Содержательное единство 2007-2011 - Кургинян Сергей Ервандович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Например, по телеканалу ХАМАС крутят для малышей сюжет о реальной женщине-шахидке, оставившей в 2004 году двоих детей и пошедшей взрывать израильский блок-пост. Дети-сироты (точнее, изображающие их юные актеры) поют песенку про то, как им одиноко без мамы и, что раз уж она не может вернуться к ним, значит, им надо идти к ней на небеса – тоже стать мучениками. Песенка становится популярной, ее исполняют на всех концертах. Это что? Это отнюдь не воспитание "в духе уважения к подвигу отцов" (в данном случае – матерей), с расчетом на естественную реакцию "а вот когда я вырасту…". А формирование у детей младшего дошкольного возраста устойчивого комплекса влечения к смерти.
Другой скандально известный телеролик, время от времени возникающий на палестинском телевидении, несмотря на запрет, – мультфильм, в котором мальчик Мухаммад аль Дура (опять же лицо реальное), погибший во время интифады и сразу же героизированный, рассказывает детям, что есть специальные небеса для детей-шахидов и на них чудесная "игровая площадка" с чертовым колесом и прочими аттракционами. Сюжет, также явно рассчитанный не столько на выработку героического сознания у этих детей, сколько на формирование в их подсознании уже сейчас комплекса влечения к смерти. На адаптацию к смерти и стремление к быстрейшему ее достижению.
Цель подобных упражнений – в глубинном подрыве детской психики, позволяющем вырастить человека-аномалию, человека, лишенного страха смерти, – а ведь вне этого онтологического страха и, соответственно, вне способности его преодолеть нет и человека! – вырастить буквально "живую бомбу". То, что авторы данного "ноу-хау" нарушают традиционное отношение к детям как к одной из высших для людских сообществ ценностей, увы, не приходится и обсуждать. Причем в случае Палестины действительно есть основания говорить о готовности сжечь генофонд во имя "дела ислама".
Вот отрывок из интервью, которое в июне 2002 года дали две 11-летние девочки палестинскому телевидению.
Ведущий: Ты говорила, что Шахада – это прекрасно. Как ты думаешь, Шахада – это действительно хорошо?
Девочка 1: Шахада очень, очень прекрасна. Все люди мечтают о Шахаде. Что может быть лучше, чем рай?
Ведущий: А что лучше? Мир и полноправие для палестинского народа или Шахада?
Девочка 1: Шахада. Я получу все свои права после того, как стану шахидкой…
Девочка 2: Конечно, Шахада – это очень хорошо, потому что нам не нужен этот мир, нам нужна загробная жизнь. Мы получим выгоду не от этой жизни, а от загробной… Палестинские дети приобщились к мысли о том, что (смерть) – это Шахада и что умереть шахидом – это прекрасно. Каждый палестинский ребенок, в возрасте, скажем, 12-ти лет говорит: "О, Боже, я бы хотел стать шахидом " (Kids seek Shahada Martyrdom for Allah // Palestinian Media Watch. 01.06.2002 palwatch.org/main.aspx?fi=111fld_id=111doc_id=446).
А вот слова из так называемой "песни Мухаммада аль Дуру" – наиболее любимой сегодня песни палестинских детей.
Как приятно благоуханье шахидов!
Как приятно благоуханье земли,
Утоляющей жажду потоками крови,
Истекающей из юного тела!
Как приятно благоуханье земли!
Мальчик закричал: "О, отец, до встречи.
До встречи, отец.
Я пойду бесстрашно, не плача.
Как приятно благоуханье шахидов!
Я пойду к своему месту в раю.
Как приятно благоуханье шахидов!
Я пойду, о, отец, к своему месту в раю.
До встречи, отец!".
(Palestinian children taught paradise is reward for martyrdom // Palestinian Media Watch. 28.06.2006 – palwatch.org/main.aspx?fi=111fld_id=111doc_id=1180)
Казалось бы, и в словах девочек о рае как высшей цели, перед которой меркнут все радости земные, и в этой песне мы сталкиваемся с традиционным проявлением религиозного чувства, естественного для верующих – и мусульман, и христиан. Разве что с предельным проявлением этого чувства, странноватым у детей, да еще в массовом выражении. Но можно сказать, что религиозный экстаз "не знает возраста", найти этому подтверждения можно в истории войн за веру и т.д. Однако – нисколько не ставя под сомнение искренность и истовость веры палестинских детей в необходимость шахады для достижения рая! – посмотрим на текст внимательнее. Что означают строчки: "Как приятно благоуханье земли, утоляющей жажду потоками крови, истекающей из юного тела!"?
Какое это имеет отношение к исламу и его религиозной доктрине? При чем тут "земля, утоляющая жажду потоками крови"? Да еще и истекающей из юного тела?
Не очевидно ли, что мы здесь имеем дело отнюдь не с исламом, а, по минимуму, с технологами-постмодернистами, бойко пекущими агитационные "пирожки", даже не заботясь о соответствии той религиозной системе, которую им довелось представлять. По большому же счету, данный текст, ловко подмешивая к исламской религиозной образности совершенно иную и чуждую ему, подменяет высокую устремленность человека ислама к Всевышнему экстатическим хтоническим культом. Фраза "земля, утоляющая жажду кровью", отсылает прямиком к культу Кибелы. Или к другим вариантам соития с "низшей" сущностью, которых было немало. Где-то эти культы отправляют до сих пор, в их первозданном виде. (Но, повторяем, не в исламе, не в монотеистических религиях.) А где-то, в каких-то "лабораториях", их выводят как вирус, приживляя к дереву традиционной религии. Именно так возникают злокачественные новообразования агрессивного и тупикового Контрмодерна.
Итак, зафиксируем, что и здесь, в исламской цивилизации, как и в европейском цивилизационном поле, мы наблюдаем определенную атаку на саму идею жизни. Мы видим продвижение идеи смерти как высшего блаженства. Но даже "тип" этого блаженства отсылает нас к неким макабрическим вариантам, а не к религиозной классике, присущей той и другой цивилизациям, что крайне существенно! Зафиксировав этот промежуточный вывод, вернемся к рассмотрению фактов.
Как известно, терроризм смертников, в том числе женщин и детей, сейчас чрезвычайно высок в Ираке. Вербовку детей-мучеников ведет "Аль-Каида". Есть и совершенно новое явление – приезд в Ирак для совершения терактов-самоубийств женщин-европеек. Наиболее нашумевшая история о 38-летней бельгийке Мюрель Дегок (Dupont G. Le rйcit du parcours de la kamikaze belge! // La Derniеre Heure. 01.12.2005), вышедшей замуж за мусульманина и принесшей себя в жертву Аллаху.
Не менее примечательный случай: одна из неудавшихся шахидок- немок собиралась взорваться вместе с годовалым ребенком (поскольку справедливо считала, что при подходе к месту теракта женщина с ребенком вызовет меньше подозрений).
Существует созданный ХАМАС специальный детский сайт, ведущий на арабском языке пропагандистскую работу, рассчитанную в том числе и на живущих в Европе и США подростков (al-fateh.net; см. также интервью Тафлика Хамида (бывшего члена "Исламского джихада"): 22-летие "Хамас": методы современной подготовки террористов- смертников // Радио Свобода. 15.12.2009 – svobodanews.ru/ content/transcript/1905465.html).
Вербовка желающих из Европы отправиться в Ирак, дабы стать "живыми бомбами", их выход на инструкторов свободно осуществляется через известные в террористической среде интернет-сайты. Что, правда, позволяет и отслеживать такие контакты.
Причины тенденции ясны: очевидная утрата смыслов в западном обществе потребления при остающейся потребности в оных, обретение нового смысла в исламе, желание доказать себе наличие нового сильного духовного содержания.
Еще один регион, где радикальный ислам активно применяет тактику шахидизма, – Россия. В ходе двух чеченских войн вербовка женщин для суицидального террора была буквально поставлена на поток. Это так называемые "черные вдовы".
В порядке важного уточнения к данному сюжету следует сказать о побудительных мотивах в суицидальном терроризме. Может быть задействовано три уровня мотиваций. Самый внешний и респектабельный – это то, о чем обычно террористы говорят: патриотизм, идеология, религия… То есть то, что вырабатывается и жестко контролируется сознанием.
