Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 - Холловэй (Холловей) Дэвид (читаем книги онлайн .txt) 📗

29 октября Совет Министров принял секретное постановление, подписанное Сталиным, о присуждении премий и наград участникам работ атомного проекта. Постановление было подготовлено Берией. Решая, кто должен получить и какую награду, Берия, как говорят, использовал простой принцип: тех, кто мог быть расстрелян в случае неудачи испытания, сделали Героями Социалистического Труда; тем, кому присудили бы большие сроки заключения, дали орден Ленина — и так далее, по намеченному списку. Эта история может быть апокрифом, но тем не менее отражает чувства участников проекта, судьба которых висела на волоске и зависела от успеха испытания ^{1141}.

Самой высокой награды — звания Героя Социалистического Труда — была удостоена небольшая группа ведущих руководителей проекта. Наряду со званием, они получили большую денежную премию, автомобили марки ЗИС-110 или «Победа» (Курчатов и Харитон получили машины первого типа, остальные — второго), звание лауреатов Сталинской премии первой степени и дачи в Жуковке, поселке, расположенном под Москвой (Курчатов был награжден дачей в Крыму). Их детям было дано право получить образование в любом высшем учебном заведении за государственный счет; сами они получали также право бесплатного проезда для себя, своих жен и детей (до их совершеннолетия) в пределах Советского Союза ^{1142}. [254] Пятеро физиков стали Героями Социалистического Труда: Курчатов, Харитон, Щелкин, Зельдович и Флеров. Михаил Садовский стал Героем Социалистического Труда за свою работу по подготовке приборов для изучения результатов испытания. Духов и Алферов получили эту же награду. [255] Доллежаль, главный конструктор промышленного реактора, и Бочвар, Виноградов и Хлопин, ученые, обеспечившие производство ядерных материалов требуемого качества, также стали Героями Социалистического Труда. Хлопин к этому времени серьезно болел и умер в июне 1950 г. Николаус Риль был единственным немцем, ставшим Героем Социалистического Труда за свою работу по обогащению урана и получению металлического урана. Героями Социалистического Труда стали также Ванников, Завенягин, Первухин, Музруков, Зернов [256] и Славский [257]. Медали и премии получили другие участники проекта.

Для советских физиков еще до проведения августовского испытания было ясно, что конструкция плутониевой бомбы могла быть существенно улучшена. К весне 1948 г. началась экспериментальная работа над альтернативной конструкцией, и эти эксперименты показали, что она вполне реализуема. В 1949 г. Зельдович, Забабахин, Альтшулер и К.К. Крупников составили предложение, подкрепленное расчетами, о новой конструкции плутониевой бомбы, по весу вдвое меньшей и имеющей вдвое большую взрывную мощность. В.М. Некруткин предложил новый способ получения имплозии, и это позволило значительно уменьшить диаметр бомбы ^{1143}. Эта новая конструкция была испытана в 1951 г.

Первое испытание было произведено 24 сентября — и снова им руководил Курчатов. Центральное разведывательное управление (ЦРУ) сделало вывод, что для осуществления этого взрыва «вероятно, использовался только плутоний в качестве расщепляющегося материала (хотя и комбинированный вариант оружия не исключается на основе данных наблюдений). КПД использования плутония был большим в сравнении с его значением, полученным в первом взрыве… Изучение радиоактивных осадков наводило на мысль, что взрыв произошел непосредственно на поверхности земли или на небольшой глубине» ^{1144}. Второе испытание произошло 18 октября. ЦРУ на основе анализа продуктов взрыва сделало вывод, что «в качестве делящихся материалов были использованы как плутоний, так и уран-235. КПД использования плутония в этом взрыве был определен равным примерно 35; но КПД второй составляющей оценен не был. Отношение урана-235 к плутонию было, вероятно, меньшим, чем использованное к тому времени в Соединенных Штатах. Если принять, что заряд состоял из 7 кг урана-235 и 3,5 кг плутония, то ТНТ-эквивалент окажется равным примерно 50 килотоннам. Этот взрыв не был произведен вблизи поверхности, данные более всего соответствуют взрыву в атмосфере». В этой бомбе был использован обогащенный уран, полученный на газодиффузионном заводе, который наконец стал успешно функционировать в конце 1950 г. Сердечник бомбы состоял из урана-235 и плутония; это позволяло использовать делящийся материал более эффективно и тем самым улучшить отношение «мощности на единицу веса» сердечника ^{1145}. Советские физики определили мощность взрыва в 40 кило-тонн ^{1146}. Бомба была сброшена с бомбардировщика Ту-4 ^{1147}. Самолет дважды встряхнуло в воздухе: в первый раз — когда он сбросил свой груз, а во второй раз, более сильно, — после того, как он был настигнут ударной волной. Но все обошлось хорошо: «Отныне, — писал Комельков, — наша авиация могла работать с атомными бомбами, не опасаясь за жизнь экипажей» ^{1148}.

В декабре еще раз были выданы награды. Курчатов стал дважды Героем Социалистического Труда, как и Харитон; Кикоин, который был научным руководителем работ по газовой диффузии, тоже получил эту награду. В лаборатории Курчатова, которая с апреля 1949 г. стала называться Лабораторией измерительных приборов Академии наук (ЛИПАН), 30 человек получили Сталинские премии, а 152 — ордена и другие награды ^{1149}.

Эти награды представляли собой часть сталинской системы поощрения ученых за их заслуги перед государством. Несмотря на то, что они указывали на изменения в отношении режима к науке, они не обязательно приносили пользу самой науке. Некоторые ученые, и Капица в их числе, позднее выражали недовольство; они полагали, что, когда ученые начинают получать такого рода награды, наука становится центром притяжения для далеко не лучших людей.

V

Испытание бомбы в Советском Союзе произошло гораздо раньше, чем этого ожидали Соединенные Штаты. Правительство США начало собирать разведывательные данные о советских ядерных исследованиях весной 1945 г., но не могло получить ясной картины прогресса СССР, который постоянно недооценивался. В июле 1948 г. адмирал Р.Г. Хилленкотер, директор ЦРУ, направил Трумэну меморандум, утверждавший, что «Советский Союз сможет завершить работу по созданию своей первой атомной бомбы к середине 1950 г. — это самый ранний возможный срок, но наиболее вероятная дата, можно думать, — это середина 1953 г.» ^{1150} Такова была точка зрения разведки в целом. Годом позже, 1 июля 1949 г., адмирал повторил эту оценку. Сделано это было менее чем за два месяца до советского испытания ^{1151}.

Советскому Союзу понадобилось для создания атомной бомбы примерно столько же времени, сколько и Соединенным Штатам. Курчатову было дано пять лет на создание атомной бомбы, и он добился этого через четыре года после предоставления проекту неограниченной поддержки в августе 1945 г. Соединенным Штатам потребовалось немногим более 3 лет и 9 месяцев, если вести отсчет от 9 октября 1941 г. (когда Рузвельт дал ясно понять Ванневару Бушу, что он хочет ускорить работы атомного проекта любым возможным образом) до испытания «Тринити», состоявшегося 16 июля 1945 г. Еще более удивительно, что время между осуществлением первых цепных реакций (2 декабря 1942 г. в США и 25 декабря 1946 г. в СССР) и первыми испытаниями совпало: два с половиной года с разницей менее трех недель.