Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Киссинджер сдержал слово. В течение шести месяцев после этой угрозы правительство Бхутто было дестабилизировано, а потом свергнуто в ходе военного переворота, сам он был обвинен в убийстве, предстал перед судом и был признан виновным четырьмя из семи судей Верховного суда, которые послушно следовали указаниям военных, а не закону. Через два года бывший премьер-министр Пакистана был казнен. Это была вторая смерть пакистанской демократии. Первая имела место в 1971 году, третья — в 1999 году. Однако перед обзором этих событий необходимо дать небольшое разъяснение.
Как только на горизонте забрезжил двадцатый век, британцы отметили, что настроения среди городского населения изменились. После Первой мировой войны широко распространились либеральные понятия о свободе и демократии. Индийский национальный конгресс (ИНК) уже существовал. Он был светским, выступал за конституцию и обращался к наиболее образованным индийцам. Требование ИНКа о том, чтобы Индия стала самоуправляющимся доминионом как Австралия или Канада, было грубо отвергнуто, хотя в качестве уступки были обещаны реформы. Но деятельность ИНКа беспокоила тех, кто управлял Индией. Западные страны начали задаваться вопросом, не рухнут ли в один прекрасный день альянсы, который они так тщательно создавали. Далек ли этот день?
Часто забывают, что реальное количество постоянно присутствовавших в Индии британцев никогда не превышало 0,5 % населения: в 1805 году их насчитывалось 31000 человек, в 1911 году — 164 000 человек, а в 1931 году количество британцев в Индии возросло до 168 000 человек. Основную массу составляли британские солдаты, однако сама эта цифра несравнима с миллионами коренных индийцев. Такая малочисленность индийцев приводила к необходимости заключать с местным населением политические альянсы. Без них британское правление не могло бы продолжаться полторы сотни лет, без них британцы не смогли бы разрушить коалицию местных правителей, которые в 1857 году подняли знамя восстания.
Местные вожди и правители, остатки старой могольской аристократии, были естественными союзниками раджи, и во многих княжествах британцы оставили их у власти, и они могли как угодно управлять этими субъектами Британской империи до тех пор, пока это не противоречило британским интересам. В Британской Индии племенные вожди превратились в мелкую земельную аристократию, которая могла послужить опорой колониального государства. Это преобладание крестьянского элемента было жизненно важно как для обеспечения постоянного производства пшеницы, сахарного тростника, хлопка и риса (основного продукта питания), так и для облегчения призыва индийских крестьян в британскую армию.
Появление ИНКа до некоторых пор служило всего лишь поводом для раздражения, однако наиболее дальновидные слуги Британской империи почувствовали таящуюся под спудом опасность. Им не нравился это ненужный риск. Были приняты некоторые превентивные меры: был создан новый политический инструмент, который мог бы не позволить Конгрессу занять доминирующее положение на политической арене. Британские власти дали возможность известным мусульманам обсудить вопрос о создании лояльной британскому правительству мусульманской организации, и Ага-хану было очень приятно стать основным проводником идей вице-короля. Аентяй и обжора, он возглавлял богатое сообщество мусульман-исмаилитов, которое, если не считать преклонения перед Ага-ханом, было достаточно демократичным. Это поклонение и стало причиной ожирения Ага-хана. Каждый год в день рождения Ага-хана происходила специальная'церемония. Его сажали на удобный стул, который стоял на весах, и взвешивали, используя в качестве гирь бриллианты и слитки золота и серебра, поднесенные раболепными данниками, стремящимися доказать свою верность делу исмаилитов. После взвешивания Ага-хан получал все «гири» в дар. Этот процесс являл собой чистое воплощение алчности.
Действуя от имени вице-короля, Ага-хан собрал вокруг себя группу трусливых, подобострастных и инертных посредственностей, каждый из которых отличался исключительной бесхребетностью, и создал в 1906 году Мусульманскую лигу. Эта депутация описала собственное классовое происхождение с удивительной точностью: «Мы, благородные, джагирдары [86], талукдары [87], заминдары [88], судьи и купцы, подданные его величества короля-императора в разных частях Индии». Новая организация не потрудилась даже замаскировать свою главную цель: «воспитывать у мусульман Индии чувство преданности Британской империи». Именно это она и стремилась делать, заключив постоянный союз с британскими колониальными властями.
В последующие десятилетия большинство националистически настроенных мусульман относилось к Лиге с пренебрежением и проявляло интерес к ИНКу. Среди них были шейх Кашмира Абдулла и блестящий юрист-мусульманин Мохаммед Али Джинна, который и вообразить не мог, что в один прекрасный день станет отцом-основателем Пакистана. В 1920-е годы его провозгласили «послом индийско-мусульманского единства». В 1930-х годах он ушел из Конгресса и вступил в Мусульманскую лигу. В 1940-х годах выступил с теорией «двух наций», потребовал создания для мусульман отдельного государства, ухитрился провести свою теорию в жизнь и умер через год после своего триумфа.
Почему он сделал все это? Он был либерал-конституционалист, разборчивый в своих вкусах как в отношении одежды, так и в отношении политики. Он был надменным агностиком, презрительно относившимся ко всякого рода религиозному фундаментализму. Но его чувства были оскорблены поворотом Конгресса к акциям массового гражданского неповиновения и к т. н. «уличной» политике. Джинна предпочитал блистать аргументацией на собраниях элиты. Руководство же Конгресса решило, что слова, будь они хоть сто раз разумные, и аргументы, будь они хоть сто раз бесспорные, не являются тем оружием, с которым считается Британская империя. Нужно было показать ей гнев масс, который должен был вылиться в движение за национальную независимость. Это означало мобилизацию крестьянства. Явное использование идей и личного авторитета Ганди, который стремился разбудить деревню, беспокоило Джинну. Он чувствовал, что и он, и люди, ему подобные, будут неизбежно отстранены и подавлены т. н. «индуистским элементом». Поэтому он вступил в Мусульманскую лигу и призвал других видных мусульман сделать то же самое. Он считал, что тем самым удастся превратить ее в сильную организацию, избавившись от крупнейших сторонников создания Объединенных провинций. Несмотря на то что в начале Джинну преследовали неудачи, его предприятие увенчалось успехом. Мусульманская лига привлекла на свою сторону новых членов, но и не отказалась до конца от своего прошлого. Она предпочла провести «джентльменские переговоры» с британцами, но не согласилась на жалкую капитуляцию.
Пакистан родился в результате борьбы, которую вели, главным образом, мусульманские деятели из среднего класса и торговцы, которые боялись, что с уходом британцев из Индии они разорятся, поскольку в политике и экономике будут доминировать индуисты. Без доступа к деньгам и власти индийские мусульмане вымерли бы на корню. Вначале Мусульманская лига потребовала создания Пакистана, не рассчитывая на успех, а стремясь получить максимальные уступки от британских властей. Цель была достигнута в основном благодаря стечению следующих обстоятельств: Вторая мировая война, непримиримая позиция ИНКа и поспешный уход Британии из Индии. Мусульманская лига поддержала Британию в ее военных усилиях, в то время как Ганди и Неру создали движение гражданского неповиновения, требуя, чтобы британцы ушли из страны. Пакистан стал утешительным призом, полученным Лигой за то, что во время войны она стояла плечом к плечу с раджой. Однако до 1946 года Джинна был готов пойти на решение вопроса конституционным путем, что сохранило бы Индию единой на основе принципа автономии ее провинций. Ганди также выступал за эту сделку и был даже готов предложить Джинне портфель премьер-министра объединенной Индии, однако высшее руководство Конгресса большинством голосов отвергло эту идею.
