Оппозиция: выбор есть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Вот, Юрий Власов пишет, что Россия нуждается в Вожде – и рисует страшный образ Сталина. Но сила Сталина была не в маузере Ягоды, а в том, что были у него «слова, как пудовые гири, верны». Почему Ельцин, даже разорив страну и нарушив почти все свои обещания, до сих пор владеет умами множества людей? Не чудо ли это? Разве он – такая уж симпатичная фигура? Сила его лишь в том, что он три года назад сказал своим грубым языком несколько верных слов, точно нащупав в душах людей нужные струны. Пусть эти струны были квалифицированно обнажены и натянуты целой бригадой «прорабов перестройки» – это их победа. Война есть война.
Сегодня, вспоминая недавнее прошлое, я даже выскажу предположение, что и слов-то никаких Ельцин не сказал – эти его слова создало наше собственное воображение, с помощью гипнотизеров с ТВ. Мы сами создали себе миф Ельцина – крутого борца с номенклатурой. Он иногда шевелил губами, что-то рычал, а мы «додумывали». Мы сами сотворили себе этого кумира, вернувшись в «язычество» из обрыдлой церкви Суслова и отвернувшись от гаденького соблазнителя Горбачева. Пусть сорвано уже с кумира несколько масок, видна под ними Безносая – это только добавляет хаоса в умах. И прежде всего требовалось от наших лидеров понять: что обрыдло в теологии Суслова, в чем суть «мифа Ельцина» и почему стал гадок Горбачев. Но понять это оказалось пока что не по плечу. И не только понять, но даже задать простые вопросы, не боясь вопиющих противоречий в самих вопросах. Политик этого избегает – легко поскользнуться. Мне легче рискнуть, хотя и могу потерять тот небольшой авторитет, что накопил, рассуждая о сравнительно простых проблемах.
Оставим пока в стороне «сознательных демократов», ненавидевших советскую власть из идейных соображений, а также тех, кто был этой властью прямо обижен. Обе эти категории составляют меньшинство, хотя и влиятельное (особенно в среде интеллигенции). Поговорим о человеке, жившем обычной жизнью, далекой от власти и ее идеологических терзаний. Задумаемся над очевидным фактом: советский человек стал испытывать почти ненависть к номенклатуре – касте-хранительнице советского строя – за то, что она пользовалась «льготами и привилегиями». На этой почве и произошло сотворение Ельцина. А сегодня тот же человек равнодушно взирает на воров и хапуг, которые его обобрали и нагло демонстрируют свое неправедное богатство. Не прощалась черная «Волга» секретаря райкома, но не колет глаз белый «мерседес» директора АО, хотя бы это был тот же самый бывший секретарь. В чем тут дело?
Не будем трогать совершенно аналогичный, но очень тяжелый вопрос – кровопролитие. В августе 1991 г. трое юношей погибли при попытке поджога советских БТР. И хотя никто на них не нападал, их смерть всколыхнула массу людей (вплоть до абсурда с награждением их всех орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза). Это было воспринято как зверское преступление режима коммунистов. В октябре 1993 г. режим «демократов» устраивает несусветное побоище совершенно непропорциональных масштабов, с множеством явных преступлений против гражданских прав – и практически никакого возмущения «среднего» человека. В Чечне стали бомбить города и села, уничтожая без разбору чеченцев и русских – людей, никакого отношения ни к Дудаеву, ни к Ельцину не имевших, а просто живших на земле со своими детьми и стариками. И множество разумных граждан это даже приветствуют – надо, мол, уничтожить Дудаева (а что Дудаев – это чёртик из табакерки Ельцина, уже забылось). Невзоров даже гордится – «это моя война».
Очевидно, что речь не идет о рациональных расчетах. Значит, дело не в ошибочном выборе и не в социальных интересах, а в глубоко уязвленном чувстве. Оставим в стороне вопрос технологии – как удалось уязвить чувство советского человека вопреки его разуму. Ведь уже ясно (хотя люди стыдятся это признать), что льготы и привилегии, которые двадцать лет занимали ум кухонного демократа – тоже миф. Миф, сфабрикованный на потребу жвачным интеллигентам всего мира. Хонеккер предстал монстром, когда интеллигенция ГДР узнала, что у него на даче есть бассейн. В 10 метров! Сбежавшая в Испанию сотрудница балета Кубы с ужасом рассказывала на ТВ о царящей при Кастро социальной несправедливости: в центральной больнице Гаваны больных из номенклатуры кладут в отдельный зал, куда не попасть простому рабочему. Все так и ахнули. Хотя именно в этот день газеты сообщили, что один из директоров одного из сотни банков Испании не явился на разбирательство какого-то дела, т.к. отбыл на консультацию к врачу в Нью-Йорк на собственном самолете.
Но ведь были же искренни и девчонка из балета, и ее собеседники! Значит, они не следовали голосу разума. Ведь холодная логика гласит: любое общество должно создавать верхушке «улучшенные» материальные условия, хотя механизмы создания таких условий различны. Была ли верхушка «соцстран» так уж прожорлива? Нет, общество отпускало ей крохи материальных благ. Хрущев поохотился разок, и это вошло в историю как преступление века. А типичная оргия секретаря обкома заключалась в том, что он мылся в бане, а потом выпивал бутылку коньяка. Когда Молотов умер в 1986 г., все его состояние равнялось 500 руб. – на похороны (да еще перед этим он отправил 100 руб. в фонд Чернобыля). Даже Брежнев, которому перестроечная пропаганда создала ореол вселенского вора, оставил в наследство, как выяснилось, лишь несколько подержанных иномарок – была такая слабость у руководителя империи.
С точки зрения разумного расчета, руководители высшего звена в СССР были самой «недооплаченной» категорией – это сообщила даже такой идеолог перестройки как Т.И.Заславская. Почему же маленькие блага и слабости вызывали ярость, а к хамской роскоши нуворишей или невероятным доходам директоров-приватизаторов проявляется такая терпимость?
Я вижу причину в том, что в глубине сознания, а то уже и в подсознании множества людей во всем мире жила тайная вера в то, что социализм будет именно Царством Божиим на Земле. Той утопией, где люди будут братья и равны. Разрушение этого идеала, к тому же с огромным преувеличением и грубым растравливанием сознания, вызвало приступ гнева, который невозможно было компенсировать доводами рассудка (да их и не давали высказать). Советский проект был изначально основан на утопии, в которую люди поверили: секретарь райкома обязан быть нам братом, а не наемным менеджером. Брат, который тайком объедает семью, вызывает большую ненависть, чем уличный вор, ибо он – изменник. Он судится по совсем иным меркам. И вся перестройка была основана как раз на эксплуатации этой утопии. Вместо того, чтобы воззвать к здравому смыслу и сказать: героический период в прошлом, пусть секретарь райкома будет у нас просто управляющим, – в людях распалили чувства преданного брата.
Отсюда практический вывод: совершенно бесполезно сегодня взывать к людям, противопоставляя образ жизни советской и «демократической» номенклатуры или говоря, что это одни и те же люди. Преимущество демноменклатуры в том, что она «перестала врать». Быть вором менее преступно, чем предателем. Воровство священника, даже малое, потрясает человека, а воровство торговца – нисколько. Бесполезно и звать людей назад на том основании, что нынешние правители несравненно хуже прежних. Даже не просто бесполезно – эти призывы изолируют политика от массы.
Представьте: человек узнал об измене любимой жены (пусть даже поверил лживому навету). Для него это драма, он выгоняет жену из дому, пьет горькую, все идет прахом, его обирает распутная баба. И вот, пытается его урезонить разумный друг: «очнись, верни жену. Ну, изменяла, но эта-то совсем грязная – рассуди, что лучше. А потом, жена ведь дешевле обходится». Хорошо еще, если такого друга не гонят взашей.
А теоретически из моих рассуждений следует, что поведение советского человека совершенно не свидетельствует о том, что он повернулся к капитализму. Даже напротив, глубинная вера в социализм оказалась укоренена в нем гораздо сильнее, чем можно было ожидать. В этой вере было даже что-то языческое, от идолопоклонства. Да и не только в советском человеке. Для меня та красотка из кубинского балета – лучшее свидетельство торжества идеи социализма. Ведь она уже перешла, сама того не сознавая, на совершенно иные критерии справедливости – и готова уничтожить режим Кастро за то, что он этим критериям не соответствует. К Испании она этих критериев и не думает применять – что требовать от капитализма! Здесь она будет бороться за существование по закону джунглей, согласно местным правилам игры.
