Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор - Синдаловский Наум Александрович (версия книг TXT) 📗
6
Увы, умерло только тело «бессмертного продолжателя дела Ленина». Его смердящая душа, преодолевая время, продолжает источать зловонный дух, а черная тень «лучшего друга всех народов», не считаясь с огромным пространством бывшего Советского Союза, зловещим пятном продолжает тянуться в наши дни. Пугающая осторожность, с которой восприняла партийная номенклатура доклад Хрущева о мерах по борьбе с культом личности Сталина, нашла отражение в городском фольклоре. Первый секретарь Ленинградского обкома Фрол Романович Козлов, вернувшись с XX съезда КПСС, сразу поехал на «Кировский завод». Вошел в партком, увидел на стене портрет Сталина и решительно отрезал: «Снять!» Затем сел, оглянулся по сторонам и более миролюбиво добавил: «Постепенно». Но что говорить о руководителях, если в Петербурге ходят слухи, что и сегодня петербургские коммунисты, не имея в городе ни одного монумента своего кумира, в день его рождения возлагают цветы к памятнику Пржевальскому в Александровском саду.
Оказалось, что искоренить память о Сталине так же непросто, как и отказаться от его нечеловеческих методов построения коммунизма. Но если в первый период пресловутой хрущевской оттепели еще сохранялись надежды на отказ от этих методов, то в августе 1968 года, когда наши танки вошли в Чехословакию, они окончательно рухнули. По каким-то сложным и не всегда объяснимым ассоциациям, об этом печальном августе вспомнили только через 18 лет, в августе 1986 года, когда на Черном море, в 200 метрах от причалов порта погиб крупнейший в Европе пассажирский теплоход «Адмирал Нахимов», в результате чего страна оплакивала сотни человеческих жертв. Спасти удалось немногих. Не аукнулись ли те давние пражские события? Вспомнили и забыли.
Но когда в августе 1991 года в Москве произошел красный переворот, руководители которого, возглавившие так называемый
Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), попытались вернуть страну в коммунистическое прошлое, в народе заговорили о «черном августе».
Дальше – больше. В августе 1998 года случился знаменитый дефолт, обрушивший финансовую систему страны и оставивший без средств к существованию миллионы ее граждан.
Через два года, в августе 2000 года, погибли люди на атомной подводной лодке «Курск».
С тех пор приближение последнего месяца лета каждый раз сопровождалось тревожными ожиданиями бед и несчастий, которые непременно должны обрушиться на страну. Чуть ли не каждый год эти опасения находили подтверждение. С трагической регулярностью в августе разбивались самолеты: то одновременно два лайнера ТУ-154 с пассажирами на борту взрывались в воздухе от рук террористов-смертников, то в небе над подмосковным Можайском во время показательных выступлений сталкивались и падали наземь два истребителя СУ-27 из пилотажной группы «Русские витязи».
Ежегодно в августе случались опустошительные пожары, происходили заводские аварии или начинались «маленькие победоносные войны», как это произошло в августе 2008 года на территории Южной Осетии.
Кажется, нет правил без исключений. Но не тут-то было. В августе 2009 года произошла невиданная до тех пор авария на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшая жизни 75 человек и на несколько лет остановившая работу крупнейшей гидроэлектростанции в стране.
Пытаясь понять, за что мы наказаны чуть ли не ежегодными августовскими катастрофами, и не находя внятных объяснений этим социальным аномалиям в официальных источниках, фольклор обратился к прошлому. И оказалось, что первый август, за который стране до сих пор приходится расплачиваться такой высокой ценой, в нашей многострадальной истории был в 1939 году.
Обратимся и мы к прошлому.
В Москве 23 августа 1939 года нарком иностранных дел Советского Союза Вячеслав Михайлович Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп подписали между двумя странами Договор о ненападении, известный во всем мире как Пакт Молотова – Риббентропа. К Пакту были приложены подписанные обеими странами секретные протоколы о разделе между ними сфер влияния в Европе. Через восемь дней,
1 сентября 1939 года, Германия вторглась на территорию Польши. Эта трагическая дата считается началом Второй мировой войны. Далее события начали развиваться с катастрофической скоростью. Третьего сентября, в ответ на немецкое вторжение в Польшу, Англия и Франция, в соответствии с договорными обязательствами перед Польшей, объявили войну Германии. А еще через две недели, 17 сентября того же года, в полном соответствии с секретными протоколами к московскому Договору, без объявления войны в восточные области Польши вошли части Красной армии. Фактически, нанеся Польше этот коварный удар в спину и оккупировав ее территорию, Советский Союз вступил во Вторую мировую войну на стороне Германии.
Инициатором и вдохновителем этого Договора, безусловно, был Сталин. Без его воли и согласия в то время в стране не происходило ничего. Поэтому всякие попытки оправдать подписание этого Договора международной обстановкой, вынужденной необходимостью выиграть время или какими-либо иными тактическими или стратегическими причинами, есть не что иное, как попытка реабилитировать Сталина и возродить в жизнь его идеи.
Другое дело, что события Второй мировой войны с ее началом стали развиваться по иному сценарию, автором и режиссером которого был другой политический авантюрист и международный преступник – Адольф Гитлер. Отсюда известный шок, который поверг «гениального стратега» Иосифа Сталина в прострацию и полную недееспособность, длившуюся несколько дней после нападения Германии на Советский Союз. Отсюда и его странное поведение, когда он, находясь в должности Верховного главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советского Союза, долгое время, вплоть до первых видимых успехов Красной армии, даже не ставил свою подпись под приказами. Подпись казалась по меньшей мере странной, если не сказать двусмысленной: маршал Б.М. Шапошников «по приказу Верховного командования». Что имела в виду эта виртуозная иезуитская формулировка, кроме боязни выглядеть перед кем-то в невыгодном свете, сказать трудно. Во всяком случае, известно, что в голове Сталина долгое время не укладывалась мысль о том, что он, с такой скрупулезностью и последовательностью выполнявший все двусторонние договоренности, мог быть так коварно и вероломно предан своим политическим коллегой и «другом на вечные времена».
В последнее время были обнаружены документы, доказывающие, что Сталин не оставлял попыток вернуть дружеские отношения с Гитлером даже во время войны. Так, 20 февраля 1942 года по поручению Сталина была организована встреча представителей советской и немецкой разведок чуть ли не на самом высоком уровне. Советской делегацией руководил первый заместитель министра внутренних дел Советского Союза Меркулов. Сохранились тезисы для действий Меркулова на переговорах, написанные лично Сталиным. Один из пунктов этих тезисов выглядит более чем откровенно: «После передислокации армии, вооруженные силы СССР к концу 1943 года готовы будут начать совместные военные действия с германскими вооруженными силами против Англии и США». Добавим немаловажную деталь. Встреча происходила в занятом немцами советском городе Мценске.
Даже если, как утверждают некоторые историки, со стороны Сталина это было не более чем хитрым «тактическим ходом» с целью отплатить Гитлеру коварством за коварство, то факт все равно остается фактом. Переговоры были, и от этого никуда не деться.
Так что 27 миллионов жертв, брошенных на алтарь нашей победы, оказалось недостаточно для искупления преступления одного человека, совершенного в августе 1939 года. Круги по воде от камня, брошенного 70 лет назад, продолжают расходиться, и с каждым следующим августом жертв становится все больше и больше.
Никакой народ в массе своей мстительным не бывает. Напомним, что драматическим летом 1812 года в петербургских гостиных и салонах продолжали общаться между собой по-французски, а во время всей Великой Отечественной войны 1941–1945 годов в советских школах не прекращали изучение немецкого языка. Обратим внимание и на то, что после завершения войн дружба между народами воевавших держав усилиями этих народов, как правило, становится еще крепче. Видимо, причина этого феномена состоит в том, что народ как таковой не видит своей вины в развязывании этих войн. И это так. Между тем кто-то же должен быть виновен. Иначе не бывает.
