Собственность и государство - Чичерин Борис Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Глава VIII. КОНКУРЕНЦИЯ
Правильная мена возможна только под условием свободы. Всякая мена предполагает две независимые друг от друга стороны, из которых каждая ищет приобрести от другой то, что ей нужно, за возможно меньшую плату; а так как свободный человек сам судья своих нужд и того, что он готов дать за приобретаемое, то очевидно, что нормальное решение вопроса заключается в обоюдном соглашении. Договор составляет естественную форму мены, и эта форма господствует на практике с тех пор, как существует торговля. В этой области основное начало юридического и экономического порядка находит вполне законное свое приложение.
Только под условием свободы возможно и правильное действие экономических законов, управляющих меною. Между предложением и требованием тогда только установляется естественное равновесие, когда оба деятеля не стесняются ничем. Всякое стеснение предложения ведет к его уменьшению, а вследствие того к ненормальному возвышению цены предмета, что, в свою очередь, производит уменьшение требования. Наоборот, стеснение требования ведет к упадку цен, и вследствие того к уменьшению производства. Наконец, произвольное установление цены влечет за собою либо уменьшение требования, если цена положена слишком высокая, либо уменьшение производства, если цена положена слишком низкая. В первом случае оказывается недостаток сбыта для произведений, во втором случае в результате является недостаток в удовлетворении потребностей. Законы мены продолжают действовать и при стеснениях, ибо от естественных законов уйти нельзя, но они действуют неправильно, вследствие чего потребности не удовлетворяются надлежащим образом.
Напротив, при свободных отношениях взаимодействие обоих факторов мало-помалу приводит их к естественному равновесию, причем главным регулятором является требование. С усилением его возвышаются цены, возвышение же цен, будучи источником прибыли, привлекает новые промышленные силы: производство вследствие этого увеличивается, а при увеличенном предложении цены снова падают до тех пор, пока восстановится нарушенное равновесие. Наоборот, с уменьшением требования цены падают, вследствие чего производство сокращается, а с уменьшением предложения цены опять растут. Таким образом, при нормальных условиях, там где нет никаких посторонних препятствующих причин, экономическая свобода в себе самой заключает начало, определяющее правильное отношение предложения к требованию, из которого вытекает нормальная при данных условиях цена произведений. Это вытекающее из свободы начало, которое ведет к естественному равновесию между предложением и требованием или к возможно полному удовлетворению требования по возможно низкой цене, есть конкуренция или промышленное состязание. При свободных отношениях каждый в силу личного интереса старается получить за свой товар возможно высшую цену. Но это стремление находит себе противодействие в личном интересе других. Под влиянием конкуренции каждый продавец, желающий сбыть свой товар, ценит его не дороже, а дешевле своих соперников. Иначе он не привлечет, а отобьет покупателей. Единственною границею являются здесь издержки производства, ниже которых нельзя продать товар, не потерпевши убытка, и к этой границе соперничество неудержимо приводит цены всех товаров, которые могут быть произведены в произвольном количестве.
Эти благодетельные последствия промышленного состязания издавна были замечены экономистами, которые сделали из него краеугольный камень своей системы. Бастиа в особенности прославлял конкуренцию, как верховное начало, производящее всеобщую гармонию интересов. И точно, выгоды ее как относительно производства, так и относительно распределения и потребления богатства, неисчислимы.
Прежде всего ничто так не содействует возбуждению промышленных сил. Если вообще личный интерес побуждает человека производить больше и лучше ввиду получения большей выгоды, то этот стимул действует несравненно сильнее, когда есть опасность быть превзойденным на данном поприще и вследствие того лишиться ожидаемой прибыли. Наоборот, нет ничего, что бы так способствовало умалению энергии в производителях, как монополия. Она дает человеку уверенность в получении прибыли без особенного труда; монополист просто пользуется выгодою своего положения. Только с появлением соперников это преимущество исчезает; тут оказывается необходимость напрягать все свои силы, чтобы идти с ними в уровень и даже по возможности их превзойти. Свободному состязанию человечество обязано всеми чудесами, которыми одарила его промышленность нового времени. Оно побуждает каждого предпринимателя работать неутомимо и изыскивать все средства, чтобы производить как можно больше и лучше. Какое отсюда проистекло развитие промышленного производства и торговых оборотов, об этом излишне распространяться; все это слишком известно.
Но не одно производство, а также и распределение богатства получает от конкуренции громадную пользу. В самом деле, что заставляет продавцов, при усилившемся требовании, понижать цену произведений? Если бы не было конкуренции, то производители находились бы в положении монополистов, получающих огромные барыши вследствие независящих от них обстоятельств. Но именно эти барыши привлекают новые силы, а конкуренция ведет к понижению цен. Таким образом, выгоды немногих распределяется между всеми производителями. То же самое имеет место при всяком новом изобретении или улучшении, которое дозволяет с меньшими издержками производить больше и лучше. Первые, прилагающие к делу новые способы, получают громадные прибыли; но конкуренция заставляет их понижать цены соответственно уменьшенным издержкам и таким образом делиться своими выгодами с другими.
Всего более выигрывают от этого потребители. Проистекающее от конкуренции уменьшение цен составляет чистый их барыш. Они получают возможность покупать товар у тех, которые доставляют его по более низкой цене или лучшего качества. Вследствие конкуренции продавец принужден довольствоваться платою за издержки производства, а все те выгоды, которые проистекают от обращения сих природы на пользу человека, достаются потребителям даром. Бастиа чрезвычайно наглядно изобразил это изумительное последствие промышленного состязания. Значение всякого изобретения, говорит он, состоит в замене человеческого труда действием сил природы. Но первый нововводитель, который пользуется этими силами, получает за них монопольную плату, ибо он производит с меньшими издержками, а берет за свои произведения ту же цену, что и другие. Когда же новый способ входит в общее употребление, то конкуренция заставляет всех понижать цены до пределов издержек производства, и тогда излишняя работа естественных сил достается потребителю даром. Таким образом, несмотря на то что орудия производства находятся в частных руках, конкуренция делает силы природы общим достоянием человечества [215].
Эти великие и благотворные результаты конкуренции не получаются однако без жертв. Цель достигается не иначе, как путем борьбы, а во всякой борьбе слабейшие остаются в накладе. Выгодная для сильных, конкуренция разорительна для тех, которые не в состоянии идти вслед за другими. Поэтому защитники равенства всеми силами ополчаются против этого начала. Социалисты направляют на него все свои громы. О благодетельных результатах промышленного состязания упоминается вскользь, а бедствия, проистекающие от борьбы интересов, выставляются в самом ярком свете. В особенности на этом поприще отличался Луи Блан. Он преследовал конкуренцию как злейшего врага не только работников, но и капиталистов. По его мнению, она является для народа системою истребления, для мещанства вечно действующею причиною бедности и разорения. Под влиянием безграничного соперничества постоянное понижение заработной платы становится общим и необходимым фактом. Работник лишается средств жизни, семейство разрушается, дети гибнут от преждевременной и непосильной работы. А с другой стороны, разоряется и масса предпринимателей. «Дешевизна, — говорит Луи Блан, — вот великое слово, в котором сосредоточиваются, по мнению экономистов школы Смитов и Сеев, все благодеяния безграничного состязания. Но зачем упорно смотреть на результаты дешевизны только относительно минутной выгоды, которую получает от нее потребитель? Дешевизна приносит пользу потребляющим, только бросая в среду производящих семена самой разорительной анархии. Дешевизна — это молот, которым богатые производители раздавливают беднейших. Дешевизна — это ловушка, в которую смелые спекулянты заставляют падать трудолюбивых людей. Дешевизна — это смертный приговор фабриканта, который не в состоянии приобрести дорогую машину, доступную более богатым его соперникам. Дешевизна— это исполнитель казней, совершаемых монополиею, это насос, высасывающий среднюю промышленность, среднюю торговлю, среднюю собственность, одним словом, это уничтожение мещанства в пользу нескольких промышленных олигархов». Луи Блан не хотел однако совершенно уничтожить дешевизну; но он утверждал, что свойство дурных начал состоит в том, что они добро превращают в зло. «В системе конкуренции, — говорит он, — дешевизна есть только временное и лицемерное благодеяние. Она держится, пока есть борьба; как же скоро богатый выбил с поля всех своих соперников, цены опять поднимаются. Конкуренция ведет к монополии; по той же причине дешевизна ведет к чрезмерным ценам. Таким образом, то, что между производителями было оружием войны, то рано или поздно становится причиною бедности для самих потребителей» [216].
