РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ - Луначарский Анатолий Васильевич (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Все это, все эти условия окружающей природы и социальной жизни развили в индусе пессимистическое отношение к окружающей действительности, ему хотелось бы только, чтобы его оставили в покое, не привлекали бы к борьбе и труду, которые ни к чему все равно не приводят, ибо все кончается скорбью, болезнями и смертью. Это–то пессимистическое отношение кладется в основу религиозного миросозерцания индусов. Их мудрецы говорили, что мир отвратителен весь целиком, и даже то, что кажется благом, только кажется таким, и чт.о уйти из мира лучше всего. Однако уйти трудно, потому что в жизни много привлекательного, оно как бы приковывает к жизни, тут и любовь с ее сладострастием, честолюбие всякого рода, чревоугодие и т. д.
Но ведь это все лишь цепи, притягивающие человека к мпру, а мир есть вещь кажущаяся, потому что время проходит быстро и все уносит с собою!
Привыкнув к грандиозным картинам природы, индусы к миру подходят с бесконечно огромными цифрами в отличие от евреев и греков, которые всегда исчисляли тысячелетиями и не доходили даже до названий цифр, обнимавших миллионы миллионов лет, излюбленных индусами.. Поэтому мимолетности человеческой жизни и ее кажимость признаются за очевидную истину индусами.
Но так как и в индусе живет страстная жажда счастья, как во всяком живом человеке, во всяком организме, то вывод, который делает изо всего этого индус, сводится к тому, что счастье —это покой, счастье — это невозмутимость, это особая жизнь, которая не есть смерть, потому что смерть приводит к уничтожению, а такое состояние, когда страсти уже не играют никакой роли, когда никаких желаний больше нет, никакого движения нет, а есть величайший самодовлеющий покой, т. е., повторяю, такое состояние, когда «я» довлеет самому себе, ничего не хочет. Индусы представляют себе бога таким неподвижным, раз навсегда счастливым. Выйти из обычного состояния движений, желаний и обрести покой — это есть величайшее счастье, которое (под названием нирваны у буддистов) [36] во всех религиях индусских остается идеалом.
Но это не значит убить себя, ибо индусы считают, что достичь такого состояния путем самоубийства нельзя, они считают, что душа переживет тело и по–прежнему останется в цепях.
Нет, выйти в другое, счастливое состояние— это значит переменить самые свойства души.
Индусы верят в постоянное переселение души из тела в тело. Они видят в природе эти постоянные превращения, они видят превращения насекомых, видят, как червеобразная гусеница прекращается в бабочку, и т. д. Они видят постоянные превращения в растительной жизни, они видят, как из семян развиваются вновь цветы и плоды. И все это заставляет их верить в необходимость этих превращений. Если откажешься от всяких желаний, если убьешь в себе всякие желания, любовь и ненависть, тогда также отойдешь совсем от этого мира, который есть злой мир, отойдешь в другой мир, который есть добрый мир и который ничем не похож на этот злой мир. Вот почему эта религия называется метафизической. Метафизика есть слово греческое, оно обозначает то, что за томом, посвященным физике, первоначально просто следовали другие тома философии Аристотеля, а потом обозначает учение о том, что стоит за пределом существующего для наших чувств мира. Этот–то сверхчувственный мир для индуса и есть предмет его надежд и стремлений.
С этой точки зрения индусская религия в полной мере метафизическая, она говорит о том, что настоящее благо, настоящий покой существуют за пределами опытного мира, это — потусторонний мир, мир иной, совершенно иной, чем тот, в котором мы находимся, я для того, чтобы правда воцарилась на земле, для того, чтобы люди могли наслаждаться, для того, чтобы исчезло зло, — для этого нужно, чтобы люди ушли из этого мира в тот мир, который существует где–то, который есть какой–то рай, т. е. покой вне жизни и природы. Я не могу из этого мира во всякий момент перейти в–другой мир, я не могу сделать это просто путем смерти, но путем угодничества, подвижничества, праведности я могу уйти туда.
Теперь мы рассмотрим религию иранцев. Для иранцев особенно характерна резкая разница между богом добрым и злым. Иранцам, жителям нынешней Персии, по племени таким же арийцам, как индусы и славяне, пришлось жить на плоскогорье с суровым климатом, где нужно было много работать, где зато люди закалялись, где было трудно питаться, где способы борьбы за свое существование выковывали энергию. Этим иранцы очень отличались от индусов. Индусы — люди размягченные, распущенные, то предающиеся сладострастию, то стремящиеся к аскетизму самому дикому, к полному посту, отказу от пищи, отказу от движения. Персы же носят в себе, благодаря тому что климат не давал им особенно роскошествовать, черты людей труда и борьбы.
В низах — крестьянин и солдат, в верхах — администратор, государственный человек, купец. Это племя было здоровым и сильным, выкованным самой природой. Кроме того, ему приходилось вести постоянную борьбу с туранцами, с кочевыми племенами, которые окружали земледельческий Иран. Поэтому иранцы научились делить весь мир: с одной стороны — бог света, солнца, плодородия, дождя, растительности, всех благих животных, которые близки человеку, помогают ему, здоровья, красоты, и вместе с тем это — бог иранцев, иранского войска, иранской государственности, а с другой стороны — бог хищных животных, всякой нечистоты, преступления, страданий, лжи и порока, бог туранцев, туранского войска, туранской государственности.
Весь мир, по мнению иранцев, — это постоянная борьба света и тьмы; бесконечное количество лет она длится: там — сонм светлых богов Ахуры Мазды (Ahura Mazda), здесь—во главе стоит бог тьмы — дьявол.
Но эта борьба кончится, она должна кончиться в будущем победой света.
Стало быть, тут не так дело стоит, как у индусов. У индусов нужно выйти из посюстороннего мира в потусторонний мир, а у персов не нужно отвращаться от мирских явлений и идти в другой мир, а нужно дожидаться, что будет впереди, не по ту сторону лежит счастье людей, а впереди.
Мало того, в Индии чем можно добиться своего рая? — Тем, что не работать, не трудиться, не бороться, не желать ничего, — одним словом, застыть неподвижно. А персы в чем видят путь к достижению рая? — Они говорят: родится человек, который будет называться Саошьянт — Мессия [37]. Этот человек перетерпит много страданий, он будет отвергнутый царский сын, но потом наступит время, когда он взойдет снова на престол отца своего, возьмет в руки меч, и весь Иран встрепенется, все иранское войско встанет на ноги, и вступят они в окончательный бой с Тураном. И, когда они будут сражаться, весь мир начнет сражаться, все духи света пойдут в бой против духов тьмы, все добрые животные — против злых животных, все боги, начиная с Ахуры Мазды и включительно до царя тьмы Аримана, причем, если бы не родился такой человек, Саошьянт, не было бы победы, боги света не победили бы богов тьмы. Но для того чтобы он родился, люди должны создать соответственные условия, для этого нужно, .чтобы люди работали, трудились, шли вперед по пути, который приведет к победе над смертью. И вот когда наступит, наконец, такой момент, тогда и те, кто умер раньше, все воскреснут. Все, что было злого, будет поглощено, исчезнет, а все, что было доброго, — воскреснет для жизни вечной, даже самые злые духи очистятся и будут жить праведной жизнью, только в них многое исчезнет, мало что останется, потому что в них мало было добра; один сатана Ариман исчезнет совсем, потому что в нем ничего нет доброго. И все страдания исчезнут тогда, их не будет уже больше.
Вот какую чудеснейшую сказку рассказывает персидская книга Бундегеш [38] о персидском пророке Саошьянте.
Люди должны блюсти чистоту, работать, заводить сады, полезных животных, бороться со. всем злым и хищным, развивать науку, быть прекрасными, добрыми, и постепенно будет расширяться влияние Ирана, и повсюду будут от него идти блага культуры. Вот что нужно делать, потому что по этому пути можно дойти до Саошьянта — Мессии, до победы добра.
