Новая молодежная политика (2003-2005 г.г.) - Данилин Павел (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Павел Данилин

Новая молодежная политика (2003–2005 г.г.)

Сезон метеоритных дождей

У советского поэта-охранителя Николая Грибачева было такое забавное стихотворение, оно называлось «Метеорит»:

То, что в конце 2004 – начале 2005 года стало модно называть молодежной политикой, – тот же самый метеорит. Его история проста: истосковавшись по живым людям, по свежим идеям, по ярким лозунгам политологи и журналисты (в том числе и автор этих строк) с удовольствием придумали для себя этот виртуальный мир, который был гораздо более ярким и симпатичным, чем политика взрослая (которая к тому же не менее виртуальна). Молодежную политику, наверное, стоило придумать и раньше, да и попытки были, но именно к концу 2004 года у нее появилось что-то вроде идеологической базы – только что сменилась власть на Украине, главной движущей силой революции была молодежь, оранжевое настроение вдохновило всю российскую оппозицию, почувствовавшую – точнее, подумавшую, – что и власть в Москве можно поменять так же легко и безболезненно, как в Киеве – нужно просто собрать и вывести на площади тинейджерскую массовку. Именно тогда ожидания журналистов и политологов срезонировали с планами оппозиции (прежде всего – с планами так называемых политэмигрантов, главный из которых, Борис Березовский, тогда всерьез считал победу Ющенко на Украине своей личной победой). Именно тогда началась молодежная политика в России.

Тогда же молодежные лидеры – представители молодежных организаций больших партий (традиция, восходящая к комсомолу) – всерьез заговорили о тендере. Логика была проста – на Украине была «Пора», в Грузии была «Кмара», в России же нет ни «Кмары», ни «Поры», а они между тем очень нужны потенциальным инвесторам. Надо только правильно себя отрекламировать – показать, что именно твоя организация способна стать русской «Порой».

Доказывали по-разному. Нацболы активизировались со своими акциями прямого действия – в критический момент суда над участниками одной из таких акций, захвата здания Минздрава, когда за кулисами суда шли напряженные переговоры адвокатов и лидеров партии с властями через посредников, 40 национал-большевиков неожиданно совершили еще одну, самую громкую акцию – ворвались в приемную администрации президента, потребовав немедленных переговоров «с Путиным, Сурковым или Илларионовым». Нацболов избили и арестовали (поначалу даже вменив им в вину попытку насильственного захвата власти), переговоры по смягчению наказания для захватчиков Минздрава провалились, и шестеро подростков получили по пять лет колонии (потом Мосгорсуд снизил сроки до трех лет), зато шансы НБП в «тендере» резко выросли – либеральная общественность охотно простила Лимонову и его партии и серп и молот на флаге, и неблагозвучное для либерального уха название.

Остальные организации рекламировались более безопасными способами. Молодежное «Яблоко» переименовалось в «Оборону», взяв себе символом сжатый кулак – такой же, как у «Кмары». Несколько интернет-активистов из Питера и Москвы придумали гениальный бренд «Идущие без Путина» (в противовес пропутинским «Идущим вместе») и, не имея за собой реальной организации, несколько месяцев раздавали интервью западным журналистам, уверяя их, что именно «Идущие без Путина» устроят в России настоящую революцию. Группа киберсквоттеров застолбила интернет-адрес «Поры» в русской доменной зоне, назвалась «Порой» и принялась окучивать работающих на оппозицию политтехнологов, надеясь на финансирование. В первые месяцы 2005 года оппозиционные молодежные движения появлялись чуть ли не ежедневно, заставляя путаться в них даже самых опытных политологов.

Тендер, однако, обернулся фальстартом. Ни выборов, ни социальных кризисов, подобных хотя бы волне митингов против монетизации льгот, в обозримом будущем не предвиделось. Украину (о чем радостно сообщали российские телеканалы) трясло от постреволюционных скандалов, что также не добавляло плюсов революционному проекту. Те, кто грезил революцией и обещал быть ее солдатами, оказались в весьма глупом положении – солдаты были, революции не было и не предвиделось. Бурный рост молодежных движений в первые месяцы 2005 года обернулся застоем уже к концу лета – наиболее раскрученная «Оборона» так и не смогла стать массовой, НБП погрязла в судах над своими активистами, «Идущие без Путина» вообще куда-то исчезли, кибер-сквоттеры из «Поры» купили новые интернет-адреса (например, kasyanov2008.ru) и уже без всяких революций пытаются всучить их покупателям.

В то же время именно к середине года начало нормально функционировать созданное в январской революционной панике «антиоранжевое» движение «Наши» с неограниченными материальными ресурсами. К лету активных «Наших» в России было более трех тысяч. «Неактивных» весной выводили на своего рода московский Майдан – Ленинский проспект. В первой публичной акции контрреволюционного движения приняли участие 60 тыс. человек – на этом фоне все оппозиционные молодежные структуры выглядели весьма бледно. К осени 2005 года то, что несколькими месяцами ранее именовалось молодежной политикой, полностью утратило актуальность в России. Очень правильно, что книга Павла Данилина, которую, как мне кажется, точнее было бы назвать эпитафией, появляется именно сейчас. Это история, с одной стороны, совсем недавняя, с другой – уже закончившаяся, а оттого – еще более поучительная.

Олег Кашин, журналист

Слово о системе

Несколько десятилетий мне казалось, что технологией создания молодежных движений наука не интересуется и эта отрасль знаний относится к той же категории, что и выращивание домашних кактусов. Миллионы кактусоводов обмениваются информацией и саженцами, есть какие-то брошюры, книги, иногда даже не самиздатские, а с ISBN, но все это не наука в декартовом смысле слова, не великое, верное учение, а ползучий эмпиризм: практические советы, обмен частным опытом. Я сам писал такие книги (не про кактусы, а про неформальные сообщества), и они широко издавались и переиздавались для узких кругов.

Нельзя сказать, что наука совсем была к нам равнодушна. Например, есть прекрасные работы ленинградского социолога Т.Б. Щепанской. Они изучали нас, неформалов, как звезды, горные хребты, падежи и времена глаголов. Вот оно такое и этакое, спектральный класс NN, в нем бытуют такие нравы и словечки, летает в сумерках, а в подразумеваемых скобках – безвредно и бесполезно. Это совсем не так, как изучают яблони, тараканов и облака: ученых не интересовало, как нас выращивать, травить и предсказывать. Некоторые из нас подхватывали этот стиль и, не будучи учеными, писали и самиздавали. К этому классу относится прекрасная и незаслуженно малоизвестная книга о русских хиппи «Сага о Системе», созданная Кротом (RealName Евгений Балакирев, врач-психиатр из Владивостока).

Изредка возникали кухонные измышления о том, что, может быть, эти технологии изучаются спецслужбами в целях предотвращения молодежных бунтов, а также «внедрения» и прочих «грязных делишек». Строились они исключительно на логике, на основе постулата о всесведущести КГБ, не имея под собой никаких доказательств, но имея противоречия. Кандидаты, профессора и академики Академии педагогических наук СССР, впоследствии РАО РФ, читали книги и статьи мои и моих друзей, смотрели работы «живьем» (то есть детские-молодежные группы), дружески похваливали и предлагали бросить самиздатское дилетантство и оформить эти тексты в нормальную диссертацию.