Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины - Мещеряков Владимир Порфирьевич (читать хорошую книгу txt) 📗
И вот, по недоброму, упомянутый Жуковым, товарищ Хренов, начал вновь налаживать военную жизнь и на этом месте. За что осенью, Жуков, будет его в Ленинграде, поминать со скрежетом на зубах.
«В подземном командном пункте средств связи, как и предполагалось, не оказалось. К счастью, у нас имелись свои, которые и развернули незамедлительно».
Это, скорее желаемое, выдаваемое за действительность. А может, за автора немного подсуетились редактора? Матвей Васильевич Захаров в следующей главе пояснит читателю, как было под Винницей на самом деле.
«Перспектива жить в подземелье никого не прельщала — там было мрачно и душно. Пришлось нашим инженерам сразу заняться усовершенствованием вентиляционной системы. А управление фронта разместилось в находившемся неподалеку здании школы. Там и работали и жили. А под землю спускались только во время воздушных налетов.
В первый же день мне удалось добыть в облисполкоме запас земельных карт области. На этих картах, естественно, не были обозначены ни укрепрайоны, ни другие военные объекты, но расположение населенных пунктов, рек, а главное, дорог они передавали точно.
Какие практические шаги требовалось предпринять, прежде всего нам, работникам управления инженерных войск фронта? Опыт подсказывал: нужен организационный документ, четко определяющий, что и с какой целью следует сделать, в какие сроки и кто назначается ответственным.
Этим документом явилось „Обязательное постановление Военного совета Южного фронта об инженерной подготовке прифронтовой полосы“, представленное на утверждение 28 июня. „Обязательное постановление“ предписывало местным партийным и советским органам заняться приведением в порядок дорожной сети, обеспечить маскировку, водо- и энергоснабжение крупных городов и промышленных центров, развернуть инженерно-оборонительные работы на угрожаемых направлениях, в частности под Винницей, Кишиневом, Измаилом. С принятием „Обязательного постановления“ вносилась ясность: кому, где и что делать, кто и за что отвечает. И выполняться оно начало с того самого дня, как было подписано.
Взгляд в масштабах фронтовой полосы не мешал, однако, Инженерному управлению осмотреться и у себя на месте. В Виннице мы почерпнули очень обстоятельные сведения о состоянии дорог в области. Получили на складах изрядное количество динамита и бертолетовой соли…»
На что хотелось бы обратить внимание читателя? Как помните, товарищи из штаба КОВО по памяти набросали схему, как товарищу Хренову добраться до нужного ему КП. А вот наш Аркадий Федорович нигде словом не обмолвился, что по памяти пытался восстановить расположение УРов в данном регионе, с находящимися в них военными объектами. Ведь, схем-то у него не было. К чему клоню? Видать, не было дано свыше задание военно-инженерному управлению под начальством Хренова к дополнительному обустройству данного региона в оборонительном плане. Помните, как Жуков хвалился в Директиве от 1-го мая, что, дескать, и старые УРы, не только не будут разоружены, а даже, еще лучше — будут дополнительно укреплены. Хорошо, хоть не взорвали, и на том спасибо. Поэтому и вспомнить нашему герою было нечего, так как к этому времени его уже не было в Генеральном штабе, а до этого времени, такой вопрос, даже, и не поднимался.
Кроме того, ранее уже было упомянуто, что военные действия на румынском направлении начались 26 июня. А у нас, то есть в воспоминаниях Аркадия Федоровича, только 28 июня был подготовлен документ об инженерной подготовке фронтовой полосы. Так что никакие реки не помогут остановить неприятеля, если нет рукотворно-построенных защитных заграждений. Вот и покатилась война на восток.
«Сдерживая неприятеля в ходе приграничного сражения, войска фронта завершали развертывание своих сил. Но… 1 июля противник, создав двойной перевес в людях и технике в районе Ясс, форсировал Прут и захватил плацдармы на нашем берегу. А на другой день перешел крупными силами в наступление, нанося главный удар в стык 18-й и 9-й армий. Напряженные бои одновременно разгорелись по всей линии Южного фронта. Согласно директиве Ставки Военный совет приказал командованию 18-й армии отвести правофланговые части, стыковавшиеся с левым крылом Юго-Западного фронта, на линию старых укрепленных районов. Оба командарма получили приказ „привести в полную боевую готовность как главный рубеж обороны“ УРы, расположенные по Днестру».
Уверен ли читатель в том, что УРы на старой границе были «девственно чисты», в смысле, что их не коснулась рука «насильника» по приказу наркома обороны? Были ли они в состоянии выполнить свое функциональное предназначение?
Далее следуют, как правило, приписываемые автору дежурные фразы о героизме бойцов Красной Армии.
Но вот проступает, более реальное очертание действительности.
«Наши войска оказывали противнику ожесточенное сопротивление, проявляя высокие образцы героизма. И все-таки нам приходилось отступать. Сказывалось численное превосходство, созданное противником на направлениях наносимых ударов. Строительство оборонительных рубежей на этих направлениях было только начато, и они не могли надолго задержать продвижение гитлеровцев. Однако то, что было сделано, помогало нашим частям сдерживать неприятельский напор, причинять фашистам больший урон и самим нести минимальные потери. А главное, мы уже располагали сформированными стройбатами, которые удалось своевременно отвести в тыл и использовать для создания новых рубежей обороны».
Надо ли комментировать прочитанное? Итак, все ясно.
Но закончить вторую часть главы мне хотелось, все же, воспоминаниями Тюленева, и вот почему? Как понял читатель, укрепрайонов на новой границе с Румынией, практически не было. Хорошо бы зацепиться за то, что сумели наковырять и построить за пару-тройку дней, но, как всегда сталкиваемся с непониманием (ли?) высоким руководством сложившейся обстановкой на данном ТВД. Читаем у Тюленева.
«Используя двойное, тройное, численное превосходство в силах и средствах на направлениях главных ударов, немецко-румынские войска, отражая контратаки наших частей, к исходу 7 июля вышли на рубеж Хотин, Тырново, Бельцы».
«Узнаете руку мастера?» — как говорила одна из героинь фильма «По семейным обстоятельствам». Так и мне хочется обратиться с таким же вопросом к читателю. Узнаете? Это прослеживается почерк нашего незабвенного Георгия Константиновича и его «боевых» товарищей. Изумительная военная тактика, особенно, по началу войны. Отступая под ударами численно превосходящего противника, не имея порою, даже, возможности закрепиться на новом рубеже, нашим частям следовал приказ свыше, бросаться в безрассудные ответные атаки на врага? Ни что, иное, как распыление и уничтожение, и без того скромных оборонительных сил. Помните рассказ Рокоссовского, бывшего, поначалу войны, командиром 9-го мехкорпуса. Он тогда довольно ловко уклонился от выполнения подобного приказа. Понимал же пагубные последствия от принятия решения на контратаку. Сохранил людей и средства для отражения, в последующем, очередного наступления врага. И очень, даже, все удачно получилось. Но не всегда это удавалось сделать низовому командному звену. И тот же Рокоссовский, уже в должности командарма 16-й армии, столкнется под Москвой с таким же приказом, и попытается его вновь обойти. Но, увы! Жуков, отдавший ему подобный приказ, покажет свои зубы. Что делать? Приказ для военного человека, есть приказ. Он, к сожалению, для умницы Рокоссовского, не подлежал обсуждению, а является основанием для выполнения поставленной перед ним боевой задачи. Вот и подумай читатель, что может натворить враг, прикрываясь мнимой заботой «о пяди родной земли».
Глава 22. Главные направления
Очень важный момент в понимании происходящего по началу войны. Жуков не был бы Жуковым, если бы, как всегда не попытался соврать, в том числе и по данному моменту. Как не хотелось ему говорить правду о своем «боевом пути». Понятно, что Жуков специально запутывает своих читателей с началом войны, потому что творил «темные» делишки. Вот и в данный момент, 22-го июня за несколько часов до начала военных действий Германии рисует себя в роли верного защитника Отечества.
