Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Но никто из них не может судить о том, что именно случилось 11 сентября. За этой радостью вовсе не ощущение собственной силы, а чудовищная слабость. Жители Индокитая выстрадали больше, нежели любая мусульманская страна. Они подвергались бомбардировкам на протяжении целых пятнадцати лет и потеряли миллионы своих соотечественников. Думали ли они когда-нибудь о том, чтобы бомбить Америку? То же самое относится и к кубинцам, и к чилийцам, и к бразильцам. Последние два народа сражались против военных режимов, навязанных их странам США, и наконец одержал^ победу. Но сегодня люди чувствуют себя беспомощными. И когда Америка терпит поражение, они празднуют. Они не спрашивают, чего можно достичь подобным актом, каковы будут его последствия и кто получит от этого выгоду. Их отклик, как и само событие, — чисто символический.
Я думаю, что Усама и его группа достигли политического тупика. Это было великолепное представление, но ничего более. Соединенные Штаты, отреагировав войной, сильно преувеличив важность самого воздействия, но я сомневаюсь, что даже это поможет им в будущем обрести ясность мысли. Это будет лишь момент в истории XX столетия. Ничего больше. С политической, экономической или военной точки зрения это событие едва ли будут рассматривать как нечто большее, чем мелкую неприятность большой страны.
Что предлагают исламисты? Путь в прошлое, которое никогда не существовало. Если «Афганистанский эмират» — то самое, что они стремятся навязать миру, то большинство мусульман пойдет против них с оружием в руках. Не думайте, что Усама или мулла Омар олицетворяют будущее ислама. Если такое случится, это станет главной бедой для древней культуры, к которой мы оба принадлежим.
Хотел бы ты жить в таких условиях? Смиришься ли ты с тем, что твоя сестра, твоя мать или женщина, которую ты любишь, вынуждены будут прятаться от глаз окружающих и ходить укутанными в покрывало, подобно трупам? Хочу быть честным с тобой. Я был против этой последней афганской войны. Я не согласен с тем, что у сильных мира сего есть право менять правительства других стран в соответствии только со своими интересами. Но я не пролил ни одной слезинки по «Талибану», поскольку его последователи сбрили себе бороды и разбежались по домам. Это, однако, не означает, что тех из них, кто был пленен, можно истребить как диких зверей или лишить их всех элементарных прав, которыми они обладают по Женевской конвенции, хотя, как я уже неоднократно говорил на страницах этой книги, фундаментализм Империи сегодня не имеет себе равных. Она может пренебрегать любыми конвенциями и законами, какими только пожелает.
Причина, по которой Штаты демонстративно жестоко обращаются с пленными, захваченными во время противоправной войны в Афганистане, кроется в стремлении доказать свое могущество перед всем миром. По этой же причине, кстати, они унижают Кубу, делая «грязную работу» на ее территории, а также предостеречь других, кто попытается «накрутить хвост льву», что кара будет суровой. Я хорошо помню, как во время «холодной войны» ЦРУ и его приспешники в разных странах пытали и насиловали политических заключенных в разных странах Латинской Америки. Вот что заставило Филипа Эйджи, оперативного сотрудника ЦРУ, взбунтоваться и написать книгу «Внутри компании» (в России больше известна под названием «За кулисами ЦРУ». — Прим, пер.), которая разоблачала действия ЦРУ в Латинской Америке. Во время Войны во Вьетнаме США нарушили большинство положений Женевской конвенции. Они пытали и устраивали расправы над заключенными, насиловали женщин, выбрасывали заключенных из вертолетов, наблюдая, как они разбиваются о землю или тонут в море, и все это, конечно, делалось во имя свободы. Поскольку многие на Западе считают понятие «гуманной интервенции» абсурдом, они шокированы подобными актами, но в действительности эти преступления являются неотъемлемой частью истории Империи XX столетия.
После 11 сентября 2001 года я встречался со многими людьми из разных уголков мира. И мне постоянно задавали один и тот же вопрос: «Думаете, мусульмане достаточно умны, чтобы сделать это?» Я всегда отвечал: «Да». Потом я спрашивал, кто же, по их мнению, ответственен за эти события, и в ответ неизменно слышал: «Израиль». Почему? «Чтобы дискредитировать нас и заставить американцев напасть на наши страны». Я мягко развеивал их иллюзии, но такие разговоры расстроили меня. Почему столь многие мусульмане впадают в апатию? Почему они упиваются жалостью к самим себе? Почему их небеса всегда затянуты тучами? Почему всегда найдется кто-то виноватый в из бедах? Иногда во время беседы у меня создавалось впечатление, что нет ни одной мусульманской страны, которой можно было бы гордиться. К тем, кто эмигрировал из Южной Азии, значительно лучше относятся в Великобритании, нежели в Саудовской Аравии или в странах Персидского залива.
Арабский мир отчаянно нуждается в переменах. На протяжении многих лет в любой дискуссии с иракцами, сирийцами, саудовцами, египтянами, иорданцами и палестинцами поднимались те же самые вопросы, снова и снова возникали одни и те же проблемы. Мы задыхаемся. Почему мы не можем дышать? Наша экономика, наша политика, наша интеллигенция и, прежде всего, наша религия остались прежними. Палестина каждый день страдает, а Запад ничего не делает. Наши правительства парализованы, наши политики коррумпированы, наш народ не принимают в расчет. Живительно ли, что кто-то сочувствует исламистам? Кто еще предлагает сегодня хоть что-то конструктивное? Соединенные Штаты? Они уже не хотят демократии даже в маленьком Катаре, и по очень простой причине. Даже если мы выберем свое собственное правительство, США все равно подорвут его основу. Не так ли? Они негодуют по поводу телевидения «Аль-Джазира», поскольку у него есть множество различных преимуществ. Было хорошо, когда «Аль-Джазира» боролась с коррупцией внутри элиты арабских стран. Томми Фридман даже посвятил восхвалению «Аль-Джазиры» целую колонку в «Нью-Йорк Таймс». Он рассматривал ее как символ прихода демократии в арабский мир. Но это уже не так. Потому что демократия подразумевает право свободно мыслить; когда «Аль-Джазира» показала снимки последней афганской войны, которые никогда не показывали в средствах массовой информации США, Буш и Блэр надавили на Катар, заставив его прекратить «недружественную» трансляцию. Для Запада демократия — это вера в то, во что верит он, и ничто другое. Но разве это и в самом деле демократия?
Если мы выбрали собственное правительство в одной-двух странах, значит, народ может выбирать исламистов. Запад оставит нас в покое? Оставит французское правительство в покое алжирскую армию? Нет. Они настаивают на том, чтобы выборы 1990 и 1991 годов были объявлены недействительными. Французская интеллигенция назвала «Исламский священный фронт» (ИСФ) «исламо-фашистами», игнорируя тот факт, что они выиграли выборы. Если бы им позволили прийти к власти, то все разногласия, которые уже и так присутствовали внутри этой партии, выплыли бы на поверхность. Армия могла бы гарантировать, что любая попытка лишить граждан прав, которые гарантированы им по конституции, обречена на провал. Такое случилось только однажды, а именно тогда, когда лидеры ИСФ пренебрегли тем фактом, что на первый план вышли деклассированные элементы. Можем ли мы осуждать их за последовавшую за этим гражданскую войну или порицать тех, кто в Алжире и Париже лишил их победы? Массовые убийства в Алжире были просто чудовищными. Но неужели в этом виновны только исламисты? Что случилось в Бентуми-Бенталха, расположенной всего в 10 милях (16 км) к югу от Алжира, ночью 22 сентября 1997 года? Кто зверски убил 500 мужчин, женщин и детей в этой деревушке? Кто? Француз Бернар-Анри Леви убежден, что это чудовищное происшествия — дело рук исламистов. Тогда почему же армия не помогла местным жителям и не защитила их? Почему в ту ночь местной милиции был отдан приказ отойти? Почему службы безопасности не вмешались, когда увидели, что происходит? [164]
