Сербия о себе. Сборник - Йованович Мирослав (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Почему же полиция и армия так плохо обороняли власть Милошевича? В отношении полиции существуют два объяснения.
Во-первых, плохое командование. Кажется, план обороны составлял сам министр внутренних дел Влайко Стойилькович. Он же беспокоился за его выполнение, так как есть свидетельства, что министр лично звонил в полицейские участки и давал указания. Впрочем, этот пузатый грубиян, достигший своего положения благодаря не способностям, а подхалимству перед женой Милошевича, мало что понимал в делах внутренних войск. Поэтому, как было сказано выше, он разбил отряды спецполиции, которые должны действовать только сообща, на небольшие группы и рассредоточил их в тройное кольцо обороны вокруг Белграда, обезвредив тем самым самое мощное оружие Милошевича (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:44; 56).
Полицейские в Белграде, готовые к борьбе с демонстрантами
Второе объяснение слабых действий полиции – неподчинение. Были случаи, что полиция и раньше не выполняла приказы Милошевича и высшего руководства. Скажем, во время событий 9 марта 1991 г. «одно подразделение милиции на позиции около Дома Армии неоднократно отказывалось выполнять приказы» (Vasi?, 1991). Но на этот раз уклонение от выполнения приказов стало общим явлением. Зафиксированы случаи, когда полицейские открыто проявляли неповиновение начальству. Так, подразделение спецполиции из г. Ниш (400 полицейских) отказалось идти к Белграду, сложив бронежилеты и оборудование перед отделением республиканского МВД. Глава нишского Секретариата внутренних дел Здравко Скакавац не пытался разубедить их, сказав, что «время тяжелое и что он понимает их поступок». Более того, нишские полицейские связались по телефону со своими коллегами из Пирота и убедили и их не ходить на Белград (Danas. 6 октября 2000 г. С. 1).
В то же время были среди полицейских (особенно среди офицерского состава) и те, кто принимал приказы, но уклонялся от их выполнения. Полковник Зоран Симович получил приказ сбросить с вертолета на толпу слезоточивый газ возле здания скупщины. Поскольку газ содержался в баках весом до 10 кг, в плотной толпе это неминуемо означало бы смертельный исход для тех, на чьи головы эти баки свалились бы. Полковник уклонился от выполнения такого приказа, заявив, что под ним очень густая дымовая завеса, что он не видит цель и не может действовать (Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 6; (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:159–160). Наконец, некоторые полицейские в эти дни попросту не вышли на службу (как командир Союзной бригады, полковник Люба Лончаревич, который должен был охранять здание скупщины, – Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 6).
Что же касается армии, тут объяснение следующее. Большая часть офицерского состава была равнодушна к Милошевичу, но немало было и таких, кто презирал его. Младшие офицеры подумывали об устранении диктатора, а кое-кто создал тайные организации. Одна из них, ставшая известной общественности в 1999 г., – так называемая Освободительная сербская армия (ОСА), во главе которой стоял лейтенант из г. Крушевац Бобан Гайич. Когда стало ясно, что выборы 24 сентября 2000 г. Милошевич проиграл, но попытается силой удержать власть, многие офицеры решили его не поддерживать. Когда 4 октября 2000 г. председатель Верховного Военного Суда Милош Гойкович предложил арестовать вождей оппозиции, изолировав их таким образом от народа, другие судьи его не поддержали (Stojadinovi?, 2000:1). Утром 5 октября некоторые офицеры говорили солдатам, что не поведут их против народа, даже если поступит приказ от высшего командования (Vreme. 12 октября 2000 г. С. 17).
Генерал Павкович должен был знать, какая часть армии ненадежна. Вместе с тем возникает вопрос: если бы он подчинился приказу Милошевича и послал танки, что бы с ними было? После взятия полицейского участка на улице Матери Ефросимы народ около скупщины вооружился 300 автоматами Калашникова, 16 пулеметами, 19 «Скорпионами» и 260 пистолетами. Оппозиция подготовила тяжелую технику городских служб, грузовики, автобусы и трамваи, чтобы соорудить из них противотанковые заграждения. Помимо уже упоминавшейся группы с «Молотов-коктейлем» другая группа мятежников вооружилась ручной ракетной установкой и заняла позицию на улице Князя Милоша (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:243; 87; 241). Если бы армия все-таки вошла в столицу, то разыгралось бы настоящее сражение. У Павковича были свои осведомители около скупщины, информировавшие его о количестве народа, настроении людей, о том, готовы ли демонстранты идти до конца (Stojadinovi?, 2000). Поэтому он и отступился. «Мне кажется, – говорит Джинджич, – если бы была уверенность, что вторжение даст результат, оно бы произошло. Тут не было никаких ни моральных аргументов, ни совести, а просто вопрос эффективности» (?in?i?, 2000:3.34).
В целом, что характерно и для армии, и для полиции, – это отсутствие рвения выполнять приказы Милошевича. Рядовые полицейские и военные были по горло сыты его властью. Возможно, цифра проголосовавших за Коштуницу полицейских и военнослужащих в 83% несколько завышена (NIN. 12 октября 2000 г. С. 14), но, скажем, большинству жандармов надоело за мизерную плату вступать в стычки со своими родственниками и соседями. А в те октябрьские дни эти стычки были опасными. К примеру, как остановить колонну разозленных жителей г. Чачак длиной в 22 км, сидящих в 230 грузовиках, 52 автобусах и в бесчисленном множестве автомобилей, вооруженных не только камнями и палками, но и винтовками, пистолетами и бомбами (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:74-5)?
Конечно, можно было последовать приказу Влайко Стойилькочива и поражать ручными ракетными установками автобусы и грузовики. Пассажиры и транспортные средства испепелились бы во взрывах, дающих температуру до 2000°С. Так же можно было действовать согласно приказу, лично переданному Павковичу в ночь на 5 октября начальником охраны Миры (Мирьяны) Маркович офицером полиции Джорджевичем (?in?i?, 2000:3.36), которым требовалось ликвидировать шесть самых опасных оппозиционеров (Воислава Коштуницу, Зорана Джинджича, Владана Батича, Небойшу Човича, Момчило Перишича, Велимира Илича), а остальных арестовать (Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 7). Но выполнение этого приказа было бы преступлением, которым большинство рядовых полицейских или военных не хотело запятнать свою совесть.
Чины военного и полицейского командования должны были сознавать, что последовательное выполнение приказов 5 октября 2000 г. лично для них значило бы перейти Рубикон. Взрывать автобусы или посылать танки на город – это повлекло бы за собой большое количество жертв. А столкновения с таким агрессивно настроенным и вооруженным народом переросли бы в гражданскую войну. И если офицеры полиции и армии хоть немного разбирались в сложившейся ситуации, они должны были понимать, что эту войну Милошевичу не дадут выиграть. Войска НАТО были рассредоточены повсюду вокруг Сербии и только и ждали подходящего момента, чтобы под предлогом предотвращения еще одной «гуманитарной катастрофы» двинуться на Белград. Так для чего марать руки и ставить себя под удар сейчас, чтобы завтра сложить голову ради Милошевича и его жены?
Приведенные доводы частично объясняют причины быстрого слома полиции и армии Милошевича. Однако их недостаточно. Например, в отношении полиции мы вправе задать вопрос: как получилось, что Влайко Стойилькович лично спланировал и разработал стратегию обороны 5 октября? Где же были остальные генералы МВД, проверенные фавориты Милошевича? Напомню, что согласно довольно убедительным сведениям одного офицера жандармерии, «у всех генералов МВД, кроме генерал-лейтенанта Мишича, были роскошные квартиры в районе Дединье, и все они ездили на шикарных бронированных авто, чаще всего BMW, стоимость которых составляла от 200 до 600 тыс. марок» (Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 7). Эти генералы были заинтересованы в защите Милошевича и его режима. Но Стойильковича покинули на произвол судьбы вместе с его «тройным кольцом обороны Белграда».
