Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или... - Кагарлицкий Борис Юльевич
В процессе выражения воли и интересов общественных сил субъекты, находясь во главе иерархических структур организаций, выражающих интересы этих общественных сил, точнее формулируют интересы людей, которые входят в эти силы; предвидят, как будут меняться условия реализации интересов тех сил, которые они выражают, и способствуют реализации этих интересов.
Когда общественная система только выстраивается, лидер класса, пришедшего к власти, обеспечивает уменьшение неопределённости, присутствующей в организационно несформированной в значительной своей части общественной системе. В таких условиях роль субъективного фактора оказывается выше. Когда же общественная система построена, то чем дальше, тем меньше лидер способен на что-либо стратегически важное существенно влиять. В конце жизненного цикла той или иной общественной системы мы видим, что и возраст людей, занимающих руководящие посты в стране, становятся всё старше: и 70, и 80 лет. Это вполне закономерно. Люди этого возраста в таких ситуациях выступают не просто носителями накопленного опыта, но и в качестве тех, кто всю жизнь воспроизводил сложившуюся систему, в роли хранителей этой системы. Изменений и неопределённости в ней уже практически не происходит. Измениться, точнее, смениться может уже только сама система как целое.
Причины упадка советской экономической системы нам видятся в том, что жизненный цикл этой системы завершился (иначе она бы дальше продолжала существовать для реализации целевых функций, лежащих в основе её возникновения). Она реализовала свой потенциал в постепенно эволюционировавших внешних условиях, накопленное изменение которых создало условия для того, чтобы активная часть общества предъявила спрос на развитие иной экономической системы и перестала прикладывать необходимые усилия для воспроизводства советской общественно-экономической системы.
Основной функцией реальной социалистической системы, какой она сложилась в 20 веке, было проведение догоняющей индустриализации в тех странах, которые не могли осуществить индустриализацию в условиях развитого капиталистического окружения, но могли это сделать при иных социально-экономических условиях, накопили для такой индустриализации достаточные предпосылки. Одной из этих стран была Россия, ставшая центром новой социально-экономической системы. Россия в начале 20 века занимала подчинённое технологическое положение во внешнеэкономических отношениях с развитыми капиталистическими странами и центром накопления капитала стать не смогла. По итогам Первой мировой войны она теоретически могла вообще оказаться колонией других государств. В ходе действий, в конечном счёте обеспечивших сохранение суверенитета России в государственном союзе со связанными с ней, подчинёнными ей со времён Российской империи национально-территориальными образованиями, и сложилась общественноэкономическая система СССР.
В процессе формирования и развития социально-экономической системы СССР была построена индустриальная экономика и ликвидировано аграрное перенаселение, представлявшее неразрешимую актуальную социально-экономическую проблему в начале века. В принципе и Столыпин, и Сталин, и социальные силы, стоящие за ними, стремились решить во многом близкие экономические задачи индустриализации страны, но разными средствами. Одни силы и средства победили, другие остались с иллюзией того, что развитие могло пойти иначе. Но раз так не случилось, значит, силы проигравших оказались недостаточными для решения стоящих перед страной задач теми средствами, которые они использовали и могли использовать.
Социалистическая система позволила административным путём включить в процесс индустриализации в разных статусах те ресурсы страны, которые в капиталистических условиях включить было невозможно по очень простой причине: они были неконкурентоспособны в условиях господства мирового капитала.
Советская хозяйственная система была разноуровневой по преобладавшим в конкретных отраслях технологическим укладам и разнокачественной по характеристикам используемых в ней трудовых и материальных ресурсов и технологий. Часть промышленной системы, главным образом сосредоточенная в военно-промышленном комплексе, была конкурентоспособной: туда уходили лучшие ресурсы, лучшие силы, потому что это требовалось для успеха в конкуренции с военным комплексом стран с другой социально-экономической системой. В гражданском секторе промышленности конкуренция с товарами иностранных производителей серьёзно ослаблялась, экономическая система не предполагала её.
В Советском Союзе не хватало качественных ресурсов, использование которых могло бы достаточно развивать не только сектора экономики и общества, долгое время определявшие конкуренцию со странами с иной общественноэкономической системой и потому получавшие приоритет в применении более качественных ресурсов, но и гражданские сектора экономики, её потребительский сектор. Качественных ресурсов не хватало для того, чтобы прервать в менее приоритетных секторах экономики воспроизводство индустриальных институтов запаздывающе-догоняющего развития, обеспечивающих по мере вкладывания в них средств перенос технологий из развитых капиталистических стран. Такие институты, будучи в начале развития советской экономикополитической системы прогрессивными, одновременно задавали и консервировали определённое отставание складывающегося экономико-технологического комплекса страны. Это в условиях возникшего обострения уже не военно-политической, а экономической конкуренции общественно-политических систем, со временем оказалось критичным для сохранения контроля над ресурсами в рамках советской социально-экономической системы в постепенно глобализирующемся мире. И стало определяющим для сохранения самой социально-экономической системы реального социализма в большинстве тех стран, где эта система сложилась и закрепилась на определённый период.
В условиях нехватки качественных ресурсов экономическое развитие секторов советской экономики шло, в первую очередь, путём притока и включения в промышленные отрасли трудовых ресурсов из индустриализирующегося сельского хозяйства. До поры до времени это обеспечивало надёжный рост производительности труда в экономике и хорошие темпы роста объёмов выпуска продукции. Но в определённый период потенциалы дальнейшего передвижения людей из сельского хозяйства в индустриальные сектора стали иссякать. Доля населения, занятого сельскохозяйственным трудом уменьшилась примерно до 15 % от всего занятого населения (не нужно смешивать этот показатель с долей проживающих в сельской местности, как иногда делают и приходят в результате к противоречиям, поскольку эта доля была примерно вдвое больше). Дальше перекачивать человеческие ресурсы стало неоткуда. При сложившейся продуктивности сельского хозяйства дальнейшая перекачка трудовых ресурсов из него вела к их нехватке для выпуска необходимого объёма сельскохозяйственной продукции. В периоды сезонной пиковой нагрузки (в первую очередь, во время сбора урожая) так и происходило. Тогда для усиления сельских тружеников активно подключали учащихся, служащих, а порой и рабочих производственных предприятий. Дальнейшая интенсификация сельского хозяйства и народного хозяйства в целом могла помочь решению этой проблемы лишь теоретически. Такая интенсификация была бы связана с переходами к следующим технологическим укладам, но качественных ресурсов для таких переходов как раз и не хватило. Когда стали пробовать перекачать из сельского хозяйства рабочую силу ещё, стали возникать в начале 1960-х годов и усиливаться в дальнейшем по мере роста доходов населения дефициты трудовых ресурсов в сельском хозяйстве и, соответственно, продовольствия в стране.
Когда в стране заканчиваются высвобождаемые из других секторов экономики трудовые ресурсы, начинает расти цена труда. Она действительно стала расти, и в 1960-1970-х годах мы этот процесс видим. При этом упал потенциал некапиталоемкого и экономически эффективного повышения технологического уровня, поскольку то, что в ходе действия механизма догоняющего индустриального развития было легко перенести из индустриально более развитых стран, уже было в основном перенесено. Для того чтобы перенести то, что было сложнее перенести, в гражданских отраслях не хватало качественных ресурбов. В результате мы имели тенденцию убывания отдачи от вложений в индустриальный сектор. Это стало существенным фактором изменения структуры нашей экономики из внутренне индустриальной в преимущественно экспортно-сырьевую.
