Курс русской истории (Лекции LXII—LXXXVI) - Ключевский Василий Осипович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Россия и южные славяне
Но с самого начала XIX в. различные условия, частью возникавшие в самой православно-славянской среде, частью навеянные со стороны, подсказали русской политике новые начала, которыми она должна была руководствоваться. Все эти условия выходили из одного источника, составляющего характерное явление международной европейской жизни истекшего века, — этим источником был национальный принцип. Принцип этот с особенной силой проявился в Европе не без участия французской революции. Французская революция и завоевательная политика, усвоенная ее преемницей — наполеоновской империей, чрезвычайно сильно подействовали на всю Европу, но подействовали не везде одинаково, смотря по положению различных народностей, подвергшихся их действию. В этом отношении европейские народы можно разделить на три разряда. Одни из них, составляя независимые и цельные политические тела, были лишены внутренней свободы, таковы были Испания, Португалия; другие пользовались внешней независимостью и также лишены были внутренней свободы, но при этом не имели еще политической цельности, были раздроблены на несколько самостоятельных государств, таковы были Германия, Италия. Наконец, третьи лишены были как внешней независимости, так и внутренней свободы, таковы были православно-славянские или славяно-католические племена Балканского полуострова и Австрии. В первых народностях французская революция и империя пробудили стремление к внутренней свободе, во вторых — к политическому объединению вместе с внутренней свободой, в третьих — стремление к национально-политическому освобождению от иноземного ига. Стремление этих-то последних народов и внушило России новое направление ее внешней политики. С первых лет века различные племена Балканского полуострова начали шевелиться; поднимая восстания, они обращались за помощью к России, напоминая ей свое религиозное или племенное с ней родство. Эти религиозные и племенные связи и указали русской политике начала, во имя которых она стала действовать против Турции. Первое выражение этих начал находим в сочинении одного славянского публициста, вызванном восстанием сербов. В конце 1803 г. поднялись сербы Восточной Сербии; митрополит австрийских сербов Стратимирович, чтобы помочь единоплеменникам, в 1804 г. переслал в Петербург записку, или «начертание о восстановлении нового, славяно-сербского государства». В этой записке он указывает на сходство религии, языка и образа жизни сербов с русскими и ставит русскому правительству вопрос: «Нельзя ли и не стоит ли труда добрых славянорусских родичей в политическое бытие привести, а со временем и в политическое содружество?» Он предлагает и форму освобождения: поднявшаяся часть сербов может оставаться под верховной властью Турции, получивши только независимость внутреннего управления и находясь под покровительством России. Эта программа волей-неволей была усвоена русской политикой и повела к удивительно однообразному процессу освобождения различных мелких национальностей Балканского полуострова.
Уже в XVIII в. правительства Молдавии и Валахии были поставлены в несколько независимые отношения к Турции; рядом договоров в XIX в. с Турцией постепенно приобретена была этим областям полная независимость. По договору в Бухаресте 1812 г. Турция лишалась права держать свои войска в этих областях; по договору в Аккермане 1826 г. обе области управляются выборными господарями, избираемыми местными «боярами» на семь лет с утверждения России, и управляются независимо от Турции. По договору в Адрианополе 1829 г. семилетняя власть выборных господарей превращена была в пожизненную. В 1859 г. оба княжества вопреки обычаю выбрали одного господаря, князя Кузу; через три года Турция должна была признать это слияние. Лет через шесть, в 1866 г., румыны, как стало называться население соединенных княжеств, прогнали Кузу. Тогда европейские державы указали румынам в правители принца Карла Гогенцоллерна; он избран был князем соединенных дунайских княжеств. За участие в последней войне России с Турцией, 1877—1878 гг., по Сан-Стефанскому договору Румыния, прежде вассальное княжество, превратилась в самостоятельное королевство. Совершенно таким же порядком шло освобождение и других племен Балканского полуострова: племя восставало против Турции; турки направляли на него свои силы; в известный момент Россия кричала Турции: «Стой!»; тогда Турция начинала готовиться к войне с Россией, война проигрывалась, и договором восставшее племя получало внутреннюю независимость, оставаясь под верховной властью Турции. При новом столкновении России с Турцией вассальная зависимость уничтожалась. Так образовалось Сербское княжество по Адрианопольскому договору 1829 г., греческое королевство — по тому же договору и по Лондонскому протоколу 1830 г.. Болгарское княжество — по Сан-Стефанскому договору 1878 г. Смотря на положение оттоманской Порты, надобно думать, что этот процесс, начавшийся в минувшем веке, еще не кончился (судьба Македонии, Боснии, Герцеговины, Албании).
Итоги внешней политики
Итак, на юго-западных границах внешняя политика России разрешала совсем не такую задачу, какая разрешалась ею на окраине юго-восточных. Эту задачу можно выразить такими словами — призвание к политическому бытию славянских и православных племен Балканского полуострова по мере их политического пробуждения. Это стремление вносит новое начало в международную жизнь Европы. В XIX в., как я сказал, с особенной силой пробивается национальный принцип в международной жизни Европы. Принцип этот повел европейские народности к стремлению смыкаться в крупные национальные тела, к соединению в одно целое прежде раздробленных частей одного народа. Западная Европа постепенно стягивалась, кристаллизовалась, образуя большие национальные державы. Программа внешней русской политики является противовесом этой национально-политической кристаллизации Европы: Россия постепенно вводит в семью европейских государств мелкие племена, давая им политическое существование. Трудно сказать, есть ли это стремление действительно новое международное начало или только является первым моментом того же процесса, какой совершался на Западе. Едва ли эти мелкие православно-славянские государства положат начало политическому раздроблению Европы, или они сами со временем сольются в одну огромную православно-славянскую державу. Это вопрос, разрешение которого лежит за пределами нашего исторического кругозора.
ЛЕКЦИЯ LXXXIII
Царствование императора Александра I. Воспитание Александра I. Характер Александра I. Преобразовательные опыты первых лет. Сперанский и его преобразовательный план. Устройство центрального управления по плану Сперанского.
Царствование императора Александра I
Александр, преемник императора Павла, вступил на престол с более широкой программой и осуществлял ее обдуманнее и последовательнее предшественника. Я указывал на два основных стремления, которые составляли содержание внутренней политики России с начала XIX столетия: это уравнение сословий перед законом и введение их в совместную дружную государственную деятельность. Это были основные задачи эпохи, но они осложнялись другими стремлениями, которые были необходимой подготовкой к их разрешению либо неизбежно вытекали из их разрешения. Уравнение сословий перед законом, естественно, изменяло самые основания законодательства; таким образом, возникала потребность в кодификации с целью привести в согласие различные узаконения, прежние и новые. Далее, перестройка государственного порядка на правовых уравнительных началах требовала подъема образовательного уровня народа, а между тем осторожное, частичное ведение этой перестройки вызывало двойное недовольство в обществе: одни были недовольны тем, что разрушается старое; другие были недовольны тем, что слишком медленно вводится новое. Отсюда представлялась правительству необходимость руководить общественным мнением, сдерживать его справа и слева, направлять, воспитывать умы. Никогда цензура и народное образование не входили так тесно в общие преобразовательные планы правительства, как в истекшем столетии. Наконец, ряд войн и внутренних реформ, изменяя вместе с внешним, международным положением государства и внутренний, социальный склад общества, колебал государственное хозяйство, расстраивал финансы, заставлял напрягать платежные силы народа и поднимать государственное благоустройство, понижал народное благосостояние. Вот ряд явлений, которые приплетались к основным фактам нашей жизни в течение первой половины века; основные вопросы времени: социально-политический, состоявший в установлении новых отношений между общественными классами, в устройстве общества и управления с участием общества; к ним — вопрос кодификационный, состоявший в упорядочении нового законодательства, вопрос педагогический, состоявший в руководстве, направлении и воспитании умов, и, наконец, вопрос финансовый, состоявший в новом устройстве государственного хозяйства.
