Кризис либерализма - Рормозер Гюнтер (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
В наше время массового атеизма и нигилизма это далеко не лучшее решение для педагогики, для теории воспитания - предоставить человека самому себе, тем более, что страдания его лишь редко имеют причину в общественном устройстве. Большая доля вины за такое положение в теории воспитания лежит на культурной революции 1968 года. Поэтому самое время сделать некоторые обобщения по поводу движения, ощутимо изменившего нашу страну, но пытающегося уклониться от ответственности за кризисную ситуацию, в которое это движение ввергло наше общество.
Последствия культурной революции 1968 г. и возвращение консерватизма
Под культурной революцией я понимаю процесс, осуществляемый в образовательных и воспитательных учреждениях - детских садах, школах, университетах, средствах массовой информации, в церкви, в театре и других областях искусств - с целью воздействия на сознание и потребности человека и формирования у него таких норм и ценностей, которых ему предстоит придерживаться в будущем, социалистическом обществе.
Движение 1968 года имело целью, во-первых, активизировать в ФРГ дискуссию о фашизме и о преодолении прошлого. Во-вторых, была предпринята попытка предложить немцам подлинную, настоящую демократию. В-третьих, теоретики этого движения исходили из того, что Германия стала теперь окончательно и бесповоротно частью западного мира и его мирового порядка, и это означает крупный шаг на пути к освобождению, к эмансипации в стране.
На недавней встрече представителей движения 1968-го г. в Штутгарте один из участников высказал такую мысль, что идеи и воззрения 1968 года были своего рода идеологической надстройкой для нового этапа модернизации индустриального общества: они способствовали созданию в обществе более свободной атмосферы, упразднению иерархических структур и авторитетов, доставшихся в наследство от прошлого. Только благодаря этому ФРГ и смогла, дескать, успешно приспособиться к новой, электронной фазе развития индустриального общества. Замечу, что предметом общественной дискуссии последствия культурной революции 1968 г. в Германии, однако, так и не стали. Представители христианско-консервативных сил оказались не способны к анализу причин этого явления.
Откуда возникла критика культуры и цивилизации, предпринятая основателями Франкфуртской школы? После успешного восстановления экономики немцы задались вопросом: в чем же состоят исторические цели общества, которое они создали? Есть ли у этого общества, кроме материального насыщения, какие-то определяющие духовные цели? Вопрос этот оставался без ответа, поскольку в ФРГ царил тогда духовный вакуум.
В поисках смысла и содержания студенческое поколение конца 60-х годов нашло источник вдохновения в критической теории Франкфуртской школы. Отцы-основатели Франкфуртской школы исходили изначально из того, что классическое ортодоксальное учение Карла Маркса неприменимо более в новой исторической обстановке к современному, так называемому позднекапиталистическому обществу. Вместо марксизма ими была предложена другая теория применительно к ФРГ, с ее плюрализмом, правовым государством и парламентарной демократией. Основные положения этой теории сводились к следующему.
1. ФРГ представляет собой такой тип развитого индустриального общества, в котором сформировалась новая форма тоталитарного господства, латентно фашистская. Парламентарная демократия выполняет роль лишь фасада. Под тоталитарным господством здесь понимается господство во всех областях общественной жизни технологий, оказывающих принудительное и репрессивное воздействие на всех индивидов и подавляющих их потребности.
Это господство объективировалось в структурах технологических систем. Результатом порабощения человека становится утрата им своей субъективности. Отсюда необходимость эмансипации, которая должна быть также тотальной, всеохватывающей, чтобы преодолеть господство всех чуждых сил, поработивших человека.
2. Общество в целом оказалось лишенным разума, так как оно понимает разум лишь в инструментальном смысле, сводя разум лишь к соотношению целей и средств. Тогда разум способен рационализировать лишь выбор средств, но не выбор целей. Критерием разумной деятельности становится в конечном счете лишь экономическая эффективность: как достичь заданной цели в кратчайшие сроки и избежав нежелательных побочных последствий? Таким образом, можно рационализировать лишь отдельные участки или сектора общества, однако общество в целом остается во власти иррациональности и, лишенное управления, движется навстречу новым катастрофам.
Из этой ситуации делаются, однако, такие выводы, что поскольку рациональная и целенаправленная деятельность стала инструментом репрессивного господства, то получают оправдание произвольные акты саботажа как протест против бесчеловечной судьбы индивида.
3. Все учреждения и институции общества заняты только материальным воспроизводством. Происходит лишь кругооборот производства и потребления, остальное отдано развлечению. Такова картина общества, отказавшегося от истории. Это общество неспособно даже поставить действительно актуальные вопросы: какие же цели мы преследуем? В чем предназначение ФРГ? В чем состоит наша задача в современном и в будущем мире?
На эти вопросы "позднекапиталистическое" индустриальное общество не могло дать ответа. Однако эти вопросы были поставлены студентами университетов ФРГ перед своими профессорами. А профессора большей частью даже не поняли этих вопросов, не говоря уже о том, что у них не было ответа на них.
Господствующими философскими течениями были тогда критический рационализм и позитивизм. Поколение молодых бунтарей поставило себя перед неразрешимой проблемой: как изменить все общество в целом? Об изменении какой-то части не могло быть и речи. Всякая реформа, направленная лишь на отдельные сферы общества, неизбежно способствовала бы сохранению и укреплению общества в целом, которое между тем отвергалось как ложное в принципе. Поэтому нужно было, как полагали, фундаментальное, качественное изменение общества в целом, включая все его социальные, политические, культурные, антропологические аспекты.
Франкфуртская школа пришла на основании проведенного анализа общества к выводу, что на основе марксизма осуществить эту цель невозможно, так как представители этой философской школы имели теперь дело не с бедным обществом, а с пресыщенным. Они имели дело не с революционно настроенным пролетариатом, а с рабочими, интегрированными в данную систему. Я напоминаю обо всем этом, потому что утверждение о крушении подобных планов культурной революции отнюдь не означает, что этот вопрос не возникнет перед нами завтра вновь. В чем состоит смысл целого, какой цели служит самосохранение человека и общества? Или если еще радикальнее сформулировать тот же вопрос: к чему вообще самосохранение?
Вопрос этот задевает самый "нерв" нашего общества. Если после распада традиционной картины мира общество не может противопоставить нигилизму ничего другого, кроме массового потребления и массового гедонизма, если общество не в состоянии предложить всем какое-то новое осмысление жизни, тогда людям не остается ничего, кроме псевдореволюционной эйфории и акций насилия. Одни впадают в полную апатию, другие цинично используют все возможности эгоистичного удовлетворения своих потребностей.
Юрген Хабермас, последний крупный представитель неомарксистской социальной философии Франкфуртской школы, в своем выступлении в Штутгарте следующим образом обобщил тенденции продолжающейся в ФРГ культурной революции. Происходит депатологизация душевных болезней; преступления освобождаются от моральной оценки; идет процесс "разгосударствления" политики.
Депатологизация психических заболеваний означает размывание существовавших в нашей культуре критериев, по которым можно было проводить различия между душевным здоровьем и душевным заболеванием. В больном обществе могут и в самом деле счесть по-настоящему здоровым больного человека, а тот, кто кажется здоровым, может быть объявлен больным.
