Сербия о себе. Сборник - Йованович Мирослав (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Наконец, были группы, заранее подготовленные к стычкам с полицией. Одна из них – группа Боголюба Арсениевича Макия [173] – насчитывала около двадцати человек, обученных бросать «Молотов-коктейль». Другая группа «Отпораши» учила, «где кому следует быть; действия ударной группы; что задние ряды должны быть вооружены камнями, если полиция прорвется; как сохранить самых важных людей; способы коммуникации; как обращаться с оборудованием» (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:27; 65).
Таким образом, в событиях 5 октября присутствуют черты вооруженного мятежа. Они, конечно, не преобладали, так как скопление народа придало происходившему вид революции. Все же эта сторона событий очень важна для понимания поведения участников переворота, а также для большей ясности насчет демократических перспектив Сербии после 5 октября.
Элемент заговора
Несмотря на многочисленность и решительный настрой участников уличной манифестации 5 октября, а также подготовленность оппозиции, Милошевич располагал достаточным количеством сил, чтобы разогнать демонстрантов. В первой половине 1990-х гг. он увеличил число полицейских больше чем вдвое (с 40 тыс. практически до 100 тыс.), раздал им звания, вооружил 150 БТР и 170 минометами (Antoni?, 2000). В конце 1990-х гг. Милошевич подчинил себе и армию, очистив ее от непокорного офицерского состава. Но в решающий момент и полиция, и армия отказались ему повиноваться.
При анализе событий 5 октября не покидает ощущение, что в тот день полиция и армия действовали не так, как надлежит в подобных ситуациях. И у полиции, и у армии должны были быть разведданные относительно готовящейся акции (NIN. 12 октября 2000 г. С. 14). «Служба госбезопасности с ее серьезными ресурсами могла предотвратить события среды и четверга, если бы хотела – не стоит обманываться на этот счет. МВД Сербии в критическую ночь могло перекрыть въезд в Белград, прекратив тем самым массовый приток людей в столицу, и взять город под свой контроль даже без помощи армии, но этого не произошло» (Vasi?, 2000: 15). «Для начала представьте, что могло бы произойти, если бы снайпер разнес голову водителю бульдозера и еще нескольким самым активным демонстрантам», – задается вопросом один бывший полицейский (NIN. 12 октября 2000 г. С. 14).
Вместо этого полиция, которая была основной опорой Милошевича, вела себя необычно пассивно.
Колонны из других городов без труда преодолевали полицейские кордоны, вопреки приказу Влайко Стойильковича [174] любыми мерами остановить марш на Белград (по словам генерала Обрада Стевановича и его заместителя полковника Любы Алексича – Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 5–7).
Колонну из Нового Сада должно было остановить заграждение, составленное из дорожных конусов! Когда из колонны стали кричать и напирать на полицейских, те расступились со словами: «А чего не говорите, что вам пройти надо» (?!) (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:76). Жители города Ковин рассказывают, что полицейские сами им сказали, что «для порядка они должны задержать их минут на десять», и затем пропустили (Blic. 6 октября 2000 г. С. 9). Столь слабая оборона подступов к Белграду тем более изумляет, что ее осуществляли по большей части бойцы спецполиции (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:56), до той поры блестяще действовавшие в подобных ситуациях (к примеру, митинг в г. Пожаревац 9 мая 2000 г., куда не были допущены сторонники оппозиции).
Во-вторых, полиция вяло обороняла ключевые здания охраны порядка. Для зданий обеих скупщин, президиума, РТС, Радиотелевидения «Студии Б» и т. д. было предусмотрено менее 500 человек из Белграда и 600 с периферии. Но и эта цифра на самом деле была значительно меньше. Половина полицейских не смогла добраться до столицы (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:54-5). А полицейские, защищавшие здания, делали это неуклюже и с явной неохотой. Во время штурма скупщины «полицейские старались не перехватить инициативу, а казалось, только уворачивались от камней и других предметов, летевших со всех сторон» (Blic. 6 октября 2000 г. С. 3). «Кордона не было, не было каких-либо заграждений, обычных в таких ситуациях» (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:131). Правда, полиция использовала огромное количество слезоточивого газа, а кое-кто из демонстрантов получил побои, но ничего более. Стоит напомнить, что полиция при обороне охраняемого объекта имела право применять огнестрельное оружие. Автор этих строк лично принимал участие в штурме здания РТС и помнит, какая началась паника, когда в кого-то из нападавших случайно попала шальная пуля. А как бы развивались события, если бы полиция всерьез открыла огонь на поражение?
В-третьих, отряды полиции, специально подготовленные для таких случаев, просто выполняли приказ некомпетентного командования. Как уже было сказано, большая часть отрядов спецполиции была рассредоточена вокруг Белграда, образовав тройное кольцо обороны. Они должны были остановить поток разъяренных граждан, которые со всех направлений устремились к столице. Когда же оборону прорвали, никому не пришло в голову собрать отряды полицейских и окольными путями привести их в Белград (Bujo?evi? i Radovanovi?, 2000:83). Но даже если большая часть спецполиции находилась за пределами города, другая ее часть должна была оставаться в Белграде для поддержания порядка и защиты Милошевича. Между тем действия полиции на столичных улицах были крайне неэффективными, с использованием самых примитивных средств. Блюстители правопорядка применяли в основном слезоточивый газ и колотили дубинками направо-налево. Не использовалась бронетехника со специальными решетками для разгона толпы, как 9 марта 1991 г. Не было водометов, любимого средства для «остужения горячих голов», применявшихся в ночь со 2 на 3 февраля 1997 г. Не участвовали ни конная полиция, как 9 марта, ни джипы, с помощью которых, например, разгоняли демонстрацию 17 и 18 мая 2000 г. (см. описание в газете «Данас» (Danas). 20–21 мая 2000 г. С. 11).
Единственная спецполиция, появившаяся в Белграде в полной боевой готовности, – это так называемое подразделение специальных операций (ПСО) службы госбезопасности. В шести бронемашинах, окрашенных в защитный цвет, находилось несколько десятков «красных беретов», вооруженных тяжелыми пулеметами (12,7 мм), пистолетами и даже секирами (Vreme. 12 октября 2000 г. С. 7; Nedeljni telegraf. 1 ноября 2000 г. С. 6). Но, за исключением использования слезоточивого газа во время попыток прорваться к зданию РТС, они тоже не вступили в бой, а через некоторое время отступили.
Примерно то же самое можно сказать и об армии. Правда, полностью Милошевич подчинил себе армию только в конце 1998 г., да и основу большинства подразделений составляли желторотые рекруты. Но там было достаточно людей Милошевича для передачи приказов и профессиональных отрядов для исполнения этих приказов. Кроме Первой бронебригады, дислоцированной в Баньице, в распоряжении Милошевича были и такие спецотряды, как Специальная 72-я или 63-я парашютные бригады. А если бы противостояние затянулось, президент СРЮ мог бы вызвать из Черногории верный 7-й или 4-й батальон военной полиции, насчитывавшие 1500 человек (Vreme. 12 октября 2000 г. С. 17).
И все же армия осталась в казармах. После того как демонстранты прорвались в здание скупщины, Милошевич по телефону потребовал от начальника Генерального штаба Небойши Павковича послать войска на мятежный город. Павкович приказ принял, но с выполнением медлил, поэтому Милошевич звонил повторно. Но вместо того, чтобы организовать поход на Белград, Павкович принялся составлять план обороны элитного столичного района Дединье, однако когда стало ясно, что взбунтовавшийся народ не покинет здания скупщины, был выработан новый план. Согласно этому плану перед рассветом, когда еще темно, надлежало напасть на центр города и подавить бунт. Но и этот план не был осуществлен вследствие долгих колебаний Павковича насчет отдачи соответствующего приказа. В конце концов генералы Александр Василевич, а затем Милан Джакович начали открыто требовать невмешательства армии. Таким образом Милошевич был оставлен на произвол судьбы. Павкович словно того и ждал, и в 7.30 утра Генштаб сообщил, что армия «уважает избирательную волю граждан» (Stojadinovi?, 2000:1;2).
