Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами рус - Белов Виктор
Разумеется, из-за таких перегибов, явных просчетов и ошибок, грубо нарушавших не только логику экономического развития, но и прямо противоречащих элементарному здравому смыслу, страна теряла темпы развития. Поэтому ситуация к началу 80-х годов в СССР вовсе не была безоблачноголубой, но, с другой стороны, она не была настолько драматичной и катастрофической, чтобы устраивать последовавший в конце 80-х, начале 90-х полный разгром экономической, политической и социальной систем страны. Больше того, выстроенная народами СССР всего лишь за несколько десятилетий социально-экономическая государственная система демонстрировала удивительную живучесть в условиях, когда любое другое государство неминуемо и быстро пошло бы ко дну. Для подтверждения этого приведем выдержку из книги Д. В. Валового «Экономика в человеческом измерении». Он приводит следующие показатели экономического и социального развития страны за 1987 год, т. е. того самого периода времени, когда, по мнению доморощенных интеллектуалов, стало дольше «так жить нельзя».
«..За два года пятилетки прирост промышленного производства, как и намечалось планом, составил 8,9 %. На путь устойчивого развития выходит сельское хозяйство. Ежегодный валовой сбор зерна превысил 210 миллионов тонн зерна, или на 17 % больше, чем в годы одиннадцатой пятилетки. Среднегодовой объем производства мяса возрос на 13 %, молока – на 8,7 % /…/
Ввод в действие жилых домов в прошлом году по сравнению с 1985 годом увеличился на 15 %, дошкольных учреждений – на 16 %, больниц – на 17 %, школ – на 27 %, поликлиник— на 34, профтехучилищ— на 65, а клубов и домов культуры – на 72 %».
О таких показателях, достигнутых всего за два года, сегодня можно только мечтать. К тому же заметим, что накануне, в 1986 году, более чем в два раза упали цены на нефть, все еще во «всю катушку», не считая, исстрачивал огромные народные деньги ВПК, медицина и образование были бесплатными, а экономика по-прежнему оставалась затратной. В том, что вопреки существенно устаревшим, достаточно примитивным методам управления экономикой у страны откуда-то брались силы и средства, чтобы развивать производство и осуществлять бурное строительство в сказочных для современной России масштабах нет никакого чуда. Этот феномен опять-таки обеспечивали рядовые «строители коммунизма» – весь советский народ на «молекулярном уровне», и в первую очередь управление первого звена – мастера, прорабы, начальники цехов. Это именно они, взвалив на себя тяжелый труд реального созидания, пропадая на работе, когда требовалось, чуть ли не сутками, безжалостно растрачивая собственные нервы и здоровье, как-то умудрялись в ненормальных условиях что-то производить и строить, выполняя при этом план и одновременно поощряя рабочих на «трудовые подвиги» достаточным количеством закрытых нарядов.
Третье критическое отступление. Конечно, качество вводимых объектов, угробляемое в погоне за валом, оставляло желать много лучшего. В этом мне пришлось убедиться лишний раз в Германии. Для наших новоселов раньше считалось нормой, если при установке мебельной стенки в обычной новой квартире шкафы стояли, как пизанские башни, с угрожающим наклоном в разные стороны и только набором прокладок их можно было привести в нормальное вертикальное положение. Внутренние перегородки новеньких пяти и девятиэтажек, как правило, имели по несколько «животов» всевозможных размеров и причудливых конфигураций, а каждая четвертая оконная рама или дверь полностью не прикрывалась. В Германии же купленные шкафы встают с равным зазором в 2 мм от стены по всей высоте и без всяких прокладок, а сами стены таковы, что при укладке кафеля самый нижний и самый верхний ряды имеют одинаковое количество плиток. Да и стенные «животы», за которыми может открыться непотребная картина, а то и улица, стесывать не требуется, ввиду их полного отсутствия. Поэтому, с другой стороны, нашему человеку, привыкшему на пути к благоустройству собственного жилища что-то без конца выдумывать и мастерить, чтобы преодолеть всегда внезапно возникающие препятствия и технические проблемы, в Германии должно быть скучно.
Подавляющее большинство жителей страны, несмотря на возникавшие то тут, то там проблемы низкого качества, нехватки и дефицита, тем не менее, до последнего момента искренне верило, что все они преодолимы. А самое главное, люди, за исключением отдельных вечно недовольных брюзг, верно чувствовали положительную тенденцию развития общества, видели своими глазами изменявшуюся с каждым днем в лучшую сторону жизнь, на что отвечали сравнительно высокой рождаемостью, тогда опережавшей смертность. Потребность в детских садах и яслях, несмотря на огромные объемы их строительства, тогда оставалась постоянно неудовлетворенной, беременные женщины встречались повсюду намного чаще, чем сегодня, а в подъездах многоэтажных домов невозможно было пройти из-за многочисленных детских колясок. По мнению Адама Смита, важнейшим признаком успешного развития государства как раз и является рост его населения: «Самым бесспорным свидетельством процветания всякой страны служит возрастание численности ее населения». Т. е., другими словами, положительный прирост населения является одним из важнейших доказательств успешного развития государства. Конечно, любители поспорить в качестве контраргумента здесь могут привести страны Африки и Азии, в которых при крайне низком уровне жизни наблюдается бум рождаемости. Однако такое сравнение будет абсолютно некорректным, т. к. в случае с СССР мы имеем дело с людьми цивилизованной, высокоразвитой страны поголовной грамотности, имеющими достаточно высокие представления об уровне жизни и обладающими необходимыми навыками в обращении с контрацептивными средствами. Во втором же случае мы имеем дело с населением, живущим в полудиких условиях.
Люди, пришедшие к руководству страной в середине 80-х, должны были дорожить доверием своего народа и были обязаны развивать достигнутые успехи на новом организационно-техническом уровне. И для этого у них были все возможности. Появившаяся в 80-х годах современная вычислительная техника, средства связи, информационные технологии давали огромные шансы советской плановой экономике. Разработка и внедрение в системе Госплана одной только программы «Пионер», работу над которой возглавлял чемпион мира по шахматам М. М. Ботвинник, позволила бы максимально оптимизировать управление материально-техническими ресурсами всей страны, исключив при этом отрицательное влияние «человеческого фактора», и сулила получение огромного народнохозяйственного экономического эффекта. Но, как и прежде, никто из ответственных работников не захотел рисковать своим положением и своевременно поддержать эту работу. В конечном итоге энтузиазм М. М. Ботвинника, как и многих других до него, разбился о глухую стену равнодушия партийно-государственных чиновников, которых интересовали совсем другие вещи.
«Но советские руководители и их идеологические холуи поступили как раз наоборот. Они ринулись в «перестройку», гибельность которой была очевидна заранее. «Перестройка» развязала кризис, который стал всеобъемлющим, охватив и сферу экономики. К чему это привело, известно. Нет надобности еще раз говорить об этом» [23].
После уничтожения СССР демографическая ситуация в стране и прежде всего в ее историческом и экономическом ядре – России и Украине – радикально изменилась – рождаемость резко упала, смертность резко возросла. Еще недавно переполненные детские сады опустели, вместо полок и шкафов с игрушками там выстроились ряды витрин и прилавков с китайским барахлом и поддельной водкой, а вместо детского смеха в бывших игровых комнатах зазвучали мертвящие электронные завывания телефонных аппаратов и суетливые повизгивания печатающих устройств расплодившихся как грибы после дождя всевозможных офисов.
«Почему высшее советское руководство во главе с Горбачевым поступило так? Можно ли это объяснить только глупостью, тем, что не ведали, что творили, руководствуясь добрыми намерениями? Думаю, что нет…» [24]
