Священная Русская империя - Катканов Сергей Юрьевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Это будет не более чем торжеством здравого смысла, требованием объективной реальности. Сегодня либерализм в России поддерживают не более 5 % населения, а СМИ либеральны где–то на 95 %. Почему так получилось — вопрос отдельный, но факт в том, что это не нормально. Наши СМИ выражают идеи совершенно чуждые нашему народу. Значит, заткнуть рот либералам — это в интересах народа. Это подавление абсолютного меньшинства в интересах абсолютного большинства.
И ведь мы же знаем, что либералы — шушера отнюдь не героического склада. Они не возьмутся за оружие, не пойдут на баррикады. Они просто заткнутся и всё. Ну, может быть, придется разогнать пару митингов дубинками. Когда они поймут, что с ними не шутят, митингов больше не будет. Не поймут, может быть, в масштабах всей страны несколько десятков человек. Этих придется закрыть. Не велика жертва.
Запрет на пропаганду марксизма–ленинизма нужен больше для того, чтобы заявить по отношению к нему принципиальную позицию, а вообще у нас этой братии почти не осталось, и если заткнуть рот последним, так ни кто и не заметит. А расистов у нас и сроду не было. Запрет расизма — так же лишь заявление принципиальной позиции по отношению к нему.
Это не подавление свободы совести и не запрет на мысль. Ты можешь быть либералом, но распространять либерализм не имеешь права. Хочешь быть сифилитиком — будь им. Других заражать — не позволим. Так же и геем быть не запрещено. Ни кого не интересует, чем вы там пол одеялом занимаетесь. Но гей–парады, любые объединения геев, любая гейская полиграфия — под запретом. Мы не идиоты, чтобы пытаться изгнать зло из жизни, но мы изгоним его из информационного пространства, и этим остановим его распространение, минимизируем зло. Самое главное, что мы сделаем: назовем зло злом, а добро добром. Равноправия добра и зла больше не будет.
И вот скажите мне, пожалуйста, эта страшная и чудовищная диктатура станет для России каким–то катаклизмом, потрясением основ, ломкой привычного уклада? Нет, конечно, всё пройдет очень мягко и гладко. Русская жизнь вернется в своё привычное русло. Народ только спасибо скажет. Как в одном из романов Веллера: — А что сказали мужики? — А мужики сказали: «Вот так–то на хрен».
Мы пожертвуем чувствами горстки выродков — интеллегентов. Им будет очень больно. Им покажется, что обрушился мир. Но ведь это ничтожная горстка извращенцев, их убогие интересы — ни что по сравнению с народным благом.
Начнется отток из страны интеллигенции? Так скатертью дорога. Без Шендеровичей и Гельманов воздух в России станет гораздо чище. Сколько людей мы таким образом потеряем? Тысячу? Две тысячи? Но сегодня врачи–убийцы ежегодно лишают жизни сотни тысяч не рождённых детей, делая аборты. Этого больше не будет. И демография резко пойдет вверх. Так что оттоку из страны немногочисленной либеральной интеллигенции все будут только рады — население меньше не станет.
Почему пала монархия в феврале 1917 года? Народ больше не хотел царя–батюшку? Да ни чего подобного. Значительная часть народа по–прежнему любила царя. Ну, может быть, ещё более значительная часть ни каких особых чувств к царю не испытывала, но ни чего не имела против него. Ни когда без царя не жили и желания такого не имели. Неужели кто–то думает, что стомиллионное русское крестьянство хотя бы чуть–чуть затронуло желание жить без царя? Нет, мечта «свергнуть автократа» была уделом жалкой и численно ничтожной горстки интеллигенции. Вот только высшее государственное управление рекрутировалось в основном из этой горстки. Разнузданная либеральная пропаганда, вообще ни как не коснувшись народа, полностью развратила русскую интеллигенцию, а самое страшное — офицерство и генералитет.
Почему Николай II отрекся от престола? Да потому что все пять командующих фронтами послали ему телеграммы: «Отрекитесь, государь». Значит ли это, что армия предала императора? Нет, конечно. «Серые шинели», миллионные солдатские массы пошли бы за царем, они уж во всяком случае ни чего против царя не имели. Государя предали генералы. Пять паршивых генералов. Требовалось всего 5 виселиц (как для декабристов) и не сгинули бы в большевистской мясорубке 50 миллионов русских людей. Русскую монархию уничтожили генералы, страдающие от «французской болезни» либерализма.
И вот представьте себе, что пять командующих фронтами прислали бы императору телеграммы: «Мы с вами, государь, и вся армия с вами». Всё! Не было бы ни какой революции, потому что народу эта революция была и на хрен не нужна. Через год победили бы в войне. Русский трон стоял бы и доныне.
Откуда же взялись эти пять мерзавцев–генералов? А это были жертвы разнузданной либеральной пропаганды. Газетки почитывали, в которых царя поругивали, книженками всякими французскими увлекались про «свободу, равенство и братство», Робеспьеров и Дантонов своими кумирами имели. То есть всех и дел–то было, ещё в конце XIX века строго–настрого запретить все эти газетки и книженки — и жертва–то была бы невелика, а вот те пять генералов выросли бы нормальными русскими людьми и ни когда бы не предали государя.
Русская монархия была уничтожена либеральной прессой. И всего–то на всего. Пустячек-с. Неужели урок не пойдет нам в прок? Ведь если бы всю эту грязную газетную мразь своевременно загнать за Урал, так ведь и виселицы не потребовались бы. Так вот. Мы сначала уничтожим либеральную прессу, а потом реставрируем монархию.
Выполнив задачу отрицательную, заткнув рот всем разрушителям России, русская диктатура приступит к выполнению задачи положительной — широчайшей пропаганде монархической идеологии. Основная ставка будет сделана на кинематограф. Дайте десяток шикарных, красочных, динамичных сериалов, прославляющих русский царей (а ведь есть за что) и через год весь народ хором потребует царя. Если к этому делу привлечь самых талантливых сценаристов и режиссеров, если дать им неограниченные средства на съемки, чтобы не экономили ни на костюмах, ни на массовке, ни на декорациях, можно создать такие ошеломляющие зрелища (и ведь на основе исторической правды!), что народ слезами обольется, и за какие–то несколько лет идея реставрации монархии из почти комической, театрально–бутафорской, вдруг неожиданно станет самой жизненной, самой реальной идеей. И конечно книги, и конечно СМИ, и разумеется школьное образование, очищенное от либеральной и марксисткой лжи.
Русская национальная диктатура может выполнить свои основные задачи за 5–7 лет. Легко и приятно запретить то, что чуждо народу. Легко и приятно распространять и пропагандировать то, что народу близко. Не часто власть ставила перед собой такие органичные, такие близкие к жизни, такие воистину народные задачи, какие поставит перед собой русская диктатура.
Мы начали с идеологии, потому что это- самое главное. Идеология — фундамент государственного строительства. Выбор политических инструментов и экономической модели — не главное. У нас уже сто лет спорят о том, какая экономическая модель оптимальна, то есть, по большому счету, какой способ распределения материальных благ оптимален. Мы не с того начинаем, вот у нас ни чего и не получается, хотя, кто бы спорил — политика и экономика на втором и третьем почетных местах.
Первое, что сделает русская диктатура — распустит парламент. Ни каких «органов законодательной власти» в России больше ни когда не будет, и ни когда уже больше ни какие государственные думы не смогут разрушать Россию. Помните, как во французский парламент, Совет пятисот, пришёл Иоахим Мюрат с ротой солдат и сказал: «Разогнать эту сволочь прикладами». Очень хочу дожить до того дня, когда в стенах Государственной Думы РФ прозвучат эти простые и бесхитростные, но такие волнующие слова: «Разогнать эту сволочь прикладами». Там, может быть, и найдется с десяток порядочных людей, так они и прикладов дожидаться не станут, разойдутся сами, а потом они ещё пригодятся новой России.
Эти наши депутаты, тунеядцы с министерскими окладами, ни за что не несущие вообще ни какой ответственности, ни когда не были представителями народа. Да и в любой стране мира парламентарии ни когда народ не представляют, они всегда представляют интересы различных групп богачей, и любые парламентские дебаты — это всего лишь отражение клановой борьбы среди толстосумов. Слово «народ» у этих тварей с языка не сходит, но они не могут выражать интересы народа, даже если бы хотели. Они вынуждены выражать интересы тех, кто профинансировал их политическую карьеру. Диктатура будет куда лучшим выразителем интересов народа, чем эта свора продажных политиканов.
