Элевсинские мистерии - Лауэнштайн Дитер (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
На поле в Аграх, юго-восточнее моста, то есть вверх по Илиссу, Травлос раскопал древний фундамент и, сравнив с Метрооном на агоре, предположил, что это храм Реи. Южнее этого места, но еще в пределах речной долины, находится упомянутый Павсанием и сохранившийся до нового времени, хотя ныне и разрушенный, храм Артемиды. Еще дальше к югу, на холме, лежат развалины святилища Посейдона. Значит, храмовых зданий там три. Вблизи моста и теперь можно видеть выбитое на скале большое — в метр величиной — изображение бога Пана. Пан считался сыном "проводника душ" Гермеса и, подобно своему отцу, мог стать помощником мистов. Недалеко отсюда, к востоку, среди речной гальки был найден каменный рельеф, изображающий Геракла, которого Гермес провожает к Плутону. Древний бог-отец сидит на скамеечке, к которой прислонена маска речного бога Илисса. Рельеф этот создан позднее изображения Пана.
Короткую дорогу от Тесеева города вполне позволительно считать дорогой мистериальных процессий. На ней мисты встречали следующих божеств: 1) Гею; 2)Кроноса и Рею; 3) Афродиту и 4) Аполлона. Последний, как и в Дельфах, мог у себя в храме давать приют своему антиподу Дионису или, как в лаконских Амиклах, подземной своей тени, Гиакинфу. Здесь Аполлон видел подземного брата на другом берегу речки, которая с установлением мистерий превратилась в метафизическую границу между этим и тем светом. Жертва вернувшегося с Крита Тесея Ариадне и Дионису перед храмом Аполлона, как ее описывает Плутарх, указывает на Диониса.
Плутон, Гермес и Геракл
Продолжая путь по светской дороге севернее речки — вне подступов к мосту, — мисты миновали бы маленькое святилище Геракла и Гебы, затем могилу ме-гарского царя Ниса, убитого Миносом, а еще дальше (взгляд с моста туда еще вполне достигал) — место, где северный ветер Борей похитил царевну Орифию. Эти семь пунктов выполняли в Малых мистериях роль, аналогичную той, которой в Элевсиниях служили остановки на Священной дороге.
На том берегу, южнее речки, мист первым делом видел резное изображение Пана. Чтобы понять его роль в мистериальном обряде, стбит обратиться к сказанию об Амуре (Купидоне) и Психее, которое изложено Апулеем и представляет собой отражение мистерий Афродиты. Там Пан играет ту же роль, что и в Аграх.
В этом сказании Психея — самая младшая и самая прекрасная из трех кипрских царевен: родители бросают ее на обрыве высокой горы, чтобы стала она супругой ужасного дракона (Плутона). Так предрек Аполлон. Но, как только наряженная невеста остается одна, западный ветер Зефир уносит ее в прелестную уединенную долину. Там она живет в пустом дворце. Еду и питье ей подают незримые руки, она слышит музыку, кифар и пение. В полночь же к ней приходит божественный супруг, который наутро с рассветом исчезает.
Однажды сестрам было дозволено навестить Психею. Они напоминают ей об Аполлоновом прорицании насчет дракона, якобы предназначенного ей в супруги, а затем оставляют девушке масляную лампу и бритву, чтобы она увидела дракона и отсекла ему голову. Психея дожидается следующей ночи и видит в свете лампы бога Амура. Капелька горячего масла брызжет ему на плечо. Амур просыпается и, увидев Психею с бритвой, взлетает в воздух. С вершины кипариса он рассказывает ей обо всем и исчезает.
В отчаянии Психея бросается в ближайшую реку. Волны выносят ее на другой берег, а там сидит деревенский бог Пан и учит свою возлюбленную Эхо петь на разные голоса. Вокруг резвятся козочки, пощипывая прибрежную травку. Пан успокаивает измученную Психею: "Девушка милая, я деревенский житель, пасу стада, но, благодаря своей глубокой старости, научен долгим опытом. Так вот, если правильно я сужу, — а это именно умные люди и называют даром провиденья [divina-tio. — Д.Л.], — не старайся вперед погубить себя, а ступай дорогой, которую я тебе укажу, она приведет тебя к цели".
Психея встречает богинь Цереру (Деметру) и Юнону (Геру) — увы, они отказывают ей в помощи. В конце концов ее приводят к Венере (Афродите), матери Амура. Та награждает девушку колотушками, а затем подвергает тяжелым испытаниям — приказывает 1) разобрать кучу смешанного зерна; 2) добыть руно златорунных овец, несущих гибель смертным (они подвластны небесному Овну); 3) зачерпнуть воды из вечного Стикса и 4) принести Венере (Афродите) немножко Прозерпининой (Персефониной) красоты. Амур помогает ей все исполнить, а отец богов дарует бессмертие. На свадьбе танцует нагая Афродита.
Среди испытаний первое, с зерном, хотя и относится к числу древнейших, равно как и сама богиня Деметра в силу ее элевсинской славы, представляются оговоркой африканского римлянина Апулея; они не из сказания об Афродите и выбиваются из порядка прочих испытаний, которые соответствуют четырем стихиям — воздуху, воде, земле и огню, причем Амур укрощает огонь. Он провожает Психею к Персефоне, а ведь та, как подземная богиня, связана с землей и — благодаря особой своей сущности — и с огнем тоже. В итоге небесная красота является как женщина без дитяти. — Заметим попутно: "провидение" Пана помогает девушке как Полифемов глаз. Подлинное таинство должно преображать природные дары: глаз Полифема был выжжен, чтобы под контролем способности суждения развить лучший, аналогичный орган духовидения. Это различие, похоже, в Аграх не учитывалось.
Судя по археологическим находкам, в таинствах здесь участвовали следующие божества: Пан, Гермес, Артемида-Геката, Афродита и Посейдон, далее Рея с Кроносом или Плутоном. Для эллинов Кронос под Водолеем — Посейдон, а для умерших и мистов — Плутон.
Гомерова "Одиссея" в Двенадцатой песни дает описание посвящения. Вероломство спутников Одиссея, покусившихся на острове Тринакия на священных быков бога Гелиоса, составляет содержание этой песни и драматическую кульминацию эпоса. Затем следует первое кораблекрушение, долгий плен у Калипсо на острове Огигия, затем второе кораблекрушение и, наконец, долгая повествовательная ретроспектива перед морским народом феаков. На Тринак'ии спутники Одиссея шесть дней с необузданной жадностью поедают мясо священных быков. "Кожи ползли, а сырое на вертелах мясо и мясо, снятое с вертелов, жалобно рев издавали бычачий" (XII, 395 ел.). Эта картина вполне могла бы разыгрываться перед храмом Посейдона в Аграх и легко сопоставима с описанием оракула у Павсания.
Там речь идет о прорицалище неподалеку от беотийских Фив, где вопрошающий — сбитый с толку водяными вихрями и с почти отошедшей душою — сам давал себе ответ, который мог вспомнить лишь с посторонней помощью. Павсаний пишет (IX.39–40): "Если какой-либо человек решит спуститься в пещеру Трофония, то прежде всего он должен прожить определенное число дней в особом здании; это здание — храм Доброго демона и Доброго случая (Тихи). Живя здесь, он совершает различные очистительные обряды и <…> для омовения ему служит река Теркина. Мяса он получает много от жертв [его ежедневно привозят из города. — А-А.] <…> в ту ночь, в которую каждый должен спуститься в пещеру, в эту ночь приносят в жертву барана <…>. А спуск этот совершается следующим образом. Прежде всего в эту ночь его ведут к реке Теркине, моют его и умащают маслом. Ведут его два мальчика лет по 13, из числа горожан <…>. Затем <…> ведут его не прямо в пещеру прорицания, а к источникам воды <…> Здесь он должен напиться из одного воды Леты (Забвения) <…> а из другого он таким же образом пьет воду Мнемосины (Памяти). <…> Показав ему статую, <…> которую жрецы не позволяют видеть никому, кроме тех, кто намерен идти в пещеру Трофония, поклонившись и помолившись этой статуе, они ведут его в прорицалище. На него надевают льняной хитон и специальную местную обувь. Сам оракул находится за рощей на горе. Здесь сделана ограда из белого мрамора, окружность которой как самый небольшой молотильный ток, высота не меньше двух локтей. <…> За этой оградой есть отверстие в земле <…>. В самые недра пещеры схода не сделано никакого, но когда кто-нибудь идет к Трофонию, ему дают узкую и легкую лестницу. Между этим сооружением и внутренностью пещеры спускающийся встречает щель, шириной в две спифамы (ладони), а высотой в одну. Спускающийся ложится на пол, держа в руках ячменные лепешки, замешенные на меду, и опускает вперед в щель ноги и сам подвигается, стараясь, чтобы его колени прошли внутрь щели. Тогда остальное тело тотчас же увлекается и следует за коленями, как будто какая-то очень большая и быстрая река захватывает своим водоворотом и увлекает человека. Те, которые таким нутем оказываются внутри тайного святилища, узнают будущее не одним каким-нибудь способом, но один его видит глазами, другой о нем слышит. Спустившимся возвращаться назад приходится тем же самым путем, через ту же скважину ногами вперед. Они говорят, что никто из спустившихся туда не умер, исключая одного из телохранителей Деметрия. Говорят, что этот не совершил ничего из установленных при святилище обрядов <…>. Того, кто вернулся наверх из пещеры Трофония, жре-Цы опять берут в свои руки, сажают на так называемый "Трон Мнемосины" (Памяти) <…> и <…> спрашивают, что он видел и что слышал. <…> Те, которые спускались к Трофонию, обязаны всё, что" каждый из них слыхал или видел, оставить здесь, написав на дощечке. <…> Это место прорицаний прежде не было известно беотийцам, и открыто оно было по следующему случаю. <…> уже второй год бог це давал им дождя <и> Пифия велела им идти в Лебадию к Трофонию <…> тут некто Саон <…> увидал рой пчел и велел следовать за ними, куда они полетят. <…> И говорят, что этот Саон был обучен Трофонием установленному тут священнодействию <…>".
