Хроники судебного медика-2 - Гриньков Игорь Николаевич "Гарь" (читаем книги .txt) 📗
Сильно возобладал материальный интерес, и появилось непреодолимое желание добиться справедливого, с их точки зрения, возмещения ущерба, выражаемого в денежном эквиваленте, что ведет обоих дураков к мировому судье, где дело может рассматриваться бесконечно долго, потому что правого и виноватого среди обоих, по существу, нет.
А еще существует категория чадолюбивых мамаш, которые сразу тащат своих дражайших отпрысков на экспертизу, появись у них синяк (кровоподтек) под глазом или багровый цвет ушной раковины. Опять же говорю чисто о бытовых делах, когда драки происходят между подростками без злого умысла и без отягчающих обстоятельств - грабежи, разбои, избиение группой лиц.
В бытность пацаном мне также приходилось получать по физиономии, но даже под пыткой я не сказал бы родителям, что следы побоев на лице оставил Валерка или, скажем, Володька. За падло это считалось.
О многом интересном и животрепещущем переговорили мы с Кермен Алексеевной в тот зимний вечер за ужином. О странном явлении, когда молодежные банды юристы и журналисты очень деликатно величают неформальными юношескими группировками с антисоциальной направленностью. Об отношении некоторых представителей закона к нашим экспертизам.
Как-то в перерыве судебного заседания одна чересчур нервная прокурорша заявила мне:
Мне не нравится Ваша экспертиза!
Пришлось объяснить даме, что экспертиза – не девушка, она не может нравиться или не нравиться. Она должна быть, прежде всего, объективной, а если по каким-то причинам это не так, то это уже и не экспертиза или дефектная экспертиза. Если какая-то из сторон процесса считает, что она не объективна, то надо конкретно указать на те несоответствия закону, которые, по ее мнению, имеют место быть. А то интересная картина получается: если экспертное заключение подтверждает версию обвинения – оно хорошее; если нет – плохое, вызывающее сомнение. Оценка экспертизы должна производиться не в терминах «любит, не любит», а в правовой медико-юридической плоскости.
Мне, например, до сих пор непонятно, почему судебно-медицинского эксперта, вызванного в судебное заседание, усаживают за одним столом с представителем государственного обвинения? Ведь на моем «веку» было немало прецедентов, когда благодаря квалифицированно проведенной экспертизе подсудимого оправдывали, поскольку его вина не подтверждалась экспертными исследованиями…
Затронули мы и злободневную тему – массовый отъезд наших соотечественников в первопрестольную (она же белокаменная и златоглавая), одним словом, в столицу нашей Родины Москву. Словно «черная дыра», она втягивает в себя и все лучшее, что есть в республике, и всякую накипь. Совсем как в песне-частушке стиляг конца 50-х годов:
«Все чуваки давно схиляли в Лос-Анджелес,
И там для них лабает джаз»
Если этот процесс будет продолжаться в таких же масштабах, то скоро в Калмыкии совсем не останется дееспособных, самодостаточных людей, которым необходимы условия для самореализации, и которые могли бы принести пользу своей малой родине.
Понятны мотивы, когда люди из депрессивного региона уезжают, чтобы элементарно заработать на кусок хлеба и прокормить семью. Материально-финансовый аспект даже не подлежит обсуждению. Но когда доминирует посыл, что настоящая, полноценная жизнь возможна только в столице, а провинции уготовано лишь жалкое прозябание, это огорчает. Москва стала для многих «землей обетованной», как для евреев Израиль.
Сдается мне, что люди с такими представлениями и в Москве (да и в любом другом месте на планете) не будут жить полнокровно и интересно, ведь ощущение не напрасно проживаемой жизни возникает у человека вне зависимости от места его пребывания, а от внутреннего ощущения душевного комфорта, лада с самим собой. Можно быть счастливым и удовлетворенным, находясь в затерянном в горах маленьком селении, возделывая свой виноградник, то есть, делая полезную, осмысленную, действительно нужную работу, наблюдая, как растут твои дети.
Насмотрелся я на москвичей, задроченных бессмысленной суетой, транспортными пробками, переполненными вагонами метро, тратящих по 3-4 часа в день на дорогу от дома до работы и обратно, взмыленных и остервеневших от сумасшедшего ритма, не имеющих возможности перевести дух и просто расслабиться. В Москве надо работать, не думая ни о чем другом, работать с раннего утра до поздней ночи, с полной отдачей; это потогонный конвейер, выжимающий из человека последние соки. Если кому-то нравится такая действительность, - пожалуйста!
Преставление о какой-то особенной жизни в Москве – миф. Нет существа, более несвободного, более ограниченного в своих инициативах, запрограммированного только на зарабатывание денег, причем, любой ценой и любым способом, чем обитатель столицы. Времени для созерцания не остается. Москва мне нравится, но я в ней гость. Жить там постоянно мне бы не хотелось. Что касается мероприятий из категории «культур-мультур», то посещение выставки Сальвадора Дали в Доме художника на Крымском Валу, рок-шоу «Роллинг Стоунз» в «Лужниках» и концерта Пола Маккартни на Красной Площади я могу себе позволить, не будучи москвичом.
Наверное, на какой-то ветке моего генеалогического древа сидит случайный древний предок – восточный человек, турок или перс, от которого мне досталась склонность к неспешности, к патриархальному, уходящему навсегда в прошлое, укладу; нелюбовь к суетности и к решению искусственных проблем, навязанным нам цивилизацией-прогрессом, которым не должно быть места в простой, нормальной жизни. Мила моему сердцу буколическая картинка, когда двое степенных мужчин, сидя под тенью чинары вблизи чайханы с пиалами в руках, запахнув полы стеганых халатов, прежде чем приступить к деловой части беседы, полчаса отдают неторопливому разговору о детях, родственниках, баранах и верблюдах. А куда спешить? До захода солнца еще так далеко.
Может, это ощущение истинного Востока – искаженное, но, тем не менее, очень многим русским Восток никогда не был чужд.
А, может, во мне говорит домосед, не охочий к перемене мест. Я люблю сидеть дома, мне интересно среди своих книг, фотографий, музыкальных записей, видеофильмов, небольшого архива и рядом с компьютером. И дома мне никогда не бывает скучно…
Так наш ужин прошел в полезных, интересных для обеих сторон беседах. Правда, говорил больше я, а Кема слушала, но такие неофициальные встречи, на мой взгляд, дают молодому эксперту больше, чем выслушивание монотонной лекции, отпечатанной чуть ли не с момента изобретения бумаги на пожелтевших от времени страницах.
После ужина Кермен Алексеевна спешно засобиралась, боясь опоздать на автобус в свой отдаленный район. Заперев за коллегой дверь, я на кухне выкурил еще одну порцию зловредного зелья, завезенного по недомыслию Петром Великим из Голландии.
Периодически меня навещали молодые подружки, особи не старше 30-35 лет, без излишних старомодных комплексов, что, по моему глубочайшему убеждению, приостанавливало неизбежный процесс энтропии - естественного старения организма и крайне благоприятно влияло на ход выздоровления ноги. Причем, делалось это, как вы правильно понимаете, исключительно в лечебно-профилактических целях, без обременительной атрибутики и куртуазных реверансов.
Сегодня вечером должен был состояться очередной сеанс необходимой, благотворной, целительной терапии. Так не без пользы прожитый день обещал закончиться не менее плодотворно.
ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
(краткий обзор)
Архивные документы о состоянии судебно-медицинской службы в довоенной Калмыкии отсутствуют, поэтому этот период является абсолютным белым пятном.
В 1958 году восстановлена Калмыцкая АССР после депортации калмыцкого народа в 1942 году. Но не все государственные и управленческие органы полностью сформированы. Так, например, судебно-медицинская экспертиза еще находится на бюджете Ставрополья.
