Открывая новые страницы... (Международные вопросы: события и люди) - Попов Н. С. (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Кто же был способен выступить руководителем пролетариата в нараставших революционных битвах? Старые социал-демократические партии II Интернационала?
Известно, что Ленин не отрицал заслуг II Интернационала в организации и сплочении рабочего класса, в пропаганде идей социализма. В начале XX века он считал, что в рамках II Интернационала, несмотря на рост социал-реформистской тенденции, все еще сохранялась возможность перегруппировки сил, преодоления буржуазного политического и идеологического влияния на рабочее движение. Однако с началом первой мировой войны большинство партий II Интернационала перешло на позиции социал-шовинизма. Их лидеры проголосовали за военные кредиты, провозглашали необходимость «защиты отечества», «гражданского мира» между классами, помогали господствующим классам гнать на войну солдатские массы. Они отказались от прежних интернационалистских, антивоенных решений. Это и вызвало идейно-политический крах II Интернационала, привело к расколу в рабочем движении между социал-реформистами и революционерами.
Нет, эти партии не могли стать во главе революционного движения в новых условиях. Нужна была иная организация — ею стал III, Коммунистический Интернационал.
Надо отметить, что В. И. Ленин еще в начале первой мировой войны увидел: для революционной борьбы против империалистической бойни и руководства этой борьбой необходимо размежевание с оппортунистами и создание нового Интернационала. Он разрабатывает идейно-теоретические основы новой международной организации и всего коммунистического движения. Принципиальное значение имели ленинские работы об империализме, творческое развитие им марксистского учения о социалистической революции, вывод о возможности победы пролетарской революции первоначально в одной, отдельно взятой стране, а также его учение о пролетарском государстве, о партии нового типа.
В то же время Ленин, большевики, интернационалистские элементы других рабочих партий добивались сплочения революционных сил в международном рабочем движении — об этом свидетельствовали два международных совещания интернационалистов — в Швейцарии в Циммервальде (1915 г.) и в Кинтале (1916 г.). В конце 1918 года в ряде стран образовались первые коммунистические партии, провозгласившие своей целью борьбу за победу социалистической революции. С возникновением этих партий, благодаря их стремлению к объединению своих усилий в международном масштабе сложились политические и организационные предпосылки для создания III Интернационала. I конгресс его состоялся 2–6 марта 1919 года в Москве.
По замыслу основателей Коминтерна, он был призван всемерно содействовать объединению пролетариев всех стран для революционного натиска на капитал, разрабатывать научно обоснованную стратегию и тактику коммунистического движения, помогать созданию и развитию компартий, способных руководить борьбой трудящихся, вести борьбу с социал-реформизмом в рабочем движении.
Отметим, что III Интернационал строился на принципах демократического централизма. Это позволило, как считал Ленин, обеспечить единство действий партий и их равноправное коллективное участие в выработке совместной политики. Видные деятели Коминтерна, представители входивших в него партий считали в тех условиях особенно важной централизацию усилий коммунистов. Они рассматривали Коминтерн как Интернационал революционного дела, способный немедленно включиться в общественную борьбу, как фактор, двигающий революцию.
— Стоит, очевидно, напомнить и о судьбе «старого», II Интернационала. Наскольно известно, его вожди не хотели признать, что II Интернационал был сам, что называется, побежден и взорван изнутри социал-шовинизмом. Чему учит история его краха?
— История убедительно доказала гибельность отступлений от принципов пролетарского интернационализма. И мы вспоминаем об этом сегодня прежде всего потому, что на современном этапе особое значение вновь приобретает единство трудящихся в борьбе за мир, против военной угрозы. У всех рабочих, у всех трудящихся, независимо от того, состоят ли они в каких-либо политических партиях, коренные интересы общие. Все хотят прочного мира, безопасности, улучшения материальных условий жизни, расширения социальных прав, укрепления демократии, повышения культурного уровня людей. И потому заинтересованы не в возрождении споров, чувств недоверия или вражды, а напротив — в том, чтобы устранить все, что разъединяет различные политические течения трудящихся, шире открыть двери для сближения и сотрудничества.
— Мы вольно или невольно смотрим на историю с позиций дня сегодняшнего, современным взглядом. Это, конечно, упрощает нашу задачу: сегодня мы уже знаем, что из того, о чем мечтали основатели Коминтерна, осуществилось, что не было реализовано. Но это и затрудняет объективное понимание реальностей, психологии людей того времени, их настроений, взглядов. Как можно сейчас оценить, к примеру, едва ли не самый распространенный в то время, особенно в 1918–1923 годах, лозунг «мировой пролетарской революции»? Могла ли она победить?
— На конгрессах Коминтерна некоторые ораторы неизменно заканчивали свои доклады и речи лозунгом: «Да здравствует мировая революция!» Насколько были реальными основания для его выдвижения? Споры об этом продолжаются. Есть историки, и не только среди социал-демократов, считающие, что коммунисты в то время слишком увлеклись русским примером, слишком понадеялись на свои силы, переоценили остроту ситуации. Что вообще вся линия Коминтерна в эти годы представляла собой «революциона-ристское увлечение», хотя уже тогда подобные лозунги были нереалистичны.
Бесспорно, имея дело с готовыми результатами истории тех трудных лет, несравненно легче рассуждать о том, «переоценили или не переоценили» коммунисты степень революционности тогдашней ситуации. Для участников же событий того времени ситуация не была прозрачной и легко разгадываемой. Вопрос решали классовые сражения, конкретное соотношение сил, организованность и решительность масс, поведение вождей, их политическая опытность, а также, конечно, сила и организованность классового противника.
Мы уже говорили, что Центральная Европа переживала тогда революционный подъем. Это бесспорно. Всеобщее распространение получили требования наказать виновников войны, свести счеты со спекулянтами, казнокрадами, мародерами, наживавшимися на страданиях миллионов. Престиж буржуазной демократии катастрофически падал, и этим следует объяснять широкую поддержку во многих странах идеи власти Советов (или сходных с ними демократических органов, порожденных рабочей инициативой).
В. И. Ленин, его соратники, руководящие деятели Коминтерна рассматривали Октябрь 1917 года и послеоктябрьский подъем в мире как единое целое, как период, когда революционный рабочий класс уже начал штурм капиталистического строя. Сейчас, оглядываясь назад, мы знаем, что рабочему классу пришлось испытать горечь поражений. Но коммунисты, выходившие на арену политической борьбы в 1919–1920 годах, воспринимали сложившуюся обстановку как открывшуюся возможность для свержения власти капитала не только в России, но и в ряде других стран. Назревающая в них революционная ситуация была реальностью. Ленин считал непростительным не воспользоваться этим. Он и его сторонники действовали тогда «в расчете на мировую революцию» [60].
Едва ли можно отрицать, что в установках Коминтерна преувеличивались возможности победы революции, что, стремясь использовать «исторический шанс», коммунисты во многом разделяли революционно-романтические настроения и недооценивали трудности на своем пути. Хотя Ленин и в это время нередко обращал внимание на необходимость быть реалистами, строить политику как науку и искусство. Ленин видел также, что та уникальная историческая обстановка, которая сложилась к концу войны и в той или иной мере продолжалась еще некоторое время (разное — в разных странах) после войны, не является перманентным состоянием. Напомним, что в докладе на II конгрессе Коминтерна (июль — август 1920 г.) Ленин резко критиковал представления о безвыходности кризиса буржуазии. Можно сказать, что и в период революционного подъема Владимир Ильич видел вариантность исторического процесса.
