1937 - Роговин Вадим Захарович (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Считая, что успех данной операции «будет для России величайшей катастрофой после революции», Гейдрих заявил своим ближайшим помощникам: «Даже если Сталин хотел просто ввести нас в заблуждение этой информацией Скоблина, я снабжу дядюшку в Кремле достаточными доказательствами, что его ложь — это чистая правда» [982].
Документы о тайных связях советских генералов с командованием вермахта было решено изготовить с помощью достаточно ловкого маневра. По приказу Гитлера был произведён ночной налёт на помещение, в котором хранились секретные архивы германских вооружённых сил. В ходе налёта были похищены оригиналы собственноручных писем Тухачевского, записи бесед между представителями советского и германского командования и т. д. Чтобы замести следы ночного вторжения, был инсценирован пожар, уничтоживший шкафы архива, в которых хранились материалы о советско-германском военном сотрудничестве.
На основе похищенных документов было сфабриковано подложное письмо Тухачевского, тщательно воспроизводящее не только его почерк, но и его стиль переписки. На этом письме, в котором речь шла о замыслах Тухачевского и его единомышленников захватить в свои руки власть, были поставлены подлинные штампы канцелярии абвера (разведки немецкого генерального штаба): «совершенно секретно» и «конфиденциально». Ознакомившись с фальшивкой, Гитлер начертал на ней резолюцию, требовавшую установить слежку за немецкими генералами, якобы связанными с Тухачевским.
В досье, лично просмотренное Гитлером, были включены также сфабрикованные расписки советских генералов о получении крупных сумм за сообщённую ими секретную информацию, сводки «тайно подслушанных» разговоров немецких офицеров о «заговоре», материалы «расследований» германских секретных служб о связях между военными деятелями СССР и Германии.
Следующей задачей было доведение всех этих материалов до Сталина. Для этого дезинформационные усилия были перенесены в Чехословакию, правительство которой в то время ориентировалось на СССР в целях противодействия экспансионистским замыслам Германии. Об этом этапе операции рассказывалось в изданных после войны мемуарах чехословацкого президента Бенеша. Он вспоминал, что чехословацкий посланник в Германии Мастны в феврале 1937 года передал ему, что германские руководящие круги ожидают скорой смены правительства в Москве сильной заговорщической группировкой военных. 8 мая Бенеш направил секретное послание Сталину, в котором сообщал о заговоре в Красной Армии и связях заговорщиков с группой немецких генералов — противников нацистского режима, также готовящихся к захвату власти в своей стране.
Ещё до этих событий германские спецслужбы подбрасывали советской агентуре дезинформирующие материалы о военачальниках. Так, в январе 1937 года корреспондент «Правды» в Берлине Климов сообщал, что в германских офицерских кругах упорно говорят о связях фашистов с верхушкой командного состава Красной Армии и что «в этой связи называется имя Тухачевского» [983].
9 апреля 1937 года начальник разведывательного управления РККА С. Урицкий доложил Сталину, что в Берлине муссируются слухи о существовании оппозиции советскому руководству среди генералитета Красной Армии. Примерно в то же время к Сталину поступила записка Ежова с ссылкой на данные РОВСа о том, что группа высших военных командиров во главе с Тухачевским готовит государственный переворот.
В первые месяцы 1937 года слухи о сговоре между советскими и немецкими генералами широко циркулировали также в правительственных и дипломатических кругах Англии и Франции. В марте 1937 года посол СССР во Франции Потёмкин направил телеграмму Литвинову о своей конфиденциальной беседе с французским военным министром Даладье, сообщившим, что он располагает сведениями о переговорах между советским и германским генералитетом.
В создание версии о прогерманской ориентации Тухачевского и близких к нему генералов немалую роль внесли белогвардейские круги в Чехословакии. Они подбрасывали чехословацкому руководству сообщения о том, что результатом военного заговора в СССР должно стать установление дружеских отношений Советского Союза с Германией и разрыв советско-чехословацкого договора о взаимной помощи.
О механизме осуществлении провокации Сталина — Гитлера хвастливо рассказывал во время войны советскому разведчику Л. Трепперу гестаповец Гиринг. Основываясь на его сообщениях, Треппер писал, что в ходе этой провокационной акции «произошло разделение ролей… между Сталиным и Гитлером: первый, по сути дела, задумал всю эту махинацию, второй выполнил её» [984].
Среди советских источников наиболее ценная информация о фабрикации «дела Тухачевского» содержится в воспоминаниях Кривицкого. По его словам, сталинский план, ставивший цель опорочить Тухачевского и близких к нему генералов, начал осуществляться по крайней мере за полгода до «раскрытия военного заговора». В декабре 1936 года специальный курьер, прибывший в Гаагу, где находился тогда Кривицкий, передал ему приказ о выделении в распоряжение зарубежной службы НКВД двух агентов советской военной разведки, способных сыграть роль немецких офицеров. Вскоре в Париже состоялась встреча Кривицкого со Слуцким, в ходе которой последний сообщил, что данный приказ исходит непосредственно от Ежова. Эти люди, прибавил Слуцкий, «нам нужны немедленно. Это дело настолько важное, что всё остальное не имеет никакого значения» [985].
В марте 1937 года Кривицкий прибыл в Москву, где встретился с Фурмановым, начальником отдела контрразведки, занимавшегося подрывной работой в антисоветских эмигрантских организациях. Из слов Фурманова Кривицкий понял, что его агенты были направлены на связь с белогвардейской группой во Франции.
Ключ к разгадке «заговора, которого не знала история», Кривицкий обнаружил в сентябре 1937 года, когда прочёл в парижских газетах о таинственном исчезновении главы РОВСа генерала Миллера. В день исчезновения Миллер, уходя из своего кабинета, передал своему помощнику запечатанный конверт, который просил вскрыть в случае, если он не вернётся. При вскрытии конверта была найдена записка: «Сегодня в 12 часов 30 минут у меня назначена встреча с генералом Скоблиным… Он должен взять меня на рандеву с двумя немецкими офицерами… Оба хорошо говорят по-русски. Встреча организована по инициативе Скоблина. Возможно, это ловушка, поэтому я оставляю вам эту записку» [986].
Прочитав это сообщение, Кривицкий понял, что двумя «немецкими офицерами», действовавшими заодно со Скоблиным, были агенты, переданные им в распоряжение НКВД.
Когда коллеги Миллера потребовали объяснений от Скоблина, тот сначала попытался доказать своё алиби в похищении Миллера. Когда же ему была показана записка последнего, он выскользнул из комнаты и уехал в поджидавшем его автомобиле. После его исчезновения в его квартире были найдены документы, не оставлявшие сомнений относительно его работы на НКВД.
Жена Скоблина Плевицкая была арестована французскими властями по обвинению в шпионаже и в декабре 1938 года осуждена на тюремное заключение сроком в 20 лет. О тяжести её преступлений говорит тот факт, что столь суровый приговор крайне редко выносился французским правосудием женщине [987].
Кривицкий усматривал тесную связь между данными о Скоблине и сообщением, переданным ему Шпигельглазом, согласно которому сведения о «военном заговоре» попали в руки Сталина и Ежова через т. н. «кружок Гучкова», бывшего военного министра Временного правительства. Будучи центральной фигурой монархического крыла русской эмиграции, Гучков контактировал с немецкими спецслужбами и неоднократно направлял своих агентов в СССР. В кружок Гучкова были внедрены агенты НКВД, ведущую роль среди которых играла дочь Гучкова, вышедшая замуж за английского коммуниста Р. Трайла, погибшего в 1937 году в Испании. Вера Трайл не раз приезжала в Москву, где встречалась с Ежовым. Впоследствии она рассказывала: «В своё время Ежов обожал меня (конечно же, в абсолютно невинном смысле)» [988].
Скоблин, работавший секретарём кружка Гучкова, сообщил последнему о «заговоре» советских генералов. Миллер, хорошо знавший об этом деле, был человеком, через которого могла произойти утечка информации о связи между Сталиным, Гитлером и белогвардейскими организациями. Поэтому Миллер был «устранён» [989].
