Культура, стремящаяся в никуда: критический анализ потребительских тенденций - Ильин Алексей Николаевич (книги бесплатно без .txt) 📗
Создается впечатление, что наши оппоненты в идеологической войне просто ангелы, и уничтожение коренного населения Америки захватчиками, гордо провозгласившими себя американцами, бомбежка японских городов и многое другое глубоко закопано под землю и не поддается больше эксгумации; Америка и НАТО — просто спаситель всех народов и стран! Они насаждают гуманизм (буквально насаждают, насильственно причиняют добро и наносят пользу) и обвиняют в античеловечности в первую очередь не тех, кто действительно совершает преступления против человека, а тех, кто противится их эксплуататорской политике. Кто не разделяет «общечеловеческие ценности». Оценка степени демократичности тех или иных стран осуществляется по критерию их лояльности Штатам; важна не настоящая демократичность, а готовность играть по правилам американского истеблишмента, именно непротивление их военной или экономической экспансии. Такие двойные стандарты. Смертную казнь убийц-извращенцев они считают проявлением архаичного варварства, но при этом совершенно не стесняются бомбить целые города с ни в чем не повинным населением ради демократии.
Вместе с возникновением идеи об эксплуатации русскими малых народов внезапно появилась идея о том, что во время существования СССР «братские народы» эксплуатировали русских, и сейчас они должны понести наказание в виде всплеска русского национализма. Эта агитация переворачивала имперскость вверх дном, подчеркивала не нормальный имперский принцип управления центром периферии, а, наоборот, некий парадокс управления периферией центра. Мол, СССР был «империей наоборот», при которой метрополия в виде русского народа ущемлялась национальными меньшинствами; соответственно имперский принцип перевернули так, что метрополию, как и периферию, стали именовать формальными, но не реальными. Данная идея, казалось бы, не являющаяся русофобской, на самом деле не только сопутствовала физическому распаду былого Союза, но и служила психологическому отдалению одних народностей от других. Ведь в основе межнациональных конфликтов лежат территориальные претензии, предъявляемые одними союзными республиками другим; все тот же принцип «разделяй и властвуй». Чтобы ослабить СССР, необходимо отделить от него то, что делает его сильным, а сильным его делал не какой-то регион, не какая-то нация, а единство Союза. Нацизм и национализм всегда приводят к расколу внутри страны, а именно это и нужно внешним противникам. Объединяя и сплачивая под своим флагом одних, национализм отделяет их от других.
Не выдерживают никакой критики регионалистские идеи современных правых (преимущественно либералов) о ненужности «кормить» Кавказ и Дальний Восток. По сути, предлагается абсолютно преступный шаг — отделить российские регионы от страны, урезать страну в размерах, лишить ее «ненужной» территории. Такие настроения я именую урезающим национализмом (у С.Е. Кургиняна он называется уменьшительным), который, в отличие от, скажем так, имперского национализма, стремится не расширить горизонты нации или народа, а, наоборот, урезать их и превратить державу в несколько маленьких и беспомощных стран. Он является вирусным явлением, за неким благим для народа и страны лозунгом скрывающим свою истинную вредоносную сущность. В качестве примера приведем идеи либерального мыслителя Д. Фурмана, который каким-то безумным образом противопоставлял имперское мышление национальному самосознанию, а также указывал на несовместимость имперского мышления и правового демократического государства. Никаких оснований для такого противопоставления нет, однако либералов типа Фурмана это отсутствие не особо смущает, и они как по мановению волшебной палочки мистико-метафизическим спекулятивным путем из отсутствия делают присутствие. По его мнению, построить либеральное государство европейского типа могут только националисты, готовые окончательно разрушить наследие российской империи.
«Русское национальное самосознание в Российской империи так и не вырвалось из имперского плена, — пишет Фурман. — И компенсацией может быть только осознание того, что потеря миниимперии есть обретение «нормального» национального русского демократического государства»[187]. Только вот непонятно, зачем строить либеральное государство европейского типа. Либерал-националисты основывают свои умопостроения на априорной необходимости построения такого государства, хотя нет никаких собственно априорных императивных оснований для возведения либерального государства. Также безоснователен тезис о плененном имперскостью национальном сознании. Имперская культура и соответствующие ценности давно стали затухать в массовом сознании и к настоящему времени практически полностью затухли. Их место заняло конформное соглашательство в том числе с анти-имперскими решениями власти и вообще полностью аполитичное потребительство, которое слово-то «империя» не знает и область интереса которого сужается на гламурных журналах, маникюре, шопинге, солярии и т. д. Поэтому странно выглядит призыв в условиях падения имперскости разрушать имперское наследие. Именно воцарившийся потребительский эгоизм, а не национальное сознание и демократическое настроение, следует противопоставлять имперскости. Непонятна также однозначность изрыгаемого некоторыми сочувствующими уменьшительному национализму либералами призыва окончательно разрушить все имперское. Тому, кто агитирует за это, следует, чтобы его действия не расходились с призывами, ликвидировать не только архитектонику имперских ценностей, но и всю материальную инфраструктуру, созданную при советской империи. Да что там мелочиться, ему надлежит стереть с лица земли построенные во время имперскости города — он же хочет разрушить все имперское, а не просто какие-то элементы. Добавлю, что многие умело ориентирующиеся в кремлевских лабиринтах антисоветски настроенные идеологи склонны видеть в том наследии, которое мы успешно проедаем, не ресурс, а проклятие. Но если это проклятие, а не подарок прошлого, дающий возможность стране хоть как-то жить, непонятны разговоры о модернизации. Ведь почти вся ныне российская инфраструктура уходит корнями в страну советов, а если страна советов была плоха и возведенная ею инфраструктура тоже, эта инфраструктура недостойна быть модернизированной. Но вместо нее модернизировать нечего! Что в таком случае имеют в виду, когда произносят гипнотическое и сакральное слово «модернизация»?
Националисты, доведенные в свое время до состояния крайнего возбуждения идеей об эксплуатации одних республик другими, поддержали перестройку и тем самым поспособствовали не просто распаду СССР, а бросанию русских в пропасть бедности и безысходности и появлению так называемого «русского креста» — маркера, характеризующего депопуляцию русских, серьезный демографический сдвиг от рождаемости к смертности. Ухватившись за перестроечные реформы, националисты реализовывали не национально созидающий проект, а самый что ни на есть русофобско-депопуляционный.
Каждый неонационалист является сознательным или бессознательным орудием против России. Если даже он призывает не урезать территорию, а расширять национальное государство, делать его империей, он все равно направляет свою волю в антинациональное русло, поскольку национализм, каким бы он ни был, обязательно призывает к вражде между народами, в то время как сейчас, наоборот, необходима консолидация и борьба с внешним гегемоном и его внутренними агентами. Когда рабы начинают выяснять отношения друг с другом, руководствуясь национальным, религиозным или каким-то иным критерием, рабовладелец может быть спокоен. В мире капитализма с господством класса криминальной буржуазии, вышедшей из лона перестройки, в мире социально-экономической поляризации и угнетения классовое всегда актуальней, а потому и выше национального. Эта истина сохраняет свои позиции даже несмотря на то, что: 1) современное общество не поддается традиционному делению на два класса; 2) нет четкого инструмента, позволяющего с точностью дифференцировать существующие классы, ибо в условиях господства воровства над производством не работает классическое понимание класса через призму собственности на средства производства; 3) не наблюдается проявлений классового сознания. Так или иначе общество все такое же толпо-элитарное, состоящее из эксплуатируемых и эксплуатирующих и множества тех, кто соответствует одновременно обоим этим статусам. Протестным классом должно стать все обманутое и обманываемое властью большинство (а это именно большинство), а не узкая группка людей, которые, в отличие от многих других, уже дошли до состояния, когда «нечего терять». И уж тем более не национализм хочется видеть в качестве ведущей идеи.
