Первая мировая война - Гилберт Мартин (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗

17 октября американские войска, наступавшие южнее Ле-Като на 16-километровом участке фронта, захватили 5000 пленных и 60 пушек. В тот же день британские части без единого выстрела заняли город Лилль. Немецкий флот оставил Остенде и Зебрюгге. Однако в тот момент, когда для Центральных держав, казалось, все уже было кончено, некоторые руководители Германии как будто утратили связь с реальностью. В тот же день гросс-адмирал Тирпиц писал принцу Максимилиану о «решительном усилении» Западного фронта всеми имеющимися резервами и «неуклонном продолжении» подводной войны. «Каждый немец обязан понять, что если мы не будем сражаться, то станем для наших врагов наемниками и рабами». Людендорф, с которым кайзер советовался, какой ответ дать президенту Вильсону, заявил, что немецкая армия может и будет сражаться. Прорыв союзников «маловероятен», утверждал он. В следующем месяце, с наступлением зимы, боевые действия прекратятся. Умелое отступление на новые позиции, у Антверпена и по реке Мёз, даст возможность немецкой армии готовить наступление на силы союзников весной 1919 г.

Принца Максимилиана это не убедило, но Людендорф не ведал сомнений. Во время немецкого наступления весной 1919 г., настаивал он, Бельгия снова должна стать полем боя, «так что 1914 г. по сравнению с ним покажется детской игрой». Военный министр, генерал Генрих Шёйх, сказал, что он, вероятно, сможет обеспечить пополнение в составе 600 000 человек для кампании 1919 г., но предупредил, что теперь, когда поставки нефти из Румынии в Германию прерваны, немецкая армия сможет вести бои только шесть недель. В развернувшейся дискуссии это был первый проблеск реальной оценки событий. Второй пришел на следующий день, 18 октября, от принца Рупрехта Баварского, который в письме к принцу Максимилиану описывал печальное состояние своей армии, страдавшей от недостатка артиллерийской поддержки, боеприпасов, горючего, лошадей и офицеров. «Мы должны добиться мира до того, как враг прорвется в Германию», – заключил он.

18 октября Хейг, который ранее не сомневался, что победа будет достигнута в 1918 г., сообщил на заседании комитета Военного кабинета, что немцы смогут удерживать новые позиции на Западном фронте и в 1919 г. Но у Германии почти не осталось ресурсов для ведения войны. В тот же день, согласно условиям перемирия, заключенного 30 сентября, немецкие войска покинули Болгарию. На следующий день 1200 немецких советников и военных специалистов начали эвакуироваться из Месопотамии вместе с самолетами, пушками и транспортом. В оккупированной австрийцами Центральной Сербии некоторые немецкие подразделения продолжали сражаться, контратакуя сербов у Парачина, но бо?льшая часть немецких войск с фронта под Салониками все еще шла через горы к Адриатике.

В тот же день адмирал Шеер приказал всем немецким подводным лодкам вернуться на базы в Германии, окончательно похоронив надежды при помощи действий на море поставить Британию на колени. Последняя торпеда была выпущена немецкой субмариной 21 октября, в результате чего в Ирландском море затонуло небольшое торговое судно «Сент-Берхем» с восемью членами экипажа. Они стали последними из 318 моряков британского торгового флота, которые погибли в этом месяце.

Теперь все побережье Бельгии было в руках союзников. Однако немецкое правительство все еще сопротивлялось неизбежному. 22 октября принц Максимилиан настаивал, что Германия не согласится с «насильственным миром». Новым предметом переговоров стали репарации: на этой неделе правительство Бельгии заявило, что потребует от Германии 400 миллионов фунтов в качестве компенсации за причиненный ущерб? [267]. В Германии канцлер, пытаясь смягчить растущее недовольство и республиканские настроения, объявил о всеобщей амнистии политических заключенных. Среди освобожденных был Либкнехт, непримиримый противник монархии. Встречать его на железнодорожный вокзал в Берлине пришло более 20 000 человек. Ленин, наблюдавший за событиями из Москвы, торжественно заявил: «Три месяца тому назад смеялись, когда мы говорили, что в Германии может быть революция».

23 октября в австрийских войсках на территории Италии произошел бунт – хорватские части в тылу захватили порт Фиуме. Бунт был подавлен. Гораздо опаснее хорватского мятежа для империи были события 25 октября в Будапеште, где венгерский националист граф Михай Каройи основал Венгерский национальный совет – это стало первым шагом к окончательному разделению Австрии и Венгрии.

Весь октябрь президент Вильсон, занимавший стратегически выгодное положение в далекой Америке, оставался в центре дискуссий о мире. В самой последней ноте, отправленной в Вашингтон 20 октября, но полученной только 22 октября, немецкое правительство соглашалось прекратить подводную войну. 23 октября Вильсон отправил эту ноту обратно через Атлантический океан Клемансо и Ллойд Джорджу, предложив союзникам сформулировать свои условия для перемирия.

Вильсон действовал с позиции силы. Немцев очень беспокоила возможная роль американской армии в будущих сражениях. 24 октября левая газета Arbeiter Zeitung привлекла внимание читателей к тому факту, что ежедневно в Европу прибывает 10 000 «свежих, упитанных, хорошо вооруженных» американских солдат – 300 000 в месяц, и задавала вопрос: «Хотят ли люди в таких обстоятельствах продолжать войну, пожертвовать жизнями сотен тысяч человек, уничтожив остатки мужского населения страны и поставив под угрозу свое будущее?» Годом раньше, даже тремя месяцами раньше такой вопрос был равносилен предательству. Теперь же это был просто здравый смысл.

25 октября на совещании в Санлисе четыре командующих силами союзников – Фош, Хейг, Петен и Першинг – обсуждали условия мира. Главной их целью было не позволить немцам возобновить бои в будущем, после заключения перемирия, возможно ранней весной. Чтобы предотвратить такое развитие событий, они настаивали на конфискации всей немецкой артиллерии и железнодорожных составов. Мнения разошлись по одному вопросу: готовы ли немцы принять такие условия? Хейг считал, что, несмотря на серьезные потери в последних сражениях, немцы еще не разбиты и, отступив, способны создать новую и эффективную линию обороны. Армии союзников, на взгляд Хейга, были «сильно измотаны». Его отзыв об американской армии обидел Першинга. Она «еще не организована, еще не сформирована, в значительной мере страдает от незнания современной войны». В следующем сражении «на нее не следует особенно рассчитывать».

Отмахнувшись от критики, Першинг указал, что, поскольку американские линии снабжения протянулись на 4800 километров через Атлантику, условия перемирия должны включать капитуляцию всех подводных лодок. Все согласились. Фош возразил Хейгу, считавшему, что немцы еще не разбиты, и отметил, что с 15 июля было захвачено 250 000 немецких солдат и 4000 орудий. Немецкая армия отступала по всему фронту. Она терпела поражение ежедневно в течение трех месяцев и была полностью разбита, как физически, так и морально.

Такого же мнения придерживалось высшее военное командование Германии, и все же в Спа Гинденбург и Людендорф, раздраженные настоятельным требованием Вильсона, чтобы Германия приняла условия перемирия, едва не решились на акт открытого неповиновения. Проигнорировав требование Вильсона, они подготовили циркулярное письмо, которое телеграммой отправили всем командующим группами армий, назвав условия перемирия невыгодными для Германии и неприемлемыми для армии и приказав «сражаться до конца». Требование Вильсона «для нас, солдат, всего лишь вызов, причина продолжать сопротивление всеми силами». Никакие жертвы союзников не позволят «прорвать германский фронт». После протеста одного из командующих армиями телеграмма была отозвана, однако один из армейских радистов, член Независимой социалистической партии, успел передать ее текст из Ковно, где он ее получил, в Берлин депутатам рейхстага от его партии.