Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Млечин Леонид Михайлович (электронная книга txt) 📗
В жизни Анатолий Чубайс менее рыжий, чем кажется по телевидению. Зато по телевидению не видно, что глаза у него красные от переутомления. Но усталости или отчаяния он не выдает. Он умеет держать себя в руках. Он на редкость спокойный и уверенный в себе человек. Никто не слышал от него жалоб, истеричного недовольства.
Чубайс нуждался в Ельцине, который дал ему возможность развернуться. И Ельцин нуждался в Чубайсе, потому что верил в его способность решить любое дело. Анатолий Борисович отличался от всех других подчиненных президента тем, что не жаловался и ничего не просил. Чубайс — идеальный подчиненный.
Журналисты спрашивали его:
— Вы любите власть?
— Нет.
— Совсем?
— Вы не поверите, совсем. Это инструмент, не менее, но и не более того. Уточню, воспользовавшись сравнением. Отношусь к ней примерно так, как хороший токарь к токарному станку, пианист — к роялю…
Проблема возникла с Лебедем, который строил большие планы. Лебедя президент не принимал, ему предлагалось обращаться к президенту в письменном виде. Александр Иванович возмутился тем, что стал получать поручения президента, о подготовке которых он ничего не знал, с факсимильной подписью Ельцина. Тем самым Лебедь давал понять, что президенту эти документы даже не показывали, потому что тот не способен их подписать. Однажды Лебедь без приглашения приехал на дачу в Горки, чтобы добиться встречи с Ельциным. Охрана его не пустила.
Конечно, Лебедь нарушил все мыслимые и немыслимые правила. Но то, что его не пустили, что никто к нему не вышел, тоже было делом из ряда вон выходящим. А войти ему не разрешили по той простой причине, что никому, кроме самых близких людей, видеть больного Ельцина не следовало.
4 октября Лебедя наконец принял Ельцин и уделил ему двадцать восемь минут. Это было еще до операции. Борис Николаевич выглядел ужасно. Лебедь, видимо, решил, что Ельцину недолго осталось руководить страной. С этой минуты он исходил из того, что надо готовиться взять управление государством на себя.
Лебедь говорил журналистам:
— Надо просто менять систему. Надо менять людей. Надо менять исполнителей. Вот я к этому готовлюсь — менять систему и менять исполнителей.
— А когда же вы предполагаете стать президентом? — спросили тогда Лебедя.
— Это как карта ляжет, — ответил он.
Лебедь и не подозревал, что в окружении Ельцина уже давно решили его убрать. В один из последних октябрьских дней 1996 года, уже после увольнения Лебедя, я беседовал в Кремле с человеком, занимавшим тогда один из высших постов. К сожалению, я и по сей день связан обязательством не называть его имя. Но он раскрыл мне весь механизм интриги вокруг Лебедя:
— Лебедь сделал ставку на досрочный приход к власти. Он видел Ельцина в худшие дни перед инаугурацией, когда самочувствие президента было на крайне низкой точке. Потом долгое время президент его не принимал, а окружение Лебедя сообщало ему, что президент уже на смертном одре, — все бумаги на самом деле подписывает Чубайс. И Лебедь решил, что вот-вот дорога ему откроется…
В окружении Ельцина считали, что Лебедь идет на обострение, чтобы иметь повод в решительный момент выйти на площадь, присоединиться к бунтующему народу и повести его на Кремль. Сотрудники администрации уверяли, что им было известно о контактах Лебедя с силовыми структурами — с десантниками, со спецназом, с военной разведкой. Эти люди выражали ему поддержку и были готовы за ним пойти. А были ли основания подозревать Лебедя в том, что он способен совершить подобное?
— Он — человек, который пойдет на все. Вернувшись после подписания документов с чеченцами, он приехал ко мне сразу с самолета еще разгоряченный. Я стал расспрашивать его о том, что будет потом. Он, среди прочего, говорит: «Надо готовить киллеров». — «Для чего?» — «Да с этими людьми — Яндарбиевым, Масхадовым — дело же иметь нельзя. Придется решать вопрос». Я человек не наивный в политике, но внутренне содрогнулся…
Мой собеседник был исключительно высокого мнения о талантах Александра Ивановича:
— У Лебедя поразительное политическое чутье и интуиция. Поразительная интуиция. Я несколько раз подталкивал его к ошибке, но он всякий раз уходил. Он почти не сделал ошибок…
17 октября Ельцин уволил Лебедя. Выступая по телевидению, президент сказал:
— Он просил у меня некоторое время назад об отставке. Я ему сказал, что надо научиться работать в контакте со всеми государственными организациями и руководителями. Надо научиться — тогда вам будет легче решать проблемы. А так — ни одной проблемы, если вы будете в ссоре со всеми, не решить. Я отставку не принял, считая, что он все-таки сделает выводы. Выводы он не сделал… Мало того, он за это время допустил ряд ошибок, которые просто недопустимы для России.
Александр Иванович до конца не верил, что с ним так могут поступить. Лебедь казался одним из самых влиятельных людей в России. Многие были уверены, что он наследует Ельцину, что если пройдут досрочные выборы, то именно он победит, а он в один день был выброшен из политики. Когда Лебедь это осознал, это было, наверное, тяжким для него ударом.
В 18:00 был обнародован указ о его освобождении от должности. В 18:01 у него отключили всю связь. Планировалось, что в шесть вечера Лебедь выйдет из кабинета, а вернуться уже не сможет. Но Лебедя за полчаса предупредили об указе, и он еще полтора часа находился в кабинете и разбирался со своими архивами.
В администрации президента не хотели, чтобы повторилась история с генералом Коржаковым, после ухода которого исчез архив службы безопасности президента. Но было два варианта: либо арестовать Лебедя, либо позволить ему уйти с документами. У Лебедя было трое официальных охранников и полсотни людей с оружием, которые нигде не числились. В окружении Ельцина выбрали второй вариант, чтобы избежать крови…
В осажденной крепости
5 ноября 1996 года бригада хирургов во главе с профессором Ренатом Сулеймановичем Акчуриным сделала Ельцину удачную операцию аортокоронарного шунтирования. Она продолжалась шесть часов. Сердце остановили, его работу исполнял аппарат искусственного кровообращения. Когда Акчурин закончил накладывать шунты, все замерли — «заведется» ли сердце? Сможет ли оно работать? К счастью, работа сердца легко восстановилась. Еще несколько часов президент находился под действием наркоза.
Если бы не сделали операцию, еще один, шестой по счету, инфаркт мог убить Ельцина. Но врачи предупредили семью: он должен решительно изменить образ жизни, начисто отказаться от алкоголя и злоупотребления седативными препаратами, иначе начнется быстрое дряхление. А общее ослабление организма приведет к постоянным инфекционным процессам. К сожалению, прогноз оправдался.
Помощники Ельцина считали, что худшее позади. Он оправится и начнет работать. Но в январе 1997 года у Ельцина началось сильное воспаление легких, и с того времени он, по существу, переходил из одной хворобы в другую. Болезнь наложилась на послеоперационный фон, и произошло резкое ухудшение состояния.
Беда не только в том, что Борис Николаевич то и дело оказывался на больничной койке — воспаление легких, ангина, трахеобронхит, язва желудка… Он как-то сразу постарел и ослаб, лишился той кипучей энергии, которая позволяла ему встречаться с огромным количеством людей и поглощать приносимую ими информацию. Он сократил круг общения и как-то замкнулся у себя в кремлевском кабинете. Он потерял интерес к делам, которыми занимался через силу, и все хуже представлял себе реальную ситуацию в стране. Состояние его здоровья будет ухудшаться с каждым годом, и в силу этого будут нарастать отстраненность и отчуждение от жизни России.
Президентская команда сменилась почти полностью. Из Кремля ушла вся группа помощников Ельцина — Георгий Александрович Сатаров, Юрий Михайлович Батурин, Михаил Александрович Краснов. Зато Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев официально заняли должности советников президента. Постепенно они стали играть ключевую роль в кремлевских делах.
