Содержательное единство 2001-2006 - Кургинян Сергей Ервандович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
И второй: почему очень влиятельный и респектабельный журнал, не предоставляющий свои страницы никаким маргиналам, опубликовал эту статью, причем именно сейчас?
Начнем по порядку.
В том, что касается очень кризисного, или просто катастрофического состояния российских СЯС, авторы статьи, к сожалению в основном правы.
Действительно, ядерно-ракетный арсенал России быстро стареет и выбывает из боевого состава дивизиями по 40 ракет, а новые "Тополи" вводятся лишь по нескольку штук в год, причем пока моноблочные (в отличие от "Сатаны", которая несла 10 боеголовок).
Действительно, такие показатели боевой подготовки, как время налета, число учебных пусков, количество боевых дежурств, – у наших солдат и офицеров СЯС мизерны и не могут обеспечить устойчивого воспроизводства боевой квалификации.
Действительно, в нашей системе "раннего оповещения" – как в ее спутниковой группировке, так и в ее радарной части, – есть изрядные "прорехи", а наши локальные системы ПРО, по отзывам специалистов, фактически потеряли эффективность.
Конечно, Либер и Пресс несколько "сгущают краски", говоря, что российские СЯС перестали быть реальной угрозой для США. У нас еще много ракет, в том числе старого образца. Причем эти ракеты были сделаны с "советским" запасом прочности и долговечности. И их регулярные пробные пуски показывают, что они еще долго могут находиться на боевом дежурстве.
И у нас еще остались, по оценкам экспертов, и технические системы, и специалисты, способные привести эти арсеналы в действие. Однако то, что мы этот потенциал неуклонно теряем (при нынешних темпах замещения старых ракет новыми у России через 15 лет останется не более 150 "моноблоков") – несомненно.
В том же, что касается Китая, оценки авторов статьи явно слишком "оптимистичны" для США. Простые подсчеты экспертов, касающиеся мощности китайских "ракетных" заводов, показывают, что КНР способна производить не менее 30 – 40 ракет в год. Причем те же эксперты указывают, что китайские СЯС размещаются в системах связанных между собой шахт, расположенных в горных массивах и практически неуязвимых для "превентивного" удара.
Более того, существует обоснованное мнение авторитетных аналитиков о том, что именно завершение определенного этапа "ядерного вооружения" – резко изменило в направлении жесткости интонации диалога Китая на мировой арене.
Наконец, успешные запуски китайских космонавтов доказывают, что "баллистические" возможности новых китайских ракет существенно превышают оценки Либера и Пресса.
В том же, что касается второго вопроса – о времени и месте данной публикации – несомненно, они выбраны достаточно точно. И не этими "молодыми исследователями", как их охарактеризовал американский спец по России Стивен Коэн.
Конечно же, данная статья находится в контексте тех высказываний, докладов, политических и иных жестов, которые обсуждены выше и демонстрируют "многофакторную" систему американского давления на Россию. По сути, эта публикация призывает признать, что в единственном доселе сохранявшемся "сверхдержавном" измерении – ядерном потенциале – Россия также полностью утеряла свои позиции.
А потому мол, если переходить на совсем грубый язык, российским элитам и российскому народу пора "успокоиться и не суетиться под клиентом".
Мы должны на этот вызов так или иначе ответить. Для этого явно недостаточно заявления главы Минобороны в Красноярске: "Не стоит сомневаться в боевых возможностях наших армии и флота, они в состоянии адекватно реагировать на любые вызовы и угрозы национальной безопасности".
Но что же тогда необходимо?
И здесь я перехожу к главному.
Часть девятая. Стратегия
В 1993 году американцы настаивали на ликвидации наших стратегических ракет с разделяющимися частями индивидуального наведения (СС-18, иначе – "Сатана"). Моя организация оказалась стратегическим оппонентом Генштаба по этому вопросу. Это вытекало из нашего тогдашнего интеллектуально-политического статуса. Мы настаивали на сохранении СС-18. Время показало, насколько мы были правы. Но я сейчас не об этом.
Наш статус был интеллектуально-политическим, а не бюрократическим. И поэтому наши "чинуши" оборонялись, забрасывая меня вопросами: "А откуда у вас модели? Откуда контур? Откуда конфигурации? А почем вы знаете, что у нас вот этого и этого нет? А кто вам сказал, что это моноблоки?"
Так и сегодня. Скажешь, что американцы улавливают наши реальные тенденции в том, что касается СЯС, а наша бюрократия занята самоуспокоением… Что тебе ответят? Понятно, что. "А откуда вы знаете, какое у нас есть секретное оружие? А что вы знаете по поводу вот этого и вот этого? Да у нас есть вот это, вот это и вот это!"
Я не знаю и не хочу знать ничего по поводу наших военно-технических секретов. Это моя всегдашняя позиция. Но я знаю, что происходит в стране. И на основании этих знаний можно дать достаточно точные оценки, пусть и косвенного характера. Грубо говоря, если молодой инженер на стратегическом заводе ВПК получает 150 долларов, то можно представить себе, что происходит в ВПК. Где-то по инерции что-то продолжает развиваться. Но речь идет об очагах развития, которые все более локализуются. На фоне общих тенденций иначе быть не может. Надо исправить общие тенденции.
То же самое могу сказать об армии, о тех, кто должен держать этот самый "ядерный щит". Да и "ядерный меч" тоже. Они не могут быть социальными париями в своем обществе. Иначе ни щит, ни меч не работают. Тем более, что нынешняя идеология основана на том, что экономическая, социальная успешность – это "наше все".
Что касается прорывных разработок, "асимметричных ответов"… Что-то я по этому поводу знаю из своей прежней жизни. Я ведь не всегда занимался только идеологией, политологией, культурой. Я занимался кое-чем в геофизике и понимаю, к чему апеллируют, к каким "асимметричным ответам" и видам оружия. Так вот, это все – фуфло, "недоработанные наработки", которые и в эпоху существования СССР не могли быть применены. Сейчас – это не более чем сказки, которые спецы, жаждущие "спилить бабки", рассказывают высоким чиновникам. А высокие чиновники сказки слушают и дают "бабки" ("под откат", конечно, но дают). Вот что я знаю. И никто меня с этой позиции не сдвинет.
Но я знаю также и другое (рис.13).
Я уже начинал говорить о системах взглядов.
Стратегия, философия, доктрины – всего этого нет.
Есть предъявляемый обществу пиар. Я уже рассмотрел стратегию в этом вопросе… Идеологические неподпитываемые системы… Те или иные метаидеологические проекты… Коллизию с национализмом и прочее.
Теперь я возвращаюсь к третьему, почти бытовому, но очень влиятельному слагаемому в системе воззрений.
Как озвучивается это самое "влиятельное и почти бытовое"? Что оно собой представляет? Это, так сказать, неоколониальный (периферийный, латиноамериканский) консенсус в нашей элите. Это нечто, невнятно, но влиятельно предъявляемое друг другу в банях, ресторанах, в узко частных беседах. Звучит это примерно так: "Да ладно… Да куда там… Ну, не будем возникать… Короче – будем колонией. Как колония мы им нужны. Будет у нас латиноамериканский вариант, офицеров станем в Вест-Пойнт посылать учиться… Против китайцев чего-нибудь там подрасставим, каких-нибудь ракет – так, чтобы быть нужными… И тогда нас как-то примут… В общем, не надо возникать, – и лет этак двадцать как-нибудь прокантуемся…. Ну, в конце концов, и без этого, без этой вашей стратегии – можно…".
Какое-то время подобная неоколониальная "феня", эксплицируемая в России, получала отклик в США. А потом это время кончилось. А среди тех, кто "феню" эксплицирует, никто даже этого не понял. А почему не понял? Потому что для того, чтобы это понять, нужно стратегическое мышление.
