Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России - Кургинян Сергей Ервандович (книги без регистрации txt) 📗

Прогноз на 2020 год 130 миллионов 25 миллионов (19%)

Рис. 1. Доля этнических мусульман в населении России

Итак, тенденция очевидна: процентная доля мусульман будет непрерывно расти. И потому рассмотрение проектов исламизации России представляется актуальным.

Следующий важный для понимания проблемы вопрос – как именно локализован ислам на территории Российской Федерации (рис. 2).

Рис. 2

Мусульманское население преобладает, прежде всего, на Северном Кавказе – в Чечне, Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее.

Второй крупный мусульманский регион – Поволжье. Причем значительное число мусульман проживает здесь не только в тюркских республиках – Татарии и Башкирии, но и в ряде русских областей – Саратовской, Самарской, Нижегородской, Астраханской.

Именно два этих больших региона – Северный Кавказ и Поволжье – привлекают радикальных исламистов в первую очередь.

Кроме того, радикальные исламисты проявляют повышенный интерес к тем республикам бывшего СССР, в которых значительную часть населения составляют мусульмане. Процессы, запускаемые радикальными исламистами в Крыму и Средней Азии, естественно, оказывают влияние и на Россию, и их необходимо учитывать.

В Крыму идет очень острая борьба между турецким влиянием (крымские татары, связанные с турками, получают там все более мощные экономические и политические позиции) и влиянием саудовским.

В республиках Средней Азии саудовская исламизация идет рука об руку с пакистанским влиянием:

– в Узбекистане, на фоне требований США демократизировать власть, резко усилились исламские радикалы из партии «Хизб ут-Тахрир»;

– в Таджикистане, на фоне острого экономического кризиса, вновь поднимает голову радикальная часть бывшей Объединенной таджикской оппозиции, почти двадцать лет назад развязавшей в республике гражданскую войну;

– в Киргизии регулярные обострения обстановки, включая крупнейшие межэтнические столкновения в Ферганской долине, инициируются именно радикальными исламистами;

– в Казахстане активизируются коммуникации юга республики, где радикальные исламисты имеют довольно прочные позиции, с Оренбургом и российским Поволжьем.

Если нанести на карту маршруты экспорта энергоносителей (рис.3), сразу обнаруживается, что повышенная исламистская активность наблюдается именно в тех регионах, где проходят стратегические экспортные маршруты нефти и газа (а также железные и автомобильные дороги и линии электропередач). Как видно на карте, очень важным «узлом», особо насыщенным такими экспортными линиями, является Поволжье.

Рис. 3

Сегодня уже многие исследователи говорят о том, что управление мировыми процессами может осуществляться не только за счет построения того или иного порядка (отсюда сравнительно старый термин «новый мировой порядок»), но и за счет намеренного превращения порядка в беспорядок нужного качества, он же – управляемый хаос (отсюда новый термин – «новый мировой беспорядок»).

Радикальный исламизм – очень действенное орудие в руках тех, кто намерен управлять миром через хаос. Особенность экономики России состоит в том, что районы добычи сырья расположены в основном на Востоке, а перерабатывающие предприятия – на Западе. Представим себе, что радикальным исламистам удалось дестабилизировать линию от Северного Кавказа до Поволжья, заблокировав тем самым транспортировку сырья (в первую очередь, энергоносителей). Россия окажется рассеченной на две нежизнеспособные по отдельности части.

А теперь – краткий исторический экскурс о задействовании «исламского фактора» против СССР.

В 70-е годы ХХ века в определенных кругах западной – американской и европейской – элиты началось обсуждение проекта «Ислам против СССР». Предлагалось дестабилизировать СССР, активизировав недовольство советского исламского населения, сосредоточенного на Кавказе, в Средней Азии и Поволжье.

Идея принадлежала британцу Бернарду Льюису. Фактически, речь шла о продолжении политики, которую Британия проводила еще против царской России. Льюис изложил свой проект Збигневу Бжезинскому, который на тот момент был помощником президента США Картера по национальной безопасности. Бжезинский одобрил проект. И убедил Картера в необходимости начать реализацию данного проекта.

Главным партнером Льюиса в деле разработки и осуществления проекта «Ислам против СССР» стал Александр Беннигсен – специалист по истории мусульманских народов СССР, представитель известного российского аристократического рода. Его родители эмигрировали во Францию после Октябрьской революции. В своих книгах (в частности, в книге «Суфии и комиссары. Мусульманские братства в СССР», написанной по заказу Госдепартамента США) Беннигсен всячески подчеркивал, что мусульмане в СССР коренным образом отличаются от русских. Что русские, уверовав в коммунизм, в большинстве своем отвернулись от веры предков (православия). А мусульмане стремятся сохранить присутствие религии в своей жизни и потому враждебны коммунизму.

Беннигсен утверждал, что, помимо официального, контролируемого советской властью ислама, на территории СССР существует «параллельный ислам», или «ислам вне мечетей», – сохранившиеся с досоветских времен суфийские братства. И что члены этих братств объединены «враждебностью к русским, которые вызывают у них двойное чувство ненависти – как завоеватели и как неверные безбожники»¹.

Данное утверждение Беннигсен подкреплял весьма красноречивыми цитатами, например: «Я вью веревку, дабы накинуть ее на инженеров, студентов – в общем, всех тех, кто пишет слева направо». Узун Хаджи, накшбандийский шейх, 1920².

Оппоненты Беннигсена убеждены в том, что Беннигсен, желая обосновать необходимость задействования мусульманского фактора в борьбе против СССР, намеренно преувеличивал политическое значение суфийского подполья.

Этого мнения придерживается, например, американский исследователь Марта Брилл Олкотт: «Утверждение, что суфийские братства полноценно функционировали в Средней Азии, с сотнями тысяч – если не миллионами – последователей, как пишет Александр Беннигсен, очень далеки от правды. Действительно, огромное число жителей Средней Азии участвовали в традиционных собраниях и ритуалах у крупных усыпальниц рядом с кладбищами, где похоронены суфийские лидеры, но не следует воспринимать это как свидетельство того, что суфизм процветал и был способен превратиться в политическое движение…»³.

Преувеличивал ли Беннигсен значение суфийского подполья? Вне зависимости от ответа на этот вопрос, ясно, что для Беннигсена и его соратников важно было убедить американское руководство в наличии крупного фактора, который можно использовать для подрыва СССР. Они понимали, что если удастся убедить высшее руководство в наличии подобного фактора, то руководство начнет этот фактор (то есть подпольные исламские группы) поддерживать. А при такой поддержке даже не слишком крупный фактор превратится в фактор по-настоящему крупный.

По заказу ЦРУ под руководством Беннигсена во Франции издавались книги, цель которых состояла в том, чтобы разбередить в мусульманских народах СССР старые обиды. Российская империя была представлена в этих книгах жестоким, кровавым поработителем. С конца 70-х годов тиражи таких книг нелегально доставлялись в те республики СССР, где проживало исповедующее ислам население⁴. Но к этому все, конечно же, не сводилось.