Новая молодежная политика (2003-2005 г.г.) - Данилин Павел (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Старшему поколению – тем, кому в 1991 году перевалило за 19, было проще. Им было легче «перестроиться», «приспособиться» под рынок, так как они уже при позднем Михаиле Горбачеве были более социально активны, больше читали, могли лучше анализировать происходящее в стране, нежели их младшие братья из «потерянного поколения». Все они были нацелены на успех, и кто-то этого успеха действительно добился, хотя опять же единицы. Они играли важную роль в «стоянии у Белого дома», спасшем Бориса Ельцина, а потом до политики им стало «по барабану», потому что главным критерием успешности в то время стала отнюдь не политическая карьера, а коммерческий ларек и подержанная иномарка. К этому стремилась вся страна, но лучше всего получалось достичь своеобразного «идеала» как раз у поколения, о котором мы говорим, то есть у тех, кому сейчас от 32 до 38 лет. Другое дело, что критерии успеха давно изменились. Это поколение нас особо не интересует: в 2005 году они даже под советское определение молодежи не подпадают. Но сказать о них необходимо, чтобы было понятно происходившее в российской политике в 90-х годах.
• Политизированность – низкая, политическая активность – средняя.
• Монолитности в идеологии нет.
• Лояльность к власти – высокая.
• Склонность к радикализму – минимальная.
• Поколение в молодежных движениях участвовать не может, поскольку давно выросло из этих штанов. При назначении представителя этого поколения руководителем молодежного крыла надо учитывать негативные факторы, связанные с его оторванностью от молодежи. Положительным фактором является абсолютный конформизм.
Наибольший интерес для нас представляют родившиеся с 1980 по 1985 год, то есть те, кому сейчас 20-25 лет. Они-то и являются движущей силой всех современных молодежных движений, они – лицо современной молодежи. Время перестройки эти ребята провели в пеленках и в детских садах, а когда развалился Советский Союз, самые молодые из них только пошли в школу, а самые старшие – перешли в шестой класс. Что они тогда понимали? Какая политика? Какое «потерянное поколение»? Зато росли они в интереснейший период. У них не было того мучительного разлома сознания, которое пережило большинство россиян в 1993 году, у них не осталось почти никакой памяти о временах гайдаровских экспериментов. Табула раса, надписи на которой оставляли, с одной стороны, олигархические СМИ, царившие в информационном пространстве, и с другой – кухонные разговоры родителей о политике, полностью противоречащие тому что изрыгалось со страниц и экранов массмедиа.
• Убеждения представителей этого поколения чаще всего нетвердые, соответственно «перевербовка» вполне возможна.
• Политизированность – высокая, политическая активность – высокая.
• Монолитности в идеологии нет. Столичная молодежь этого поколения скорее либеральна, провинциальная – консервативна. При этом студенчеству присущи особые требования вроде недопущения отмены льгот и реформирования образования, рабочую молодежь можно охарактеризовать как выжидательно-угрожающе настроенную. Базовые ценности, на которых выросло это поколение, – демократия и разные свободы. Ущемление этих ценностей, особенно на бытовом уровне, а не на абстрактно-политическом, способно усилить негативное отношение к власти.
• Лояльность к власти – низкая.
• Склонность к радикализму – высокая.
При работе с представителями поколения необходимо учитывать психологическую неустойчивость, ранимость, личностные факторы (особенно гендерные), низкий уровень конформизма. Как позитивные аспекты можно отметить высокую социальную активность, зачастую бескорыстие, инициативность.
Поколение тех, кому сейчас от 16 до 20, тоже приковывает к себе внимание политических сил. И не только в силу электоральных причин, но и потому, что они уже приходят на смену нынешним «молодежным активистам». Вчерашние школьники и школьницы – нормальное явление в большинстве молодежных организаций. За этих ребят сейчас идет ожесточенная борьба и слева, и справа, и в центре. В случае если расчет делается на длительную стратегическую перспективу, борьбу следует вести именно за них. Если же говорить о тактических решениях, то наиболее перспективным выглядит все же поколение молодежи 20-25 лет. При этом необходимо рассматривать каждого конкретного кандидата отдельно, особенно учитывая ситуацию в его семье: «юного человека в 14-15 лет семья делает политиком, потому что они знают, сколько родители зарабатывают и можно ли на эти деньги прожить, обсуждают с родителями ситуацию в стране и мире, новости по телевидению или присутствуют при этом. Семья – самая политизированная ячейка общества» [4].
• Партиям и общественным движениям необходимо особенно активно работать с этим поколением. Убеждения его представителей еще не до конца сформированы, более того, при правильной работе «перевербовка» даже не воспринимается как таковая, а ощущается как «некоторое изменение политических ориентиров».
• Политизированность – средняя.
• Идеология – см. рекомендации к поколению 20-25-летних. Также необходимо учитывать социально-экономические условия, в которых живет человек. В семье, едва сводящей концы с концами, вербовать либерала на основе идеологии «гайдаров-чубайсов» – бессмысленно.
• Лояльность к власти – средняя.
• Склонность к радикализму присутствует, но не ярко выражена.
• При работе особенно важно учитывать гендерные аспекты, для представителей поколения необходимы умелые наставники из двух старших поколений молодежи, необходимо стимулирование участия в политической активности (не в финансовом, а в моральном и психологическом смыслах). Поколение очень внимательно относится к внешним признакам своего положения – «корочкам», значкам и т. д. Конформизм у представителей поколения можно оценить как средний, но вполне возможны психологические срывы, поэтому контроль над действиями этих молодых людей необходим очень жесткий. Инициативы необходимо принимать и рассматривать, обязательно отвечая на них по существу. Уровень социальной активности у представителей необходимо поддерживать постоянно, пусть даже искусственным образом, проводя ничего не значащие акции.
Между тем понимания того, что молодежь не может быть единой, что в молодежной среде есть субкультуры (хиппи, панки, скины, наци и другие), что разница в 5-6 лет – это уже поколенческая разница, что, наконец, внутри молодежи есть и образовательные границы (интересы студента вуза и учащегося лицея – бывшего ПТУ серьезно расходятся), так вот, такого понимания нет до сих пор. Нет ни у государства, ни у партий, ни у тех, кто, по идее, должен разбираться в этом. Александра Буратаева, член профильного комитета Госдумы и лидер «Молодежного Единства», на вопрос о том, на кого рассчитана Федеральная целевая программа «Молодежь России 2001-2005 гг» – тогда она лоббировала продление программы до 2010 года – уверенно ответила: «На молодежь в возрасте от 14 до 30 лет» [5]. Комментарии, как говорится, излишни. А ведь эта Федеральная целевая программа – единственная государственная, направленная на воспитание молодежи в сфере политики.
О том, как она реализуется, автору доходчиво рассказали два человека – живущий в Великом Новгороде Михаил Бударагин, который около четырех лет был активистом различных молодежных движений и не понаслышке знаком с ней, а также Отар Макиев, председатель комитета по делам молодежи администрации Новосибирской области. Несмотря на грандиозную разницу в возрасте и во взглядах на проблему, то, о чем они говорили, по сути идентично. Процитирую Бударагина: «Одна из первых причин, мешающих реализации любой, даже самой и умной и четкой областной молодежной программы, – большое количество кабинетов, в которых „вершатся судьбы“ молодежи. Городской комитет по делам молодежи, областной комитет по делам молодежи, Дом молодежи, центр „Сам“, студенческий союз, городской и областной комитеты образования. В кабинетах сидят люди. И чем больше становится этих людей, тем запутанней оказывается система, тем труднее с кем бы то ни было о чем бы то ни было договориться. Не всегда в одном кабинете знают, чем именно занимаются в другом. И, конечно же, все пишут отчеты. За месяц, за квартал, за полгода, за год. Где уж тут заниматься молодежной политикой?» И теперь для сравнения слова Отара Макиева: «На сегодняшний день реализуется проект общественного совета по молодежной политике на уровне администрации области. Функции совета – общественная экспертиза деятельности администрации в плане реализации молодежной политики. Комитет по делам молодежи администрации Новосибирской области создан для того, чтобы молодежь сама стала участником социальных и экономических процессов. Уже третий год работает областной молодежный парламент» [6].
