Мозг рассказывает.Что делает нас людьми - Рамачандран Вилейанур С. (прочитать книгу txt) 📗

переоценена, она приобрела широкую поддержку, целые книги были

написаны на эту тему. Разрешите мне привести один типичный эксперимент,

который я проводил в сотрудничестве с Линдси Оберман и Петром

Винкельманом. Мы доказали, что, если взять карандаш в рот, как грызло от

уздечки, растянув рот в широкую, фальшивую улыбку, у человека будут

сложности с распознаванием улыбки другого человека (но не выражения

неодобрения). Это происходит потому, что такое кусание карандаша

задействует практически те же мышцы, что и улыбка, и это переполняет

систему зеркальных нейронов, создавая путаницу между действием и

восприятием. (Определенные зеркальные нейроны срабатывают, когда вы

делаете определенное выражение лица и когда вы наблюдаете точно такое же

выражение на лице другого). Эксперимент показал, что действие и

восприятие гораздо теснее друг к другу в мозге, чем это предполагалось

ранее.

Так как же это связано с аутизмом и метафорами? Мы недавно

заметили, что наши пациенты с поражениями левой надкраевой извилины,

страдающие апраксией неспособностью имитировать сложные произвольные

действия, такие как помешивание чая или забивание гвоздя, также

испытывают сложности с интерпретацией метафор, связанных с действием,

таких как «дотянуться до звезд». Поскольку надкраевая извилина также

содержит зеркальные нейроны, наш эксперимент предполагает, что система

зеркальных нейронов у человека участвует не только в интерпретации

сложных действий, но и в понимании метафор, связанных с действием, и

конечно в других аспектах «отелесненного» познания. У обезьян тоже есть

система зеркальных нейронов, но для того, чтобы они могли понимать

метафоры, им необходимо достичь более высокого уровня развития,

которого достигли только люди.

Гипотеза зеркальных нейронов также дает возможность понять

проблемы с языком у аутичных детей. Зеркальные нейроны совершенно

точно задействованы, когда ребенок начинает повторять слова и звуки,

которые

слышит.

Это

может

потребовать

внутреннего

перевода:

отображения звуковых образов в соответствующие двигательные образы и

наоборот. Существует два варианта работы такой системы. Первый: когда мы

слышим слово, следы памяти о фонемах (звуках речи) всплывают в слуховой

коре. Затем ребенок перебирает случайные звукосочетания, используя

обратную связь, чтобы сравнить результат со запомненным, и постепенно

приводит его в полное соответствие (мы делаем так, когда напеваем про себя

недавно услышанную мелодию и затем начинаем петь вслух, постепенно

улучшая качество и приводя ее в соответствие с напеваемым про себя

мотивом). Второй: сети, переводящие услышанные звуки в произносимые

слова, могли получить свою специализацию путем естественного отбора. В

любом случае в конечном результате мы будем иметь систему нейронов,

обладающих свойствами, схожими со свойствами зеркальных нейронов. Если

бы ребенок мог без задержки и обратной связи после прослушивания

повторить группу фонем, которую он услышал впервые, это бы

свидетельствовало в пользу врожденного механизма для перевода слуха в

речь. Таким образом, этот уникальный механизм может быть настроен по-

разному. Но, независимо от этого, наши результаты предполагают, что

нарушения

в

его

первоначальной

настройке

могут

привести

к

фундаментальной недостаточности при аутизме. Наши эмпирические данные

с подавлением мю-волны подтверждают это и позволяют найти единое

объяснение целому спектру с первого взгляда не связанных симптомов.

И наконец, несмотря на то что система зеркальных нейронов

изначально развилась для создания внутренней модели действий и

намерений других людей, она могла развиваться дальше, обращаясь внутрь,

представляя (или перепредставляя) разум самому себе. Модель психического

полезна не только в том, что дает нам возможность представить, что

происходит в голове у друзей, незнакомцев и врагов, но в уникальном случае

с Homo sapiens она также существенно расширяет наше понимание работы

собственного разума. Скорее всего, это произошло в то время, когда мы

проходили ментальную стадию психической эволюции пару сотен

тысячелетий назад. Если зеркальные нейроны обеспечивают модель

психического, а модель психического у нормальных людей подпитывается

представлениями личности о себе, то это может объяснить, почему аутичным

людям так сложно взаимодействовать с другими и почему так много детей-

аутистов с трудом могут правильно использовать местоимения «я» и «ты» в

диалоге. Возможно, им не хватает внутреннего самосознания, чтобы понять

разницу. Эта гипотеза предполагает, что даже высокосохранные аутисты,

которые могут нормально разговаривать (синдром Аспергера, подтип

расстройств аутистического спектра), будут испытывать сложности с такими

общими

понятиями,

как

«самооценка»,

«жалость»,

«милосердие»,

«прощение» и «смущение», не говоря уже о «жалости к самому себе», смысл

которых невозможно понять без полноценного образа себя. Эти

предположения никогда не проходили систематическую проверку, но моя

студентка Лора Кейс занимается этим сейчас. Мы еще вернемся к вопросам о

самопредставлении и самосознании и об их нарушениях в последней главе.

Здесь будет уместно добавить три пояснения. Первое: небольшие

группы клеток, свойства которых похожи на зеркальные нейроны, были

найдены во многих частях мозга и должны рассматриваться как части

большой цепи, если хотите «зеркальной сети». Второе, как я отмечал ранее,

нужно быть осторожными, чтобы не приписывать все неразгаданные загадки

мозга зеркальным нейронам. Они не занимаются всем! Более того, они,

похоже, играли ключевую роль в нашей эволюции от обезьян, они

продолжают встречаться от исследования к исследованию разнообразных

психических функций, которые значительно превосходят наше изначальное

представление о них: «обезьяна увидела обезьяна сделала». Третье,

соотнесение определенных когнитивных функций с определенными

нейронами (в данном случае зеркальными нейронами) или участками

головного мозга это только начало, нам все еще предстоит понять, каким

образом нейроны выполняют свои операции. Однако понимание анатомии

может в значительной степени направить нас на верный путь и сделать

проблему менее сложной. В частности, анатомические данные могут

сдерживать наши теоретические ложномудрствования и помочь убрать

многие, на первый взгляд многообещающие, гипотезы. С другой стороны,

утверждение, что «источником психических способностей является сеть

однородных нейронов», ведет в никуда и противоречит эмпирическим

данным об анатомической специализации участков мозга.

Аутизм до сих ПОР трудноизлечим, но открытие дисфункции

зеркальных нейронов добавляет несколько новых терапевтических подходов.

Во-первых, недостаточное подавление мю-волны может стать бесценным

средством диагностики нарушения в раннем детстве, позволяя применять

известные поведенческие методы лечения задолго до появления более явных

симптомов. К сожалению, в большинстве случаев именно проявление этих

грубых симптомов на втором или третьем году жизни подсказывает диагноз

родителям и медикам. Чем раньше мы диагностируем аутизм тем лучше.

Во-вторых, больший интерес вызывает возможность использовать

биологическую обратную связь для лечения этого нарушения. В

биологической обратной связи физиологический сигнал от тела или мозга