Пути. Дороги. Встречи - Сидоров Георгий Алексеевич (серия книг TXT) 📗
То, что рассказывал старый фельдшер, было крайне интересно. Но я никак не мог понять: всерьёз он или нет?
«Может, вздумал меня разыграть? Но тогда почему так волнуется?»
По Василию Петровичу было видно, что он крайне взволнован, похоже, всё заново переживает.
— Видя такой жест просьбы о встрече, пришлось рискнуть: сунув ноги в крепления лыж, я выкатился из своего обережного круга навстречу неизвестности. Увидев меня, призрак поднялся на ноги и, подойдя поближе, жестом показал, что в руках у него ничего нет и что бояться его незачем. Что он не враг, а человеческая душа, просящая о помощи. Когда послышался его тихий, еле слышный голос, я подумал, что мне чудится. Призрак говорил со мной на вполне понятном русском языке. То, что до меня не доходило, компенсировалось смыслом. Суть была ясна, и в этом я не сомневался. А поведал он мне вот что: двадцать веков назад всем этим краем междуречья Оби и Иртыша управлял совет колдунов-шаманов или жрецов. Во главе их стоял выбранный советом сильный маг, который владел тайнами будущего.
Все вожди племён и родов подчинялись колдовскому совету, а сам совет повиновался тому, кто обладал даром прорицания. Но случилось так, что многие роды, объединившись в два могучих племени, решили уйти из этих мест далеко на юг. К горам, откуда берут начало большие реки. Решение вождей племён колдовской совет одобрил, но с условием, что ушедшие никогда не будут забывать, где их родина, и если на юге им не понравится, то снова вернуться сюда в край бескрайних лесов, могучих рек и озёр. На том и порешили, оба племени через некоторое время, покинув свои селения и деревни, ушли к южным горам. Первые несколько лет нам там нравилось, но после одного засушливого лета, когда чуть не вымер от бескормицы скот, вожди племён решили, что будет лучше, если некоторые роды откочуют снова на север. Выбор пал и на мой род, — показал на себя призрак. — Я тогда был молодым и многого не понимал. Мне казалось, что такое решение несправедливо. Зачем уходить на север, когда можно было двинуться на запад или на восток? Может, там нет затяжных засух? Степь есть степь, в ней разводить скот проще, чем в лесу. В лесах хорошо живут только оленеводы и охотники, но не коневоды. Я решил нарушить данное моим народом слово совету. Однажды весной я поднял свой род и повёл его на закат Солнца. Вождь племени догнал нас, но уговорить вернуться назад не смог. И тогда он пригрозил, что сам приедет на совет колдунов и расскажет, как мы нарушили свою клятву. Но его угроза ни на меня, ни на моих сторонников не подействовала. Мы продолжали уходить от родного народа всё дальше и дальше. Но вождь племени свою угрозу выполнил. Со своим родом он сам вернулся на север и всё рассказал совету жрецов. И тогда глава совета решил заглянуть в наше будущее. Он сказал так: если нарушивший своё слово род найдёт новые благодатные земли, надо будет его простить. Значит такова воля богов. Но если случится, что ушедшие от родного племени люди в поисках новой родины погибнут, то придётся вернуть на родную землю души ушедших. И пусть эти души научатся любить свою землю. Любить так, как должен любить её настоящий человек. С этими словами колдун-прорицатель заглянул в наше будущее и увидел неминуемую гибель ушедшего рода. Ночью на наш стан напало злое сильное племя. Часть моих людей погибла на месте. Другую уцелевшую часть своего рода я повёл на север к спасительным лесам. Но спасти своих людей мне так и не удалось. Враги нас всех перебили. Шаман-прорицатель вернул нас на родину, но как призраков в форме душ. В назидание и наказание нам он вдохнул в нас вечность. У одного из притоков Кульёгана, на склоне насыпной горы, его люди вырезали из дерева лица всех людей моего рода и вкопали этих деревянных идолов в землю так, чтобы Луна во время полнолуния освещала эти лики. Сила Луны своим светом и возвращает нас на землю. В период полнолуний и зимой, и летом мы обитаем на земле. Там, где когда-то жили наши роды и племена, где многие тысячи лет жил наш народ. В остальное время находимся с предками. Но за наш поступок они от нас отвернулись. Мы давно, многие сотни лет назад, поняли, как надо любить родину, но, если каждое полнолуние продолжается возвращением на землю, нам всё равно веры нет. Поэтому прошу тебя, соплеменник и путник, помоги нам! Наше страдание ужасно. Оно длится слишком долго. Спаси нас! Дай нам возможность навсегда уйти в мир теней! — Но как я могу вам помочь? — спросил я призрака. — Что я должен для этого сделать? — Найти речку, которую ханты зовут Вуя-Яны, у её устья, недалеко от впадения в Кульёган, стоит та насыпная гора. На ней застыли вросшие в землю лица наших идолов. Сруби их, добрый человек, и ты тогда освободишь нас. — Но мне нужен чертёж. Ты сможешь мне его дать? — обратился я к говорящей со мною душе. — Попробую, — сказал призрак, беря в руки тоненький прутик. Кое-как на снегу прутиком он начертил мне схему. Утром я перерисовал её в свою тетрадь. — Заранее благодарю тебя, — снова опустился на колени призрак. — Не надо, — остановил я его. — Я ещё не дал тебе слова. Меня волнуют сбежавшие к вам мои собаки. — Завтра они придут к твоему костру, — сказал призрак. — В таком случае, я даю вам слово! — протянул я ему руку. — Представляешь, Юра, я за руку держал призрака — душу человека! Кто может таким похвастать?!
Я посмотрел на перевозбуждённого Василия Петровича и понял, что напротив меня сидит, если не совсем потерявший рассудок, то близкий к этому.
— Признаться, никто! — кивнул ему я.
«С ненормальными надо во всём соглашаться…» — припомнилась чья-то мудрость.
— Но прежде, чем от меня уйти, дух древнего вождя, посмотрев на меня, сказал, — сделал долгую паузу старый фельдшер. — Будь осторожен, воин, тот холм с вырезанными из дерева лицами охраняет дух жреца-прорицателя. Он на земле бродит в образе огромного чёрного медведя. Тому зверю не страшны ни морозы, ни стрелы. Я тебе рассказал о нашей беде, и медведь о том, что мы встретились, теперь тоже знает. — Думаю, что против современного оружия он не устоит, — уверенно сказал я. — Но всё равно будь готов к самому худшему, — прощаясь, сказал призрак. — Постой! — обратился я к нему. — Как могли деревянные идолы простоять столько лет? Они давно должны были сгнить. — Наши изображения превратились в камень, — услышал я в ответ. Дух вождя сказал правду. Утром пропавшие собаки вернулись. И теперь можно было не напрягаясь, идти дальше. Тогда я не придал особого значения предупреждению об огромном чёрном медведе, — продолжил свой рассказ Василий Петрович. — В кобуре на боку у меня висел револьвер, в нарте лежала трёхлинейка, рядом со мной находились собаки. А потом зима, стояли трескучие морозы. Откуда взяться медведю в такое время? Мне удалось справиться со своей работой на Кульёгане за пять недель. В середине марта с прививками от оспы всё было закончено. И теперь мой путь лежал по зимнику до Каргаска, где нужно было отчитаться и оставить собак, а потом и до Нарыма. Отправиться на Кульёган в поисках идолов я намеревался в свой отпуск осенью следующего года. Но совершить это мероприятие мне так и не удалось. По зимнику я ехал, сидя на своей нарте. Собаки тянули её по накатанной дороге резво. И я, и они понимали, что скоро закончатся наши мучения. Но для меня они только начинались. До Каргаска оставалось не более 10 километров, дорога от устья Васюгана по пойме Оби. И вдруг из кустов тальника прямо на нарту, не обращая внимания на собак, бросился огромный медведь. Нарта перевернулась, и я оказался под ней, поэтому он и не оторвал мне голову, а зацепил только плечо. Но всё равно, если б не собаки, я бы погиб. Все шесть лаек остервенело вцепились в зверя, когда он пытался вытащить меня из-под саней. Они облепили его со всех сторон. Бросив меня, он стал от них отбиваться. Тут послышался звон колокольчика, и на зимнике показалась тройка лошадей. Медведь тут же бросился наутёк, а подъехавшие люди довезли меня до местной больницы. Как я не истёк кровью — не знаю. Очевидно, так было кому-то там наверху надо.
