Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии - Шигин Владимир Виленович (книга бесплатный формат txt) 📗
В ходе работы над книгой я не раз выслушивал вопрос: почему Северный флот не провел перед учениями противолодочной операции по очищению района от иностранных подводных лодок? И в самом деле: почему? На этот вопрос исчерпывающе ответил командующий Северным флотом адмирал Попов:
– Да, я мог их обнаружить, но у меня нет топлива, чтобы выйти в море, организовать поисковую операцию и вытеснить иностранные подводные лодки туда, где они должны находиться!
Комментарии, как говорится, излишни…
В первые же часы после катастрофы «Курска» официальные лица Пентагона заявили, что их лодки вели наблюдение за «Курском» на расстоянии в двести миль. Почему именно за «Курском», когда в районе учений было полным-полно других кораблей, и почему именно двести миль? Ведь последнее – сущая абракадабра, так как двести миль – это почти четыреста километров. Попробуйте понаблюдать за кем-либо с такого расстояния, да еще под водой! Много ли вы чего разузнаете для себя? Почему же прозвучало именно такое объяснение? Однако американцы быстро поняли свою ошибку! Известный подводник Герой Советского Союза вице-адмирал Рудольф Голосов, в недавнем прошлом начальник штаба Тихоокеанского флота и профессор академии Генерального штаба, утверждает, что буквально через день ВМС США уже признали нахождение своей субмарины на расстоянии… пяти миль от «Курска». Откуда такие сведения у заслуженного адмирала, мне неизвестно, но цифра огорошивает. Ничего себе разница: двести и пять! Пять миль – это всего лишь какие-то девять километров. Естественно, что на такой дистанции вести наблюдение за «Курском» было вполне возможно. Но естественно и иное, на таком малом расстоянии две скоростные стальные махины могут столкнуться столь быстро и неожиданно, что никто из их экипажей даже ничего не сумеет понять.
Сразу же после трагедии «Курска» американцы начали весьма назойливо освещать в прессе заход в один из норвежских портов своей атомной лодки «Мемфис». Ее постоянно показывали с телеэкранов, и каждый мог воочию убедиться в ее полной целости и сохранности. Однако при этом никто и нигде ни словом не упомянул о бывшей в том же районе, что и «Мемфис», второй американской атомной субмарине, «Толедо». Этой подводной лодки как бы вообще не существовало в американских ВМС. Затем в печать просочилась информация, что английский «Сплендид» тоже вернулся в базу и сразу же по возвращении был выведен из боевого состава из-за того, что его средства борьбы за живучесть не соответствуют установленным нормам. Немного позднее английское командование, однако, несколько поправилось, и теперь причина вывода «Сплендида» из боевого состава объяснялась как наличие вероятности утечки радиоактивной воды из ядерного реактора. Радиоактивная вода потекла вроде бы с одной из английских атомных лодок этого проекта, стоящих в Гибралтаре, а потому на прикол до выяснения всех обстоятельств были сразу же поставлены все лодки проекта. Объяснение достаточно убедительное, но уж больно все это совпало с трагедией «Курска».
Вот текст передачи на сей счет Би-би-си: «Катастрофа “Курска”, возможно, стала одной из причин того, что британский королевский флот решил на несколько месяцев отстранить от служб все 12 атомных субмарин. Они будут тщательно проверены на предмет безопасности. Впрочем, еще до катастрофы “Курска”, в мае, на британской подводной лодке “Неутомимая” была обнаружена утечка в системе охлаждения ядерного реактора. Подлодки, о которых идет речь, имеют обычное вооружение. В отношении четырех атомных подлодок класса “Трайдент”, несущих стратегические ядерные заряды, подозрений нет». Из этого сообщения совершенно непонятно, из-за чего же все-таки почти весь атомный английский подводный флот сразу же поставлен на прикол. Что сверхъестественное должно было произойти, чтобы сразу же на несколько месяцев прекратить все выходы в море всех без исключения многоцелевых атомных лодок? Чего так испугались в британском адмиралтействе? Авария на одной лодке совершенно ничего не объясняет. Реакторы текли у англичан и раньше, однако никогда еще они не отказывались от боевого дежурства и не закрывали свои атомоходы под замок в базах.
Почти одновременно была запущена и явная дезинформация с космической фотографией военно-морской базы в Плимуте. Эта «сенсационная» фотография обошла в течение нескольких дней многие издания, ее выносили на обложки и первые страницы, о ней, как о неком откровении, кричали заголовки бульварной прессы. Честно, говоря, самым внимательным образом рассматривая это фото, я так и не смог толком понять, что же все-таки на ней изображено. На фото был виден кусок порта с плавдоком. В доке стояло нечто, вполне возможно, что подводная лодка, однако большего разобрать было нельзя. Зато неясный контур ремонтирующегося корабля был обведен ярким кругом, и надпись гласила, что это и есть сбежавший убийца «Курска». В день выхода газеты с обличающей фотографией я встретился со знакомым офицером, прослужившим немало лет в разведуправлении ВМФ. На мою просьбу прокомментировать напечатанное он только посмеялся:
– Это типичная «деза», причем не самого высокого качества, явно рассчитанная на простаков! Подобные фотографии являются прерогативой космической разведки, а потому все они совсекретны. Допуск к ним имеют считанные люди, и совершенно невероятно, чтобы такая фотография вдруг случайно попала на страницы прессы. Покупка или воровство здесь исключены. Это или фальшивка, или какая-то спланированная акция, о целях которой остается только догадываться!
Скажу честно, тогда к словам разведчика я отнесся с определенным недоверием. Но прошло совсем немного времени, и стало известно, что плимутская фотография вообще не имеет никакого отношения к событиям августа 2000 года, так как была сделана несколько лет назад самими англичанами и в свое время уже публиковалась в печати совсем по иному поводу. Случай с «плимутской космической фотографией» наглядно показал, как надо быть осторожным, когда имеешь дело с вездесущей прессой и слухами.
Сегодня известно, что представители ВМФ России еще в сентябре 2000 года обратились к американской стороне с просьбой осмотреть не «Мемфис», который всем настойчиво предлагали лицезреть, не «Сплендид», который исполнял роль самой заурядной подсадки, а именно «Толедо». И что же вы думаете? Они сразу же получили самый категорический отказ. Отказ был дан и на просьбу осмотреть и другие американские лодки, стоящие в европейских портах. Вполне допустимо, что отказ был продиктован соображениями секретности, но снова почему-то возникают весьма зримые ассоциации. Ведь если у тех же американцев все было чисто, почему бы не дать посмотреть и тем самым сразу же прекратить все разговоры и слухи, да еще потребовать извинений за необоснованные подозрения? Но ведь ничего подобного не произошло!
Что касается американцев, то они вообще традиционно не склонны признавать свои ошибки и просчеты, ведь они еще ни разу не признали сразу ни одного факта столкновения своих субмарин с нашими! Так было в 1970 году, при столкновении нашей К-108 с американской лодкой «Тодог». Так было с погибшей на Тихом океане в 1968 году К-129. Ее, судя по всему, таранила в подводном положении атомная американская подводная лодка «Суордфиш», зализывавшая затем свои раны в Йокосуке. Так было с К-219 в Северной Атлантике в октябре 1986 года, когда эту лодку также, по-видимому, таранила и потопила американская «Агоста». Тогда, кстати, также состоялся экстренный телефонный разговор между М. Горбачевым и Р. Рейганом, после чего «инцидент» был, что называется, исчерпан. Но и американцам не всегда везло. В феврале 1992 года в Баренцевом море в нашем полигоне столкнулись российская К-276 (позднее ей присвоят наименование «Кострома») и новейшая американская «Батон Руж» (командир кэптен Гордон Кремер). Что там делали американцы, непонятно…
На «Костроме» я побывал, будучи в Видяево. По случайному стечению обстоятельств она входит в состав той же 7-й дивизии, где находился и «Курск». На боевой рубке «Костромы» нарисована красная пятиконечная звезда с цифрой «1» в центре. Так в годы Великой Отечественной войны наши подводники вели счет своим победам. Что ж, цифра на рубке нашего атомохода появилась тоже не случайно. На мой вопрос, а не ругается ли начальство на такую символику, командир «Костромы» Владимир Соколов сказал так:
