Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади - Горбаневская Наталья Евгеньевна (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
В ходатайстве о направлении дела для дополнительного расследования указывается, что в нарушение ст. 114 УПК РСФСР в постановлении о привлечении Н. ГОРБАНЕВСКОЙ в качестве обвиняемой от 25 декабря 1969 г. не содержится никаких конкретных данных о том, какие именно деяния ей вменялись и когда они совершены. Постановление не содержит ничего, кроме почти дословного текста статьи 190-1 УК РСФСР, т. е. по существу обвинение предъявлено не было. Это грубейшее нарушение права на защиту, поскольку адвокат, изучая дело, не знал и не мог знать, какие действия ГОРБАНЕВСКОЙ следствие считает подпавшими под ст. 190-1 УК.
Во втором ходатайстве адвокат Калистратова заявила о необходимости проведения повторной судебно-психиатрической экспертизы, поскольку Горбаневская 19 ноября 1969 года представлена на медицинскую комиссию под председательством горпсихиатра Янушевского И. К., и эта комиссия на основании изучения истории болезни и катамнестического анамнеза более чем за 10 лет, а также данных освидетельствования пришла к выводу, что Горбаневская душевным заболеванием не страдает и в направлении в психиатрическую лечебницу не нуждается. Между тем экспертная комиссия Института им. Сербского пришла к диаметрально противоположному выводу, признав, что она страдает хронической душевной болезнью – шизофренией, является невменяемой и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа.
Наличие двух противоположных врачебных заключений о психическом состоянии Горбаневской, по мнению адвоката, требует особенно тщательного исследования вопроса о вменяемости или невменяемости Горбаневской, тем более что содержание акта стационарной судебно-психиатрической экспертизы вызывает обоснованные сомнения в правильности выводов экспертов. Они не указывают формы шизофрении, не приводят ни одного симптома расстройства психической деятельности. Все изложенное дает основание утверждать, что акт экспертизы составлен с нарушением закона, и настаивать на тщательной проверке заключения стационарной экспертизы, для чего защита ходатайствует:
1) о приобщении к делу писем, написанных Горбаневской своей матери и детям и отправленных ею из следственного изолятора на имя следователя (эти письма следователь адресату не вручил);
2) об истребовании и приобщении к делу подлинной истории болезни Горбаневской;
3) о вызове и допросе по вопросу о характере, эмоциональности, интеллектуальных способностях, образе жизни и поведении Горбаневской свидетелей, которые знают ее на протяжении многих лет;
4) о назначении по делу повторной комиссионной судебно-следственной экспертизы.
В связи с тем, что Горбаневская является поэтом и переводчиком, адвокат просил о назначении комплексной дополнительной экспертизы для выяснения вопроса о том, свидетельствуют ли оригинальные стихи и переводы Горбаневской о каких-либо глубоких патологических изменениях ее личности, и о приобщении к делу составленного на основании беседы с обвиняемой списка ее опубликованных произведений и отзыва о творчестве Горбаневской, написанного поэтом Б. Слуцким по просьбе адвоката.
Обвинитель считает, что из ходатайств защиты следует удовлетворить лишь некоторые. Обвинение возражает против отложения дела слушанием, т. к. считает, что у адвоката было достаточно времени, чтобы ознакомиться с делом, и в тот день, когда с делом знакомился прокурор, от адвоката не поступало просьбы о предоставлении томов дела для ознакомления также и ему.
По вопросу о доставлении Горбаневской в судебное заседание обвинение считает необходимым запросить мнение эксперта. По приглашению председательствующего эксперт заявляет, что экспертиза, как правило, выступает против доставления психически больного в судебное заседание, так как это не только объект исследования, но и больной человек, о котором врачи обязаны заботиться.
Защита подала эксперту вопрос, какие именно психотические явления и конкретные личностные изменения препятствуют участию Горбаневской в судебном заседании. Эксперт Лунц отвечает, что вялотекущая шизофрения, как диагностировала экспертная комиссия заболевание Горбаневской, не характеризуется грубо очерченными психотическими явлениями, такими как бред, галлюцинации и т. п. Болезнь протекает с сохранением остаточной трудоспособности, с сохранением прежнего интеллектуального уровня и навыков.
Обвинение не считает обоснованной мотивировку ходатайства адвоката о назначении повторной психиатрической экспертизы. Адвокат, по мнению обвинителя, не должен объявлять необоснованным экспертное заключение до того, как оно будет исследовано в судебном заседании, иначе он берет на себя полномочия эксперта. Экспертиза располагала всеми материалами дела, и экспертам было известно, что Горбаневская распространяла клеветнические материалы и передавала их «нашим злопыхателям». Обвинение обращает также внимание на бестактность заявления защиты о том, что член-корреспондент Академии медицинских наук Морозов сам в своем учебнике критиковал экспертное заключение. Достаточно указать, говорит обвинитель, что учебник Морозова издан в 1967 году [30], а экспертное заключение датировано 1970 годом.
По ходатайству адвоката о предоставлении Е. С. Горбаневской, матери Н. Е. Горбаневской, прав законного представителя и о допущении ее в процесс у обвинения нет возражений.
По ходатайству адвоката о вызове дополнительных свидетелей обвинение возражает на том основании, что материалы дела достаточно полно освещают его существо и что достаточно будет допросить вызванных свидетелей. Обвинитель считает ошибочным утверждение защиты, что в постановлении о направлении дела в суд фигурирует ссылка на показания Гендлера [31], допрошенного в качестве обвиняемого по другому делу, а не в качестве свидетеля по делу Горбаневской.
Обвинение возражает против назначения комплексной экспертизы творчества Горбаневской, так как ее «письменная продукция» есть в деле и была представлена экспертам и так как болезненное состояние не обязательно должно отражаться на таком творчестве, как переводы.
Таким образом, заключает обвинитель, следует удовлетворить лишь одно ходатайство защиты – в отношении матери Горбаневской.
Адвокат просит разрешить реплику и сообщает, что ссылка на показания Гендлера в постановлении о направлении дела в суд имеется, и указывает листы дела.
Суд после совещания выносит определение о признании Е. С. Горбаневской законным представителем Н. Е. Горбаневской и о допуске ее в процесс. Остальные ходатайства суд отклоняет, отметив в частности, что для отложения дела слушанием оснований не имеется, так как, судя по подробно мотивированным ходатайствам защиты, адвокат достаточно знаком с материалами дела.
Председательствующий разъясняет Е. С. Горбаневской ее процессуальные права, спрашивает, нет ли у нее ходатайств. Е. С. Горбаневская ходатайств не заявила.
Председательствующий объявляет о начале судебного следствия, зачитывает постановление о направлении дела в суд, в котором есть ссылка на показания Гендлера, и спрашивает мнения сторон о порядке исследования доказательств. Обвинитель считает, что следует придерживаться того порядка, в котором материалы расположены в деле. Защита не возражает.
По разъяснении обязанностей допрашивается свидетель Форсель, проживающий в Карельской АССР. Председательствующий спрашивает, когда и при каких обстоятельствах свидетель виделся с Горбаневской. Свидетель Форсель заявляет, что видел Горбаневскую «пять минут плюс два часа», и поясняет, что летом 1969 года побывал в Эстонии, в частности в Тарту, где он навещал своих «солагерников и сотюремников», так как он недавно освободился из десятилетнего заключения, которое отбывал, в частности, во Владимирской тюрьме. Летом 1969 г. на квартиру его товарища в Тарту пришла молодая особа с мальчиком и пригласила их с товарищем прийти на другую квартиру к ней для встречи. Он видел ее всего пять минут, и ему сказали, что эта особа из Москвы. После этого он с двумя товарищами – Тарто Эн и Никлусом – посетили указанную Горбаневской квартиру, захватив с собой бутылку вина. Горбаневская встретила их в комнате (в другой комнате, по словам свидетеля, спал малолетний сын Горбаневской) и провела их на кухню, где они беседовали за закуской. Горбаневская интересовалась жизнью, моральным состоянием и материальным положением заключенных во Владимирской тюрьме, в частности политзаключенных. Свидетель рассказал об этом Горбаневской. Кроме того, ее интересовал случай с каким-то тартуским школьником, который расклеивал листовки в связи с годовщиной ввода войск в Чехословакию, был задержан и избит [32].
