Утомленная фея — 4 - Ходов Андрей (мир книг .TXT) 📗
Геннадий не стал спорить, кивнул и молча пошел за ней. На осмотр достопримечательностей города-мечты Остапа Бендера ушел практически целый день. Поглядели на небоскребы и колониальную архитектуру, на церковь Конделярия, которая является точной копией собора в Риме. На самый большой в мире стадион Маракана. Свершили путешествие на трамвайчике по джунглям парка Тижука. С вершины горы Корковадо полюбовались панорамой города и залива Гуанабара. Посмотрели и знаменитые пляжи. Только высаживаться там не стали: сами только что с Тихого океана. В обед перекусили в местной шашлычной — шурашкарии. Приятной особенностью этого заведения было то, что мясо в нем всегда естся горячим. На столах лежали таблицы с разбитыми на сектора изображениями бренных тел свиньи, коровы, барана и курицы. Все сектора были снабжены названиями соответствующих частей на испанском и португальском языках, а для неграмотных туристов еще и цифрами. По залу постоянно сновали халдеи со свежеснятыми с углей шампурами и предлагали их клиентам с указанием номера и названия. Если клиенты желали, то им немедленно отхватывали нужный кусок. Путем многочисленных экспериментов и последующего жаркого спора решено было считать, что самый вкусный говяжий шашлык получается из загривка, а бараний — из вырезки с поясницы. Вопрос со свининой и курятиной остался открытым — емкость желудков не позволила продолжить исследования.
А к вечеру они закатились в отель Шератон, где было решено провести ночь.
— Странный тут нынче туристский контингент, — сообщил Геннадий, когда они устроились за столиком шикарного гостиничного ресторана и осторожно приступили к дегустации сомнительных творений аборигенных кулинаров. — Одни узкоглазые. Я еще в городе заметил. Суетятся, фотоаппаратами щелкают….
— Угу, — подтвердила Сима. — А кого ты тут ожидал увидеть? Штатовцам кранты, у наших нет денег, остаткам Европы тоже не до трансатлантического туризма. А гражданам халифата сюда ездить запрещено. Специальная фетва была, в смысле постановление ихнего религиозного авторитета. Мол, местные свободные нравы отрицательно влияют на моральный облик истинного мусульманина и все такое.
— Понятно. А у этих, получается, деньги есть? — Геннадий мрачно посмотрел на соседний столик, за которым устроилось семейство явных японцев.
— Ничего, — утешила его Сима, — будет и на нашей улице праздник. — Знойные мулаточки ждут с большим нетерпением. Они большей частью кобылы здоровые и их внешние данные обостряют у малорослых гостей с востока застарелый комплекс неполноценности. Вот и приходится горемычным покидать привычную сферу экзотических услуг и идти работать на фабрики и заводы. Кошмар! А если серьезно, то с туристским бизнесом тут сейчас серьезные проблемы. Отели заполнены едва на четверть. Цены сбиты, туристские компании несут серьезные убытки. Такие вот дела.
Геннадий хмыкнул. — Да уж…. Кстати, в городе довольно спокойно. И не скажешь, что несколько дней назад имел место быть дворцовый переворот. Ты слышала? Местные деятели свергли своего короля, а на его место посадили какую-то ба… в смысле, женщину. Чуть ли не из русских эмигранток.
— Чушь, — спокойно ответила Сима. — Никаких русских эмигрантов не бывает в природе.
— А какие бывают? — живо поинтересовался Геннадий.
— Любые другие. За пределами России бывают русские туристы, русские дипломаты, шпионы, военные, командированные и тому подобное, а еще бывают эмигранты из России. Но никаких РУССКИХ эмигрантов нет и быть не может.
— Почему это?
— Особенности национальной самоидентификации. В отличие от прочих народов у русских она замыкается не на прочих русских, а на Россию и олицетворяющее ее Российское Государство непосредственно. Это немец или китаец, покинув родину и приняв подданство другой страны, может продолжать считать себя немцем или китайцем. Его потомки частенько сохраняют эту связь в течение нескольких столетий, землячества организуют, своих поддерживают. С русскими иначе. Покинув Россию и приняв чужое гражданство, они обычно полностью ассимилируются в течение одного, двух поколений, а на своих «земляков» смотрят волком. И это не удивительно, ведь однажды разорвав связь с собственным государством, они уже тогда перестали быть русскими.
— А откуда такая разница?
— Без сильного государства русский народ просто не смог бы выжить в тех ситуациях, в которые его поставила судьба. Это один из базовых стереотипов поведения нашего этноса. Поэтому любая атака на российскую государственность является одновременно и атакой на сам народ. Его враги это неплохо усвоили и во время «перестройки» били очень прицельно. Мол, государство у нас — дерьмо, народ — рабы и так далее. А у людей начала ехать крыша и опускаться руки. Они просто начали утрачивать самоидентификацию вообще. Не могли разобраться, кто они есть. Жуть. Хорошо хоть теперь одумались.
— Мда, — Геннадий задумчиво прикусил губу. — В этом что-то есть.
— Есть, есть, — подтвердила Сима. — Ладно, пойдем на отдых устраиваться. Набегались мы сегодня. Пора и в постельку.
Когда Сима сполоснулась в душе, она застала Геннадия терзающим пульт телевизора.
— Сим, не могу справиться с этой штукой. Или я совсем тупой или она не работает. Сколько не щелкаю, а не нашел ни одного канала. И это в номере люкс!
— Брось, пустое занятие. Нет у них никаких каналов. Они телевидение еще несколько лет назад упразднили, вместе с радио. Одни газеты остались, да и те вручную набирают. Во избежание….
— Ага, теперь ясно. А аппарат тут для чего стоит? В качестве украшения?
Сима усмехнулась. — Теперь это просто видео. Видишь дверцу рядом, там кассеты с последними «шедеврами». Если не найдешь по вкусу, то всегда можно позвонить гостиничным халдеям. У них тут приличная видеотека, доставят в лучшем виде.
Геннадий крякнул и кинул пульт на ближайшее кресло. — Знаем мы эти «шедевры», еще при демократах местных сериалов насмотрелись. Лучше тоже в душ схожу и в койку.
— Ну, и чем мы сегодня займемся? — поинтересовался Геннадий за завтраком.
— Будем действовать по плану, — пожала плечами Сима. — А в планах у нас продолжение знакомства с обстановкой. Наведаемся в северную зону. Это район где проживает малообеспеченная часть населения города. И основные промышленные предприятия тоже расположены там. Туристы в эти места не заглядывают. Баров и ресторанов там почти нет, а вот неприятностей можно найти сколько угодно. Читал «Капитаны песка» Жоржи Амаду?
— Нет. Зато фильм по этой книге смотрел: «Генералы песчаных карьеров», — сообщил Геннадий и довольно музыкально пропел. — «Я начал жизнь в трущобах городских, и добрых слов я не слыхал. Пока ласкали вы детей своих, я есть просил, я замерзал. Вы, увидав меня, не прячьте взгляд, ведь я ни в чем, ни в чем не виноват».
— Вот, вот, — кивнула Сима. — При таких встречах надо не взгляд прятать, а быстро когти рвать. Обчистят до нитки, да еще и порежут заодно. Тут это запросто.
— Эх, Сима, — с сожалением вздохнул Геннадий. — Никакой в тебе романтики. А я, признаюсь, даже плакал, когда в детстве эту картину смотрел. Ведь эти ребята в самом деле не виноваты, что их жизнь поставила в нечеловеческие условия.
— Не спорю: тяжелое детство, отсутствие игрушек, социальные барьеры и все такое. Только надо учитывать, что долгая жизнь в нечеловеческих условиях успешно превращает человека в зверя. Жалеть таких хорошо сидя в уютном кресле перед телевизором. А вот встречаться с ними в реале — чревато. Можно этой встречи и не пережить. Как там в песне? «Край небоскребов и роскошных вилл, из окон бьет слепящий свет. Ах, если б мне хоть раз набраться сил. Вы б дали мне за все ответ». Кстати, о птичках. Вот, я специально одежду для сегодняшней экскурсии приготовила. В том прикиде, что в южной и центральной зонах путешествовали, в северной зоне мы и квартала не пройдем. По причине банальной социальной ненависти. Переодевайся.
При виде потертых, выцветших шортов и соответствующей им рубахи Геннадий поморщился.
