Замок Лорда Валентина - Сильверберг Роберт (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Власть, – сказал Шанамир, широко раскрыв глаза. – Хорошая одежда, еда, вино, драгоценности, дворцы, женщины.
– Ответственность, – сумрачно сказал Валентин. – Бремя. Ты думаешь, Короналю нечего больше делать, кроме как пить золотое вино и ходить в процессиях? Ты думаешь, он пришел сюда для своего удовольствия?
Мальчик задумался.
– Может, и нет.
– Он правит миллиардом миллиардов людей на территории такой огромной, какую мы даже представить не можем. На его плечах лежит все. Проводить декреты Понтификса, поддерживать порядок и справедливость на всей планете – мне даже подумать об этом страшно, мальчик. Он следит, чтобы мир не скатился в хаос. Я не завидую ему. Пусть делает свое дело.
Шанамир, помолчав, сказал:
– А ты не так глуп, Валентин, как я сначала подумал.
– Значит, ты думал, что я дурак?
– Ну… простоватый, легкого ума. Ты взрослый мужчина, а о некоторых вещах знаешь так мало, что я вдвое моложе тебя, должен тебе объяснять. Но я, как видно, недооценил тебя. Ну, поехали в Пидруд?
2
Валентин мог сесть на любое животное из тех, что мальчик вел на рынок; но все они казались ему одинаковыми, так что он только сделал вид, что выбирает и, взяв одного наугад, легко углубился в естественное седло животного. Сидеть было удобно, потому что эти животные специально выводились в течение тысячелетий из древних искусственных животных, созданных с помощью магии. Они были сильны, неутомимы, терпеливы, могли есть что угодно. Искусство изготовлять их было давно утрачено, но теперь они размножались сами, как настоящие животные, и без них передвигаться по Маджипуру было бы весьма медленным делом.
Дорога на Пидруд примерно с милю шла вдоль высокого гребня, а затем внезапно резко спускалась на прибрежную равнину. Валентин дал мальчику полную возможность болтать, и Шанамир рассказывал, что до округа, где он живет, два с половиною дня пути к северо-востоку. Там он, его отец и братья выращивают животных для продажи на рынке Пидруда и прилично живут на это; что ему тринадцать лет и он о себе высокого мнения; что он никогда не бывал за пределами провинции, столицей которой является Пидруд, но когда-нибудь он пройдет по всему Маджипуру, совершит паломничество на Остров Сна и преклонит колени перед Леди, пересечет Внутреннее Море до Алханрола, дойдет до подъема к Горному Замку, пойдет на юг, может быть даже за парящие тропки в сожженную голую область Короля Снов, ибо что пользы быть молодым и здоровым в мире, наполненным чудесами, если не ходишь по всем сторонам его?
– А ты, Валентин, – спросил он вдруг, – кто ты, откуда и куда идешь?
Валентин был захвачен врасплох: убаюканный болтовней мальчика и мерным, приятным ходом животного, когда оно спускалось по извилистой тропе, он не был готов к взрыву вопросов. Он сказал только:
– Я из восточных провинций. Дальше Пидруда пока не планировал ничего. Останусь здесь, пока не будет причины уйти.
– А зачем ты идешь?
– А почему мне не идти?
– Ах, – сказал Шанамир, – ладно. Я узнаю уклончивый ответ, когда слышу его. Ты младший сон какого-то герцога в Ни-мойе или Пилиплоке, ты навел на кого-то нехороший сон, тебя поймали на этом, и твой отец дал тебе кошелек с деньгами и отправил в дальнюю часть континента. Правильно?
– Точно, – сказал Валентин, подмигнув.
– И ты нагружен реалами и кронами и устроишься в Пидруде, как принц, и будешь петь и плясать, пока не истратишь последнюю монету, а затем наймешь морской корабль и поплывешь в Алханрол, и возьмешь с собой меня, как своего оруженосца. Так или нет?
– Точно, мой друг. За исключением денег. Эту часть твоей фантазии я не предусмотрел.
– Но хоть какие-то деньги у тебя есть? – спросил Шанамир уже более серьезно. – Ты ведь не нищий? В Пидруде очень строги к нищим. Там не разрешают никакого бродяжничества.
– У меня есть несколько монет, успокоил его Валентин. – Хватит, чтобы прожить время фестиваля и еще немного. А там увидим.
– Если ты пойдешь в море, возьми меня с собой, Валентин.
– Если пойду – возьму.
Теперь они уже наполовину спустились со склона. Пидруд лежал в глубокой чаше вдоль берега, окруженный низкими холмами с внутренней стороны и по большей части берега; лишь в одном месте холмы прерывались, пропуская океан, который образовал здесь бухту, и у Пидруда была великолепная гавань. И когда поздним вечером Валентин и Шанамир спустились к морю, они почувствовали береговой ветер, холодный, снимающий жару. Белый туман тянулся к берегу с запада воздух имел резкий привкус соли и был сейчас насыщен водой, всего несколько часов назад омывавшей рыб и морских драконов. Валентин был потрясен размерами города, лежащего перед ним; он не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь город больше этого. Но он, в сущности, не только это, а очень многое не мог вспомнить.
Это был край континента. Весь Зимрол лежал за спиной Валентина, и он знал только, что прошел из конца в конец его от одного из восточных портов – Ни-мойи или Пилиплока. Но он знал, что он достаточно молод, и сомневался, можно ли пройти такой путь пешком за целую жизнь, и не помнил были ли у него какое-нибудь верховое животное, если не считать того, на котором он ехал сейчас. С другой стороны, он вроде бы умел ездить верхом и уверенно сел в широкое седло животного, и это доказывало, что он, как видно, проезжал часть пути и раньше. Но все это неважно. Он здесь и не чувствует усталости. Раз уж он каким-то образом прибыл в Пидруд, в Пидруде он и останется пока не будет причин идти еще куда-то. У него не было жажды Шанамира к путешествию. Мир был так велик – подумать страшно, три больших континента, два огромных океана, пространство, которое можно полностью понять лишь во сне, да и то при пробуждении не особенно поверить. Говорят, Лорд Валентин Корональ жил в замке, построенном восемь тысяч лет назад, и комнат в нем строилось по пять за каждый год его существования, и стоял этот замок на такой высокой горе, что она пронзала небо; ее колоссальные пики имели тридцать миль в высоту, и на ее склонах было пять-десять городов, таких же больших, как Пидруд. Такое просто не вмещалось в сознании. Мир был слишком огромен, слишком стар, слишком населен, чтобы человек мог себе это представить. Я буду жить в этом городе Пидруду, думал Валентин, найду способ заплатить за пищу и ночлег и буду счастлив.
– У тебя, естественно, не заказано постели в гостинице? – спросил Шанамир.
– Конечно, нет.
– Об этом стоило бы подумать. В городе сейчас все забито, потому что фестиваль, и Корональ здесь. Где ты будешь спать, Валентин?
– Где-нибудь. Под деревом. На куче песка. В общественном парке. Вон напротив, кажется, парк с высокими деревьями.
– Ты помнишь, что я тебе говорил насчет бродяг в Пидруде? Тебя найдут и посадят под замок на месяц, а затем ты будешь подметать навоз до тех пор, пока не выплатишь штраф, а плата подметальщику навоза такова, что ты будешь заниматься этим до конца дней.
– Во всяком случае, подметание навоза – работа постоянная, сказал Валентин.
Но Шанамир не засмеялся.
– Есть гостиницы, где останавливаются продавцы верховых животных. Мы как-нибудь устроим тебя туда. Ну, что бы ты делал без меня?
– Полагаю, стал бы подметальщиком навоза.
– Ты так говоришь, будто по-настоящему не думаешь. – Мальчик коснулся уха животного, остановил его и пристально взглянул на Валентина. – Есть ли тебе до чего-нибудь дело, Валентин? Я тебя не понимаю. То ли ты дурак, то ли просто самый беспечный человек на Маджипуре.
– Я и сам хотел бы знать, – сказал Валентин.
У подножия гребня дорога соединялась с шоссе, которое шло вниз с севера и поворачивало на запад к Пидруду. Новая дорога, широкая и прямая, шла по цветущей долине, и по бокам ее стояли низкие белые мемориальные доски с двойным гербом Понтификса и Короналя – Лабиринтом и горящей звездой. Дорога была вымощена гладким голубовато-серым материалом, слегка пружинящим, без единого изъяна; она, наверное, была великой древности, как множество других прекрасных вещей в этом мире. Животные шли без признаков усталости. Поскольку они были синтетическими, они почти не чувствовали усталости и могли пройти от Пидруда до Пилиплока без отдыха и без жалоб. Время от времени Шанамир оглядывался назад, проверяя, не отстал ли кто, поскольку животные не были связаны, но они все шли точно на своих местах, друг за другом, почти уткнув морды в хвосты передних, вдоль края шоссе.
