Прибыль на людях - Хомский Ноам (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ ПРОПАГАНДЫ
Всегда полезно выяснить, о чем умалчивается в пропагандистских кампаниях. Законодательство «Fast Track» было шумно разрекламировано. Но некоторые фундаментальные проблемы канули в черную дыру, уготованную для тем, считающихся неподходящими для публичного обсуждения. Одна из них уже упомянутый факт, что речь шла не о торговых соглашениях, а о принципе демократии, и что в любом случае соглашения заключались не о свободной торговле. Еще поразительнее оказалось то, что на всем протяжении напряженной кампании вроде бы вообще не было публичного упоминания о грядущем договоре, который обязан был находиться в центре интересов; а ведь Многостороннее соглашение по инвестициям (МСИ) дело куда более серьезное, чем прием Чили в НАФТА или прочие пикантные новости, подаваемые ради иллюстрации того, почему президент должен улаживать торговые соглашения в одиночку и без вмешательства общественности.
МСИ имело мощную поддержку среди финансовых и индустриальных организаций, с самого начала глубоко вовлеченных в разработку этого договора, например, Совета США по международному бизнесу, который, по его собственному уставу, «содействует глобальным интересам американского бизнеса как в Соединенных Штатах, так и за рубежом». В сентябре 1996 года Совет даже издал «Руководство по многостороннему соглашению по инвестициям» (A Guide to the Multilateral Agreement on Investment), доступное его клиентам-бизнесменам и их кругам, а также, разумеется, средствам массовой информации. Газета «Майами геральд» сообщила в июле 1997 года, что еще до того, как законопроект «Fast Track» был внесен в Конгресс, Совет потребовал, чтобы администрация Клинтона включила МСИ в дожидающееся своей участи законодательство, очевидно, первое, и притом редкое упоминание МСИ в прессе; мы возвращаемся к подробностям.
Отчего же тогда такое молчание в период обсуждения «Fast Track» 'а, да и вообще об МСИ? В голову приходит убедительное основание. Немногие политические и медиа-лидеры сомневаются в том, что если бы общественность была проинформирована, она не слишком бы обрадовалась МСИ. Если бы факты стали известными, противники соглашения опять могли бы бряцать своим «абсолютным оружием». Значит, переговоры по МСИ имеет смысл проводить только под «покровом секретности» мы заимствуем термин у бывшего главного судьи Верховного суда Австралии, сэра Энтони Мейсона, порицавшего решение собственного правительства не предавать огласке переговоры о «соглашении, которое может оказать громадное воздействие на Австралию, если мы ратифицируем его».
У нас подобные голоса не были слышны. Это было бы излишним: покров секретности в наших свободных организациях охранялся гораздо бдительнее.
В Соединенных Штатах мало кто знал что-либо об МСИ, напряженные переговоры по которому велись в ОЭСР с марта 1995 года. Первоначально заключение соглашения было назначено на май 1997 года. Если бы цель была достигнута, публика знала бы об МСИ столько же, сколько об Акте по телекоммуникациям 1996 года, другом грандиозном подарке на роду с целью концентрации частнособственнической власти, мельком упоминавшемся в деловой прессе. Но страны ОЭСР не управились с соглашением по графику, и дата его подписания оказалась отложена на год.
Первоначальный и предпочтительный план был рассчитан на «изготовление» договора об МСИ во Всемирной торговой организации. Но эти усилия были заблокированы странами третьего мира, в особенности Индией и Малайзией, которые признали, что предложенные меры не позволят им применять ухищрения, используемые богатыми ради завоевания собственного места под солнцем. Затем переговоры были перенесены в более безопасные подразделения ОЭСР, где, как деликатно писал лондонский журнал «Экономист», можно было бы надеяться достичь соглашения, «к которому захотят присоединиться развивающиеся страны», опасающиеся того, что их не допустят к рынкам и ресурсам богатых. Это до боли знакомая концепция «свободного выбора» в системах со значительным неравенством власти и богатств.
Почти три года «толпы черни» держали в блаженном неведении относительно происходящего. Но не полностью. В третьем мире эта проблема стала животрепещущей к началу 1997 года. В Австралии новость просочилась в деловую прессу в январе 1998 года, вызвав шквал сообщений и обсуждений в национальной прессе; отсюда отрицательная оценка у сэра Энтони, выступавшего на заседании в Мельбурне. Пресса сообщала, что оппозиционная партия «предлагала правительству передать соглашение на рассмотрение в парламентский комитет по договорам перед тем, как подписывать его». Правитель ство отказалось предоставить парламенту подробную информацию или разрешить парламентский обзор соглашения. Наша «позиция по МСИ весьма отчетлива, отвечало правительство, мы ничего не подписали бы, если бы национальные интересы Австралии неопровержимо не предписывали бы сделать это». Словом, «что выберем, то и сделаем» или, точнее говоря, как наставляют нас наши хозяева и гласят общепринятые обычаи, «национальные интересы» будут определяться центрами власти, действующими в закрытых кабинетах.
Несколько дней спустя правительство под давлением согласилось позволить парламентскому комитету рассмотреть МСИ. Редакторы одобрили решение с неохотой: это оказалось необходимым в качестве реакции на «ксенофобскую истерию» «паникеров» и «нечестивый союз между группами поддержки, профсоюзами, защитниками окружающей среды и чудаковатым конспирологом». Они, однако же, предупредили, что после этой злосчастной уступки «для правительства жизненно важным является не отступать ни на шаг от решительной приверженности» МСИ. Правительство отвергло обвинение в секретности, заметив, что проект договора доступен в Интернете, благодаря группам активистов, которые его туда поместили после того, как он к ним просочился.
Мы можем себя ободрить: в конце концов, демократия в Австралии процветает.
А вот в Канаде, ныне столкнувшейся со своего рода инкорпорацией в Соединенные Штаты, которую ускорила «свободная торговля», «нечестивый союз» добился куда больших успехов. В течение года договор обсуждался в ведущих ежедневных га зетах и новостных еженедельниках, в прайм-тайм на национальном телевидении и на публичных митингах. Провинция Британская Колумбия заявила в Палате общин, что она «резко против» предлагаемого договора, отметив его «неприемлемые ограничения», касающиеся избранных правительств на федеральном, провинциальном и местном уровнях; его пагубное воздействие на социальные программы (здравоохранение и т. д.) и на охрану окружающей среды и управление ресурсами; необычно широкий диапазон определения термина «инвестиция», а также прочие удары по демократии и правам человека. Правительство этой провинции сильнее всего противостоит статьям, разрешающим корпорациям преследовать правительства в судебном порядке, тогда как сами корпорации никакой ответственности не подлежат и улаживают выдвигаемые против них обвинения в «не избираемых и никому не подотчетных арбитражных судах», которые следует образовывать из «специалистов по торговле»; суды эти будут работать, не учитывая доказательного материала, без гласности и возможности апелляций.
Поскольку покров секретности был разорван в клочья грубым шумом, доносившимся снизу, канадское правительство сочло необходимым заверить общественность, что ее интересам больше всего отвечает неведение. Эта задача была выполнена в теледебатах, проведенных национальной компанией Си-Би-Си, где выступил канадский федеральный министр внешней торговли Серджио Маски. «Хотелось бы полагать, что люди чувствуют себя уверенно, сказал он, благодаря честному подходу, которого, по-моему, придерживается наш премьерминистр», и «благодаря его любви к Канаде».
Такие слова обязаны всё уладить. Здоровью демократии к Северу от нашей границы ничего не угрожает.
Согласно Си-Би-Си, у канадского правительства как и у австралийского «сейчас нет планов, касающихся какого-либо законодательства по МСИ», и «министр торговли говорит, что оно, возможно, и не понадобится», поскольку МСИ это «просто продолжение НАФТА».
