Китай, Россия и Всечеловек - Григорьева Татьяна Петровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Дао порождает все вещи благодаря взаимодействию двух начал. Поэтому оно характеризуется как небытие и бытие, путь и путник вместе [149]. «Дао рождает одно. Одно рождает два. Два рождают три (взаимодействие двух приводит к рождению третьего. – Т. Г.). Три рождают все вещи. Все вещи обволакиваются инь, проникаются ян, наполнены ци и образуют гармонию» (2, с. 242) [150]. Абсолютно во всем благодаря действию Дао вызревают два начала и начинается жизнь. Значит, Дао – источник жизни.
Наиболее четко двуединство выражено в «Сицычжуань»: «Один раз инь, один раз ян и есть Путь» (4, с. 489). Данная формула не так проста, как может показаться с первого взгляда, труднопостижима в логическом смысле, относится к разным уровням одновременно. В круговорот инь-ян включается то, что с логической точки зрения несопоставимо, вещи разного порядка, положим, физическое и психическое, духовное и материальное, внешнее и внутреннее, макро– и микромир – все оказывается взаимообусловленным, подчиненным единым законам. Это не только сменяемость состояний во времени и пространстве в некоей временной и пространственной протяженности, последовательности (одно из значений инь – «пространство», ян – «время»), но и их одновременность, это и чередование ночи – дня, зимы – лета, подъема – спада, движение туда-обратно: вдох-выдох, постоянный взаимопереход небытия-бытия (одно из значений инь – «небытие», «неявленное», ян – «бытие», «явленное»), и внутреннее состояние взаимопроницаемости, присутствия одного в другом (где есть инь, есть и ян; где есть ян, есть и инь). Речь идет о небытии особого рода, которое присутствует в каждой вещи. Над условным небытием стоит безусловное небытие, где отсутствует всякое противопоставление, всякое разделение, оформление. Небытие, которое и есть абсолютная Пустота, Покой, – обиталище истинного Дао. Это высший уровень, где исчезает грань между жизнью и смертью, достигается бессмертие.
Дао многоаспектно, неисчерпаемо. Рассмотрим его как движение, как постоянную смену состояний. Необходимо иметь в виду, что движение и покой взаимопроницаемы, друг без друга не существуют (инь – покой, ян – движение), то есть в движении присутствует покой, в покое – движение. [151] Можно говорить лишь о предпочтительности покоя: по мысли Лао-цзы, «покой есть главное в движении». Конечная цель – слияние с истинным Дао, достижение центра круга. Колесо движется потому, что ось неподвижна. Лишь в состоянии покоя все приобретает свою истинную природу, становится реальным в высшем смысле.
Здесь мы подходим к тому, что отличает даосскую модель от буддийской и почему первая изображается в виде круга с двумя полу-изогнутыми половинами, готовыми перейти одна в другую, а вторая – в виде пустого, незаполненного круга. В даосской модели («и то и это» или «то станет этим») акцентируется относительный характер противоположностей, которые в то же время непротивоположности, ибо присутствуют друг в друге. Буддийская модель («это есть то» или «не это, не то»), в которой относительность доходит до абсолютности, до признания полной неразличимости, пустотности (шуньята) и отсутствуют всякие противоположности, – чистый круг без инь-ян. Китайский идеал, будь то Дао или тайцзи (Великий Предел), содержит в потенции оба начала, ему потенциально присуще движение, которое, стало быть, имеет назначение; через движение идет эволюция, все очищается, достигает подлинности.
Все явления подчиняются движению туда-обратно: небытие и бытие порождают друг друга. Дао, достигая предела, возвращается к истоку: «Вот вещь, в хаосе возникающая, прежде неба и земли родившаяся! О беззвучная! О лишенная формы! Одиноко стоит она и не изменяется. Повсюду действует и не имеет преград. Ее можно считать матерью Поднебесной. Я не знаю ее имени. Обозначая иероглифом, назову ее Дао; произвольно давая ей имя, назову ее великое. Великое – оно в бесконечном движении. Находящееся в бесконечном движении не достигает предела. Не достигая предела, оно возвращается к своему истоку» (3, т. 1, с. 122). Движение проходит через ряд состояний: «В мире большое разнообразие вещей, но все они возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством» (3, т. 1, с. 119). Таким образом, по даосским представлениям, на уровне единичного каждая вещь возвращается к своему началу; возвратившись к своему началу, достигает покоя; достигнув покоя, выявляет свою сущность; выявив свою сущность, приобщается к постоянству, к высшему состоянию всеединства. Можно сказать, идет движение по спирали, от одного витка к другому или от одного концентрического круга к другому вокруг одной оси: от движения к покою, при котором выявляется сущность, достигается постоянство, последнее же и есть Единое, или Великое Небытие.
Подобный тип отношения единого и единичного, непрерывного и прерывного образует сложную структуру: в пределах великого круга существует бесконечное множество разновекторных кругов. Движение расходится и концентрическими кругами, следуя туда-обратно, и по окружности. Невозможно описать все формы этого движения (видимо, действительно его осмысление предполагает многомерное мышление). Но в конечном счете все возвращается к покою, в Небытие, чтобы вновь вернуться к жизни уже в новом качестве. Дао «возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным» (3, т. 1, с. 118). Все выплывает из Небытия и возвращается в Небытие. «Возвращение есть действие дао, слабость есть средство дао» (2, с. 233) ^ то есть в Дао входят неусилием, недеянием (увэй).
Иной подход демонстрирует буддизм, в концепции которого нет места возврату, все устремлено к покою, к преодолению движения, к Нирване. Нирвана – абсолютное успокоение (в отличие от Тайцзи и от Дао, которые в потенции содержат оба начала – покой и движение). В Нирване дхармы прекращают всякое волнение, приходят в состояние полной успокоенности. Согласно «Удане», Нирвана – то, где «нет ни движения, ни покоя, ни возникновения, ни уничтожения» (6, с. 173). Для буддизма нехарактерны представления о том, что все выплывает из Небытия и, совершив круг развития, возвращается в Небытие, чтобы в новом качестве опять стать бытием. [152] Речь идет не о движении по кругу, а о преодолении круга сансары, о преодолении всякого круговращения и достижении абсолютного покоя. Освобождение – выход из круга сансары на «другой берег», окончательный переход в другое состояние, полное переворачивание того, что есть, полное выпадение из феноменального мира. Собственно, внешне все остается тем же, только психика меняется, человек внутренне выпадает из ограниченного мира форм, не ощущает преград. В текстах Ма-хаяны, в частности одной из ведущих ее школ – Мадхьямика (Срединного, или нулевого, пути), подчеркивается единство, или недуальность, Нирваны и сансары. Достаточно вспомнить Нагарджуну (II в.): «Предел Нирваны и есть предел сансары, они ничем не отличаются друг от друга» (Мула мадхьямика карика, 7, с. 77). [153]
Одно дело – двуединство, другое – недуальность. В первом случае утверждается относительность противоположностей, они присутствуют друг в друге, взаимопроникаются, и потому можно говорить о противоположностях как о не-противоположностях. Во втором – полное отрицание противоположностей, признание которых рассматривается как плод неведения (авидьи) [154]. Можно сказать, инь и есть ян, ян и есть инь, стало быть, нечему взаимопроникаться, взаимоуравновешиваться. Белый, пустой круг – символ Нирваны – олицетворяет недуальность Нирваны и сансары.
