СПИД: приговор отменяется - Дмитриевский Андрей (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
В течение раннего периода самопознания я наблюдал интересное явление, которым, наверное, стоит поделиться с вами. С 1986 по 1993 году я шесть раз проходил тестирование крови на ВИЧ. К 1990 году я пребывал в отличном здравии. Но количество моих Т4-клеток было на уровне 250 — намного ниже, чем «начальные» 1250 в 1986 году. Чему я должен был верить в этой ситуации? Моим собственным ощущениям и действительному улучшению самочувствия или СПИД-медикам, утверждавшим, что я неуклонно продвигаюсь к СПИДу, потому что количество Т4-клеток уменьшается? Я решил доверять своей интуиции и вновь обретенной уверенности в своих силах.
В 1991–1993 годах я ездил в США, чтобы пройти детоксикацию с помощью трехнедельных программ по здоровому витанию в специализированных центрах в Калифорнии н Флориде. Я использовал пребывание там, чтобы сделать анализ крови до и после своего лечения.
Каждый раз, возвращаясь, я чувствовал себя удивительно хорошо — просветленным, вновь наполненным кислородом и полностью здоровым. А количество Т4-клеток по-прежнему уменьшалось. В первый раз в Париже СПИД-доктор, пытаясь испугать меня, сказал: «Предположим, вам становится лучше, но количество ваших Т4-клеток падает. Таким образом, натуропатия и остальные ваши приемы лечения не срабатывают».
Но уже через полгода уровень этих клеток был выше, чем их количество до начала курса лечения. В последующие два года все повторялось по тому же сценарию и с тем же результатом. Уровень клеток иммунной системы ежегодно повышался. К 1993 году у меня было уже до 850 клеток на 1 куб. мм крови.
Пока я медитировал в церкви в Париже, кто-то украл у меня сумку, содержащую все мои медицинские бумаги с 1986 года. Простите мне такое предположение, но, очевидно, это был перст Божий. С тех пор я никогда не подвергался никаким анализам на ВИЧ-инфекцию, так как понял, что они все недостоверны.
Сегодня я совершенно уверен в своей способности разобраться в сигналах со стороны моего организма, хотя если что случится:, то и к врачу обращусь за советом. Но только не по поводу ВИЧ.
Летом 1990 года я прочел в журнале «Policy Review» статью «Является ли вирус СПИДа научной фантастикой?», написанную Питером Дюсбергом и Брайном Эллисоном. Эта статья дала окончательные ответы на вопросы, которые я пытался разрешить, и доказательно объясняла с научной точки зрения условия выжигания ВИЧ-положительных людей, успешной терапии, философию здоровья и очевидность несостоятельности СПИД-науки. Последняя часть статьи называлась «СПИД-учение», и сделанные там выводы легли в основу обсуждения на проходивших затем в течение пяти лет публичных конференциях е моим участием по вопросам выживания при СПИДе, учениях о здоровье, СПИД-диссидентской науке, которая всегда игнорировалась и презиралась медицинским истеблишментом и средствами массовой информации.
К тому времени я был единственным человеком с ВИЧ-положительным диагнозом во Франции, кто выступал публично о необходимости просвещения по вопросам здоровья для пациентов со СПИДом, и первым, кто переводил работы ученых СПИД-диссидентов на французский язык. Среди таких сенсационных сообщений были статьи П. Дюсберга, Б. Эллисона, Невила Ходжкинсона, перевод рукописи доктора Роберта Уилнера (D-r. Robert Willnec) «Абсолютный обман», статья Стефана Ланки «ВИЧ — реальность или миф?» (Continuum, 4, № 1) и масса другого относящегося к данной теме материала.
Работа по пропаганде идей СПИД-диссидентов продолжается и сегодня, она всегда была добровольной, и многие люди ради нее объединились, делая отличные переводы. Французские издания, освещающие проблемы натуропатической медицины, отваживались опубликовать некоторые материалы.
В течение этого периода я также научился уделять время личной жизни, наполненной переживаниями, и с удовольствием отмечал, как начинают заживать старые раны в моей семье и в моей судьбе, нанесенные мне медицинским диагнозом. Поездки по Европе и США, проведение конференций и хлопоты, связанные с созданием информационной сети, которые занимают полный день, хотя и не дают никаких доходов, не заставили меня отказаться от реализации своих проектов и осуществления многих мечтаний.
Сегодня я живу со своей подругой Сильвией (оба мы ВИЧ-положительны и здоровы) и пятилетним сыном Сильвии Артуром (его ВИЧ-положительный диагноз изменился на ВИЧ-отрицательный, когда ему был год, благодаря альтернативному лечению) в прекрасном месте на юго-западе Франции. Мы возделываем большой участок, помогаем в уходе за имением площадью 40 акров, принимаем у себя гостей, в том числе с ВИЧ-положительным диагнозом, а также людей, ухаживающих за ними, их семьи, друзей, большое количество врачей, интересующихся альтернативными подходами к СПИДу и принципами холистического здоровья. Для нас сейчас более важно позаботиться о том, чтобы постепенно интегрироваться в местное сообщество, чем навязывать кому-либо сенсационные открытия СПИД-диссидентов, хотя я полностью на их стороне.
15 ноября 1996 года мы создали благотворительную организацию, куда вхожу я, Сильвия, врачи, психологи, священники и многие друзья, поддерживающие нас. Они видят, что мы живем хорошо, несмотря на когда-то поставленный нам диагноз. Мы также создали первую франкоязычную газету о СПИДе и здоровье, на которую нас вдохновили журнал «Континуум», общественные организации. Переоценка СПИДа» и «HEAL». Продолжаем публичные выступления, для того, чтобы рассказать людям о нашем личном опыте выздоровления, проводим конференции, дискуссии, демонстрируем некоторые из СПИД-диссидентских видеофильмов. Я даже вернулся к моей верной бас-гитаре, чтобы играть со своими друзьями рок и блюз. Планируем в скором времени совершить трехмесячную поездку по Индии.
Я делаю все от меня зависящее, чтобы продолжать работу над собой, общаясь с различными группами интересных мне людей, — этот подход преобразил и продолжает изменять мою жизнь с 1989 года. Если в тот период главной мотивацией моих поступков был страх перед СПИДом, то сейчас, благодаря накопленному опыту, основной целью стала любовь к жизни. Сегодня я овладел немалым опытом, который дает мне больше свободы, чем на начальном этапе моего самопознания.
По моему мнению, неспособность человека к переменам — основная причина любой болезни. Научитесь любить себя, других, оставаться свободными и живыми.
Любви вам всем и долгой жизни, успеха журналу «Континуум» и всем тем самоотверженным^ и преданным людям, которые жертвуют многим и делают все, чтобы завершить трагический период в истории медицины, связанный с гипотезой ВИЧ/СПИДа.
У меня есть надежда, что на руинах СПИД-науки возникнет новая сила для создания гармонии между практикующей медициной, основанной на лечении, и профилактической, основанной на просвещении, которое уменьшило бы количество медицинских вмешательств, вызванных заболеваниями, в том числе связанных со СПИДом. Эти возможности восстановления и сохранения здоровья дополняют друг друга, а препятствиями здесь являются главным образом финансовые интересы — риск убытков, которые понесут фармацевтические компании и другие причастные организации в случае прекращения «борьбы» со СПИДом».
Опыт ВИЧ-положительных россиян
Информации об опыте ВИЧ-положительных россиян, которые пытаются преодолеть «аксиому» преждевременного угасания после такого диагноза, к сожалению, не так много. До крайней мере, в тех официальных СПИД-изданиях, которые известны авторам, не удалось найти ничего подобного. Тем, очевидно ценнее примеры, о которых рассказали в разное время некоторые российские СМИ. Одна из таких историй, опубликованная в «Московском комсомольце» (2000, № 2), показательна в том смысле, что, независимо от страны проживания и национальности, человек, попавший в такую ситуацию, может или покорно принять вынесенный ему СПИД-врачами приговор, или попытаться поступить вопреки уготовленному сценарию.
Герой публикации — молодой человек, так называемой нетрадиционной сексуальной ориентации, по всей видимости, доброжелательные и эрудированный, имел много друзей, среди которых были ВИЧ-положительные. По молодости лет для него важнее всего были доверительные отношения с такими партнерами, ради которых он шел на риск получить такой же диагноз. И, в конце концов, это случилось.
