Полвека с небом - Савицкий Евгений Яковлевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Комбриг ушел. А мы стояли и молча разглядывали новую машину. Поглядеть было на что. Истребитель производил внушительное впечатление. Наши Р-5 ему в подметки не годились… Крылья и фюзеляж у него были заметно короче, мощный лобастый мотор с кольцевым капотом, сравнительно большой киль — все придавало новой машине динамичный и слегка заносчивый бойцовский вид.
— Повезло тебе, Савицкий! — не без оттенка зависти сказал кто-то из инструкторов. — Облетывать такую машину — не работа, а чистое удовольствие!
Я в ответ лишь вздохнул да развел руками: что, дескать, тут скажешь, действительно повезло.
А за инструкции сел в тот же вечер. Изучил все назубок, до самой мельчайшей подробности.
Через три дня доложил начальнику школы:
— Товарищ комбриг, ваше приказание выполнено!
— Какое именно? — поинтересовался Богослов, то ли делал вид, то ли действительно позабыл о данном мне поручении. И добавил: — Что это вы взбудораженный какой-то, будто на собственную свадьбу опаздываете?
— Никак нет, не на свадьбу… — на секунду опешил я, но тут же взял себя в руки и четко доложил: — Прибыл сдавать зачеты по инструкции и по матчасти истребителя И-5!
Зачеты я в тот день сдал. А на другой, получив разрешение комбрига и дальше облетывать машину, уже вторично поднял ее в небо, чтобы без помех поглядеть, на что она способна. Она, а вместе с ней и я.
Истребитель пришелся по душе. По тем временам это была одна из лучших боевых машин, но самолет предназначался для личного пользования начальника школы, и у нас в Гумраке он простоял недолго. Чтобы продолжать летать на нем, мне приходилось совершать раз в неделю путешествия в Сталинград, на центральный аэродром. Добирался я туда либо на дрезине, либо прилетал на Р-5, а там уже пересаживался в кабину И-5. Хлопотно, конечно. Зато машиной вскоре овладел по-настоящему.
Пошли, как водится, разговоры. Дошли наконец и до начальника школы.
Вызвал как-то меня Богослов к себе и спрашивает:
— Летаешь?
— Согласно вашему распоряжению, товарищ комбриг!
— Освоил?
— Так точно, товарищ комбриг!
— Ну пойдем, погляжу…
Короче, выложил я в тот раз над аэродромом все свои «аргументы», которые успел накопить… Нет, лихачить я не лихачил — дурью умного не удивишь. Просто выжимал из боевой машины все, на что она способна, и, может, еще чуть-чуть сверх того… На то и истребитель, думалось тогда мне, чтобы рисковать в пределах разумного. Ведь если что, то именно на таких вот боевых машинах воевать придется…
Богослов сказал свое слово позже.
Немного спустя нас с инструктором Гориславским срочно вызвали к начальнику школы.
— Рапорта подавали? — спросил Богослов, едва мы переступили порог его кабинета. — Как прикажете вас понимать? Работать надоело? Или школа родная наскучила? Выкладывайте все как есть!
Мы с Гориславским выложили. Школу свою любим. Работой довольны. Если надо, готовы со всем усердием работать и впредь. А рапорта — шесть раз! — писали на имя начальника школы, считая, что истинное место военного летчика — в строевой части.
— Знаю, что шесть раз! — устало махнул рукой Богослов. — Выходит, засиделись без дела? А делать дело, прямо скажу, вы умеете. Потому и не отпускал прежде… Теперь вот по той же самой причине отпущу! Удивляетесь? А удивляться, между прочим, нечему. Получен приказ отправить в строевые части двух толковых инструкторов. Понимаете: именно толковых, а не каких-нибудь. От каких-нибудь всякий рад избавиться… Вот мы и решили с комиссаром школы послать вас. Если, конечно, не возражаете? Нет? Ну мы с комиссаром почему-то так и думали… А теперь к делу! Вакансий, так сказать, две. Требуются командир звена и командир отряда. Гориславского прошу задержаться. А вас, Савицкий, направляем командиром отряда. Служить будете в Киеве. Надеюсь, довольны?
— Так точно, товарищ комбриг, доволен! — козырнул я. А у самого даже сердце зашлось от радости: Киев! Надо же, Киев! Огромный город, столица республики, культурный, так сказать, центр… И я, не скрывая чувств, повторил: — Так точно, очень доволен!
— Понимаю вас, — улыбнулся в ответ Богослов. — Понимаю: молодость, она и есть молодость. Театры, девушки, прогулки по парку… Все мы в этом возрасте на один лад. Но и другое знаю: работы настоящей хотите! Уверен за вас: не подведете нашу школу. — Богослов выдержал паузу и убежденно сказал еще раз: — Верю, не подведете.
Таким вот неофициальным, почти дружеским напутствием закончилась беседа с комбригом Богословом. А вместе с тем и работа в школе, которая открыла путь в авиацию и с которой пришла пора прощаться…
В Киеве меня встретили настороженно. Для строевых летчиков я был всего-навсего шкраб, который если что и умел, так это натаскивать зеленых курсантов. Привык, дескать, утюжить небо на простеньких провозных полетах! Поглядим еще, потянет ли новоиспеченный командир отряда у нас в Жулянах…
Но настроения эти продержались недолго.
Обстановка на киевском аэродроме Жуляны действительно отличалась от привычного мне распорядка дня на летном поле в Гумраке. Да и полетные задания в отряде мало чем напоминали обычную работу инструктора школы. Но меня это не смущало. Я знал, что кое-какие козыри у меня в запасе имеются. Не обращая внимания на шуточки, которые отпускали у меня за спиной, я без лишней спешки и суеты обстоятельно вникал в новые для меня условия, тщательно изучал курс боевой подготовки, особенности района полетов… А когда в отряд прибыли И-5 и мне после их сборки предстояло заняться переучиванием летчиков, я понял, что наступил мой черед показать скептикам, что и их командир тоже кое на что способен.
Так оно и вышло. После первого же полета на И-5, когда я, воспользовавшись былым опытом, уверенно выполнил в воздухе серию фигур высшего пилотажа, прежние шуточки и разговорчики как отрезало.
— Ай да шкраб! — услышал я в последний раз у себя за спиной чей-то начисто лишенный теперь иронии голос. — Оказывается, он не только в аэродинамике большой спец! Ничего не скажешь, умеет сочетать теорию с практикой.
С той минуты началась для меня нормальная жизнь, а отношения с подчиненными раз и навсегда наладились.
