Я — «Дракон». Атакую!.. - Савицкий Евгений Яковлевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
У вас на подходе танковая бригада второго эшелона. Займите оборону и ждите». А от кого было обороняться-то? Город опустел…
Пройдут годы. Я расскажу однажды об этом случае генералу А. И. Радзиевскому. Алексей Иванович (во время Берлинской операции он был начальником штаба 2-й гвардейской танковой армии) знал толк в таких делах и популярно прокомментировал:
— Город — не чисто поле. Там при штурме каждое окно или крыша, каждая щель может стрелять. Ты не видишь противника, а он тебя видит. В таком бою можно и малыми силами держаться очень долго. Были бы боеприпасы…
С некоторым в общем-то запозданием я внимательно слушал небольшую лекцию о боевых действиях штурмовых групп в населенных пунктах, но, признаться откровенно, почему-то думал, что больше мне подобных баталий в жизни вести все-таки уже не придется…
Однако пока что шел только третий день битвы за Берлин. Мы наступали, и каждый отвоеванный километр на земле, каждый наш боевой вылет в небе врага стоил большого напряжения сил, воли, нервов. Третий день наступления был самый тяжелый.
Тогда мы выполнили корпусом 833 вылета, участвовали в 84 воздушных боях и сбили 76 самолетов противника! Цифра для нас рекордная.
Можно бы долго рассказывать об отличившихся в боях летчиках, описывать схватки с врагом, но я — для примера — приведу лишь один эпизод. Лейтенант В.И. Александрюк, летчик 176-го гвардейского истребительного авиаполка, в паре со своим ведомым вылетел на свободный поиск в районе Мюнхенберга. Неожиданно пилоты обнаружили большую группу «фоккеров» — около сорока машин — под прикрытием четырех «мессеров», направляющихся в район наших войск. Решение было принято мгновенно, и Александрюк, воспользовавшись преимуществом в высоте, ринулся в атаку. Парой наши летчики срезали сразу же два «мессера» из группы прикрытия. Два других поспешили уйти, бросив своих. Тогда наши истребители атаковали ведущего «фоккера» и подбили его. Боевой порядок группы нарушился, немцы засуетились и начали разворачиваться назад.
В тот день по четыре самолета противника сбили капитан С. Н. Моргунов и старший лейтенант И. Г. Кузнецов, по три — капитаны В. В. Калашников, Е. Ф. Тужилин и младший лейтенант В. С. Ткаченко. Многие летчики сбили по две вражеские машины. Среди них майор В. С. Баскаков, капитаны К. С. Вакуленко, А. А. Караев, Н. И. Савин, А. Н. Ситковский, старшие лейтенанты Н. А. Боровский, Н. В. Бородин, В. В. Каблуков, М. Е. Пивоваров, Н. С. Руденко, Д. И. Суслов, лейтенанты И. Г. Банников, М. И. Дыдыгин, И. Ф. Кривобок, М. Н. Мухин, К. В. Подбуртный, Л. В. Приходько, В. Н. Яринский и другие летчики.
20 апреля в 13 часов 50 минут артиллерия 1-го Белорусского фронта открыла огонь по Берлину. Этим было положено начало историческому штурму столицы фашистской Германии.
К исходу 21 апреля войска фронта вступили в ее пригороды. Все предприятия в Берлине остановились. Большинство складов, в том числе продовольственных, оказалось в наших руках. В стане врага началась паника. Ближайшие помощники Гитлера — Геринг и Гиммлер — бежали, оставив своего фюрера на произвол судьбы. Но гарнизон продолжал сопротивляться.
Из-за плохой видимости мы в этот день вылетали только парами или одиночно. А немецкие истребители патрулировали над Берлином, но в бой не вступали.
И вот 22 апреля. Войска фронта, прорвав внутренний оборонительный обвод, ворвались в немецкую столицу. Так война обернулась для фашизма бумерангом, вступив на улицы города, откуда она началась, где была задумана.
Чтобы поддержать сухопутные войска, командование и штаб 16-й воздушной армии разработали серию ударов в соответствии с планом, получившим название «Салют». Ударами с воздуха нам предстояло громить мощные опорные пункты, оборонительные сооружения гитлеровцев, дезорганизовывать управление войсками противника.
В порядке обеспечения этого плана наш корпус сначала отработал по аэродромам, уцелевшим севернее и западнее Берлина, — Вильгельмштадт, Нойруппин, Дальгов. Прикрывая в то же время войска и ведя свободный поиск в районе Берлина, в сорока пяти воздушных боях мы сбили 26 самолетов противника, выполнили 16 штурмовок по наземным объектам.
В ночь на 25 апреля наши тяжелые бомбардировщики прошли над Берлином и сбросили по противнику 90 тонн бомб. Это был первый удар. Днем столицу Германии бомбили еще два раза — в первом налете участвовало 413 бомбардировщиков и 483 истребителя. А всего тогда было сброшено около 600 тонн бомб.
Что тут скажешь, цифры внушительные. Да только ведь наша победа складывалась порой и из таких боев, о которых историки не пишут, а если и упомянут где, так общей фразой — мол, шли бои «местного значения». Сколько их было-то за годы войны… И среди озер Карелии, и в полях да перелесках равнины русской, и там, под Берлином.
Расскажу об одном таком памятном бое «местного», так сказать, — берлинского! — значения.
Дело было так. Взлетел я от командного пункта 16-й воздушной армии и на связном самолетике взял курс к себе, в штаб корпуса. Лечу, посматриваю — не так чтобы пасторальными пейзажиками любуюсь, а профессионально, чисто по-истребительски рыскаю взглядом в пространстве: не видно ли где врага? Правда, в том полете я выполнял задачу не истребителя, а скорее воздушного извозчика — сам себя доставлял на связном самолете, да еще начальник оперативного отдела пристроился. Однако привычно слежу за обстановкой — фронтовые высоты полны неожиданностей.
И вдруг на мой «кукурузник» — молнией с неба! — пара «мессершмиттов»… А дальше все, как в старой русской сказке: налево пойдешь… направо пойдешь… прямо — одни страхи! В самом деле, с фанерной-то тарахтелкой — безоружной, тихоходной — долго ли разделаться истребителю.
И все же сработало что-то мгновенно — характер, что ли, уже бойцовский выработался, инстинкт ли какой — я принял бой. Модель его в такие минуты, понятно, не спрограммируешь. Но есть у русских веками проверенный, хотя не шибко, конечно, научный удалой такой алгоритм — на авось! Вот с ним я и бросился в драку на «кукурузнике» против двух «мессеров». А точнее, как только заметил их хищные силуэты, несущиеся на меня в атаку, энергично развернул свой аэроплан навстречу и приготовился… К чему? Что бы тогда предпринял, сойдись с любым из «мессеров» в лобовой атаке? Ну, сейчас, сидя за столом, в уютной домашней обстановке, когда уже давно стих зов боевых труб, сейчас, конечно, можно рассматривать и анализировать различные варианты каких-то там точно осмысленных маневров. А тогда было одно — выдержать атаку, во что бы то ни стало выдержать и навязать свою волю противнику. Если потребуется, таранить, наконец! Иного я не представлял.
