Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Сионизм — светский еврейский национализм — был детищем евреев-атеистов, которые чувствовали, что европейский антисемитизм сделал индивидуальную ассимиляцию представителей этой нации невозможной. Евреи могут ассимилироваться только как организованная группа и должны создать свое собственное национальное государство. Теодор Герцель (1860–1904), отец-основатель этого нового движения, рассуждая о том, где быть новому государству, мыслил широко. Он был готов рассматривать Аргентину, Маврикий, Уганду или что угодно еще. Более крайние его последователи, однако, настаивали на том, что еврейское государство может существовать только на территории ветхозаветного Сиона. Отсюда собственно и название движения — сионизм. В соответствии с библейской мифологией, это означает территорию, известную под названием Палестина, которую уже более тысячи лет населяют арабы. Герцель заинтересовался этой фантазией, и сионисты, которых внутри европейского еврейства было ничтожное меньшинство, начали добывать деньги на переселение евреев в Палестину. Чтобы привлечь потенциальных мигрантов, делались всевозможные нереальные обещания и сочинялись разнообразные басни. Одна из ходивших тогда из уст в уста басен гласила, что земли Палестины необитаемы.
За несколько лет до рождения этого сионистского проекта франко-еврейский барон Эдмунд де Ротшильд финансировал, с разрешения султана Османской империи, строительство в Палестине нескольких еврейских поселений. В 1891 году, за шесть лет до того как Герцель основал сионистскую организацию, после продолжительного визита в поселения Ротшильда, еврейский мыслитель Ашер Гинзбург (1856–1927) написал изумительно провидческий текст, эссе «Правда из Палестины». Он предсказал, что продолжение строительства поселений может привести только к конфликту с палестинцами, и предостерег против расистского взгляда на арабов, распространявшегося внутри еврейских диаспор в Европе. Основное значение этой статьи заключается в том, что она уничтожила миф сионистских фундаменталистов о том, что Палестина — это «земля без людей» и предназначена для евреев, «людей без земли». По словам Гинзбурга:
«Нас используют для того, чтобы за границей поверили, будто Палестина в наши дни полностью необитаема, что это пустыня, где ничего не растет, и что любой желающий купить там землю может прийти и купить все, что его душе угодно. В действительности все совсем не так. В тех местах очень трудно найти пахотную землю, которая не возделывается. Только песчаные области и скалистые горы, где можно сажать лишь деревья, да и то при огромных трудовых и финансовых затратах, не культивируются, потому что арабы не хотят работать ради отдаленного будущего. Таким образом, очень трудно найти хорошую землю для продажи. Ни крестьяне, ни крупные землевладельцы не продадут с легкой душой хорошую и чистую пахотную землю… нас используют, чтобы за границей поверили, что арабы — это дикари из пустыни, невежественные, как животные, которые не видят и не понимают ничего, что делается вокруг. Это огромная ошибка. Арабы, как и все семиты, имеют острый ум, и они очень хитры.
Арабы, особенно те, которые живут в городах, видят и понимают цель нашей деятельности в Палестине. Они притворяются, что не понимают этого, потому что не видят никакой угрозы своему будущему в том, что мы делаем, и со своей стороны также стараются нас эксплуатировать… Крестьяне радуются, когда создается еврейская колония, потому что они получают там за свой труд хорошую плату и каждый год будут становиться богаче. Крупные землевладельцы тоже рады, потому что мы платим за песчаную и каменистую почву высокую цену, о которой они в прошлом и не мечтали. Однако по прошествии времени, когда поселения наших людей в Палестине разовьются до такой степени, чтобы можно будет вытеснить, в той или иной степени, туземное население, сделать это будет очень нелегко».
Далее в своей статье Гинзбург объясняет, что предполагаемое государство не может считаться еврейским, если оно становится поклонником «физической силы». По его мнению, диаспора сохранила себя только благодаря своей «духовной силе». То, что должно произойти в Палестине, мало отличается от обычной колонизации:
Соответственно, такое «государство евреев» будет, в конечном итоге, походить на немецкое или на французское, только населенное евреями. Этот процесс уже сейчас, хотя и в небольших масштабах, идет в Палестине. История учит, что во времена Ирода Израильское царство было, конечно, «государством евреев», но еврейская культура была отвергнута и подвергалась преследованиям… Такое государство евреев будет смертельным ядом для нашего народа и превратит его дух в пыль… Это маленькое государство… будет выживать только за счет дипломатических интриг и постоянного раболепия перед теми державами, которые будут доминирующими…
Таким образом, реальностью станет существование народа, который в гораздо большей степени, чем теперь, будет «маленьким отверженным народом, духовным рабом всякого, кому случиться доминировать… Разве не предпочтительно для «древнего народа, который стал светом над нациями», исчезнуть из истории, вместо того чтобы добиваться вот такой окончательной цели?» [42]
Гинзбург осознавал, что если вместо еврейского «культурного присутствия» будет создано политическое образование — «государство евреев», — это неизбежно приведет к конфликту с местными жителями. Так оно и случилось.
Цинизм атеистически настроенных пионеров сионистского государства и та добровольная жестокость, которую они проявили, чтобы помочь Великобритании растоптать первую палестинскую интифаду (1936–1939) [43] стали знаком мрачного будущего. Палестинское восстание было протестом против еврейской колонизации, которую палестинцы давно бы остановили, если бы не военное присутствие Великобритании. Взрыв народного гнева был подавлен британскими войсками численностью 25000 человек и сионистскими вспомогательными силами, которым помогали эскадрильи бомбардировщиков британских Королевских ВВС. Борьба с инсургентами [44], развернутая Британской империей, была самой крупной операцией такого рода до проведения после Второй мировой войны Малайской кампании. На пике колониального наступления на Палестину Уинстон Черчилль в 1937 году давал показания специальной комиссии по расследованию. Он оправдывал эти действия на основании расового превосходства евреев, которое подчеркнул, применив очень неудачный образ:
«Я не согласен, что собака в конуре имеет окончательное право на эту конуру, даже если она лежит там очень долгое время. Я не признаю этого права. Я не признаю, например, что краснокожим в Америке или чернокожим в Австралии было причинено огромное зло. Я не признаю, что этим людям было причинено зло, исходя из того факта, что их место заняла более сильная раса, раса более высокого уровня раса, мыслящая более широко в мировом масштабе, раса, имеющая право идти таким путем».
Это были обветшалые аргументы защиты имперского разбоя. Удивительно, что Черчилль не провел никаких параллелей с событиями, которые в то время имели место в нацистской Германии, где еще одна «раса более высокого уровня» стремилась заявить о своем превосходстве. Палестинское восстание было окончательно разгромлено как раз тогда, когда на подходе была Вторая мировая война в Европе. В благодарность за поддержку во время разгрома арабского восстания британцы пообещали сионистам собственное государство, но только после войны. Одновременно, чтобы умиротворить палестинцев, они пообещали ограничить еврейскую иммиграцию в Палестину. Это создало напряжение в отношениях с «Иргун Цвай Леум», крайне правым крылом сионистов, которое развязало кампанию террора против британцев. Левые сионисты под предводительством Бен-Гуриона поддержали Черчилля, а волонтеры «Хаганы» помогали выслеживать и вылавливать подозреваемых, намеченных представителями «Иргуна» неблагонадежных людей. Эта внутренняя война иудеев окончилась с началом Второй мировой войны. Теперь эти обе фракции сионистов объединились против британцев.
