Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно - Мухин Юрий Игнатьевич (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Но к чести российских великих князей, царей и императоров большинство из них понимали свое предназначение и честно исполняли свой долг, не жалея ничего. И – подчеркнем – никого.
Пожалуй, уместно рассказать о действиях Дмитрия Донского на Куликовом поле, так как эта книга все-таки об управлении людьми, а перед Дмитрием стояли чрезвычайно тяжелые управленческие задачи. Он их решил и показал русским, что они могут победить доселе непобедимую армию татар.
Прошло 150 лет после битвы на Калке, русские немного окрепли и увеличили сопротивление Орде. Московский князь самовольно уменьшил выплату дани, набеги мелких отрядов татар встречали вооруженное и часто успешное сопротивление князей. Новгородские «демократы» посылали по Волге отряды разбойников (ушкуйников) грабить татарские поселения.
Правитель Орды Мамай, в конце концов, собрал огромную армию, возможно, 100 000 человек, чтобы по-настоящему проучить Русь, напомнить ей, кто есть кто. Действовал он в союзе с литовским князем Ягайлом и в битву должен был вступить вместе с литовскими войсками. Для Дмитрия политическая обстановка была отвратительна. Русь не объединена, с Дмитрием враждовали многие князья, рязанцы вообще выступили вместе с Мамаем и участвовали в битве на стороне татар.
Перед Дмитрием стояла и тяжелейшая военно-экономическая задача. Ему подчинялось уже довольно много российских князей со своими дружинами. Это были воины-профессионалы, храбрые, умеющие драться, достаточно хорошо вооруженные и защищенные. Но их было не боле 40 тысяч. Выходить с такими силами на бой с сильнейшей армией было безумием, даже если бы она и не превосходила россиян численностью.
И Дмитрий призвал народ – крестьян и горожан, сделал то, что и в голову никому бы не пришло за Западе. И не только потому, что это были нонкомбаттанты. Дело в том, что имеющийся к тому времени опыт говорил, что 15-20 конных рыцарей без труда разгоняют 3-4 тысячи восставших крестьян. Использование пехоты против кавалерии в те времена вообще не практиковалось, с точки зрения западных мудрецов это было бессмысленным идиотизмом.
Устав Ордена Тамплиеров даже не возбранял пешим кнехтам разбегаться при встрече с кавалерией без ущерба для их чести. Да и значительно позже положение не изменилось. В 1456 году две сотни московских дворян рассеяли новгородскую рать из пяти тысяч человек, а в 1471 году 4,5 тысячи московского феодального войска разгромили без труда сорокатысячное новгородское ополчение.
Но Дмитрий вопреки западной мудрости призвал народ – свыше 100 тысяч человек. При этом возникла такая экономическая проблема: ни латами, ни мечами, ни арбалетами, ни даже щитами обеспечить их не было возможности. Единственно, что он смог сделать, вручил каждому короткое копье — сулицу – и надеялся, что они захватят с собой ножи и топоры.
Российская армия быстро собралась под знамена Дмитрия.
Литовский князь Ягайло, хоть и был союзником татар, по-видимому, ненавидел их. Поэтому он формально пошел на соединение с Мамаем и на бой против Дмитрия, но шел такими длинными дорогами, так медленно и так петлял, что к бою «не успел». Кроме того, закрыл глаза на то, что два его князя не присоединились к его армии, а вместе со своими дружинами поспешили на помощь Дмитрию. И успели.
Дмитрий собрал армию общей численностью свыше 150 тысяч человек. Пришли все. Все, кроме новгородцев. Мудраки-демократы посоветовались и решили, что грабить беспомощные кочевья и доходнее, и безопаснее, чем противостоять татарам в открытом бою. Сочли, что будет мудро, если за их грехи рассчитаются остальные россияне.
Две армии двигались к месту встречи – это было просторное Куликово поле, способное их вместить. Без колебаний Дмитрий переправил свои войска через Дон, отрезав себе пути к отступлению. Он построил армию в линию, уперев правым флангом в болото, плохо проходимое для конницы, и поставил на правом фланге Олгердовичей, литовских князей Андрея и Дмитрия. Дмитрий Донской заранее планировал прорыв противником линии своих войск, и ему было важно, чтобы кочевники прорвались не на правом, а на левом фланге.
Дмитрий не планировал отбить удар Мамая или только выстоять перед ним. Да это было и нереально. Он замыслил, казалось бы, безумное – разгромить татар. Безумное, если учесть качество армии его и кочевников, учесть, что до сих пор татары в таком числе никогда не знали поражений. Но он не был мудраком и эту идею реализовал гениально.
Он сделал то, чего бы не сделал мудрак – заранее запланировал три подряд тактических поражения своих войск, заранее часть своих людей отдавал в жертву.
Вспомним о тактике татар. Это были прирожденные кавалеристы. Еще не умеющего ходить мальчика сажали на коня и давали маленькие лук и стрелы. Кочевники не могли сами сделать мечи и кольчуги, наконечники стрел и копий. Но луки они делали сами, и огромной мощности. В их руках эти луки били без промаха. Причем стреляли татаро-монголы с ходу, с коня.
Этот вид оружия, его превосходство, определял и два тактических приема боя. Если враг был слабый, то татары, не вынимая луков, своей конной лавой сминали противника, заставляли его бежать, вырубая его – бегущего – сзади. Так достигалась победа быстрая и для татар почти бескровная. Но если противник был сильный или сильно укреплен, то татары, не соприкасаясь с ним, кружили вокруг него, расстреливая его солдат из луков до тех пор, пока противник не слабел для окончательного удара. Так как и противник стрелял, то потери татар росли, и этот прием для них был вынужденным.
Дмитрий сознавал: увидев перед собой россиян, численностью в полтора раза превышающих силы татар, Мамай не станет сразу атаковать. Он сперва расстреляет армию русских. А крестьянам без лат, без щитов укрыться от стрел будет невозможно. Их легко выбьют. Дмитрию надо было, чтобы татары приблизились к его крестьянам вплотную, на расстояние копья и топора, смешались с ними, тогда, действуя, скажем, по трое против двух конных татар, крестьяне получали шанс на успех.
И Дмитрий перед основной линией своих войск выстраивает еще две слабые передовые линии. Их задача была — умереть. Замысел был таков -конная лава татар не стала бы останавливаться перед слабой сторожевой линией, а с ходу смяла бы ее, не стала бы она останавливаться и перед передовым полком. И тогда, увидев, как легко они справляются с русскими, татары по инерции ударили бы по основной массе российских войск и застряли бы в ней.
Однако для разгрома Мамая этого было еще мало. Его военачальники могли опомниться и вывести свои войска из соприкосновения с русскими, могли отойти и расстрелять их из луков, могли вообще выйти из боя, чтобы навязать его в другом, более удобном, месте. Разгромить татар или кого угодно обороной невозможно, надо было атаковать их. Но как? Пехотой кавалерию? Абсурд! А своей кавалерии было слишком мало, чтобы атаковать противника в лоб. Эффект от нее мог быть, только если бы атаку удалось провести внезапно в – спину.
И Дмитрий планирует третье тактическое поражение своих войск. Он строит их так, что левый фланг оказывается самым слабым, он планирует его гибель, планирует прорыв кочевников и выход их в свой тыл.
Но на левом фланге, в своем тылу, он ставит лучшую кавалерию – засадный полк, с лучшим воеводой во главе, и прячет его за рощей. Расчет таков: когда масса татарской конницы прорвет левый фланг, ей, чтобы атаковать с тыла центр и правый фланг россиян, придется развернуться на 180 градусов, и в этот момент она подставит находящейся в засаде кавалерии русских свои спины. Засадная кавалерия ударит, будет гнать противника и рубить, не давая ему развернуться и перестроиться.
Чрезвычайно сложный, громоздкий и потому уязвимый план не предусматривал, чтобы Дмитрий непосредственно руководил его осуществлением. И этому были причины.
Мы уже говорили, что установившиеся на Западе и на Руси рыцарские традиции предусматривали, что герцоги и рыцари служили лично королю или князю. Да и впоследствии, когда Россия стала уже царством и империей, все ее дворяне и офицеры давали по традиции клятву в верности не ей, а государю; Дмитрий понимал: если его убьют, то князья и дружинники освободятся от этой клятвы и побегут с поля боя. Увидев, что бегут воины-профессионалы, побегут и крестьяне. Это был бы разгром.
