяснилось, что вообще чаще всего из всех тестов практические психологи используют рисунок человека.
А.Г. Практические психологи, хочу я подчеркнуть, и обращаюсь к аудитории, как бывает иногда в рекламах. Не пробуйте повторять это дома! Это всё-таки удел профессионалов. Потому что так можно и себя довести до чего угодно, и ребёнка.
А.В. Очень ценный комментарий потому, что деталь может говорить о самых разных вещах. А может не говорить ни о чём вообще. А мы начнём делать выводы.
А.Г. Да, безумно любопытно. Скажите, пожалуйста, а вот в наш век компьютеризации не появилось искушение давать им готовые части, готовые детали рисунка с тем, чтобы они их компилировали вместе…
