Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста - Бирман Джон (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗

В 1955 г. последовали новые шведские визиты; в частности, Булганин принял посла Сульмана, а президент Ворошилов встречался с делегацией шведского риксдага. Позиция советской стороны теперь становится чуть менее жесткой: Ворошилов говорит о широком поиске по всей стране. Сульман сообщает Булганину, что он совершенно уверен в том, что если Рауль Валленберг будет найден, то его немедленно возвратят в Швецию. Булганин сожалеет, что не может сказать ничего нового, и констатирует, что как отдельные люди, так и массы народа исчезают во время войны. Согласно отчету Сульмана, Булганин также якобы сказал, что если Рауль Валленберг найдется, то он вернется домой. Булганин занимался этим делом в правительстве и ознакомился с записками Вышинского и других лиц (и он же, как указано выше, подписал приказ об аресте).

Очевидно, в то время шли определенные поиски или по меньшей мере дискуссии, которые позволили бы дать Швеции новый ответ. Интересный документ из КГБ, найденный в архиве МИДа, датирован декабрем 1955 г. Речь идет о письме из первого главного управления (внешняя разведка) КГБ начальнику скандинавского отдела МИДа относительно предложения в отчете о Рауле Валленберге, направляемом в Центральный Комитет. Говорится, что один абзац в предлагаемом отчете (он был приложен, но его пока не удалось найти) следует изменить так: «отсутствие данных о Валленберге объясняется тем, что он с первых дней после войны и до своей смерти находился в СССР под другой фамилией, что удалось установить путем тщательной проверки тех данных, которые представила шведская сторона». Никаких соответствующих ответов на запрос из других органов власти в архиве не найдено.

Эрландер и Хедлунд в Москве: представлены новые неоспоримые свидетельские показания

Итак, мы приближаемся к поворотному пункту в отношении советской стороны к делу Валленберга. Премьер-министр Эрландер и министр внутренних дел Хедлунд собираются нанести визит в Москву в конце марта — начале апреля 1956 г., и советская сторона полагает, что дело Валленберга будет фигурировать в числе важнейших вопросов повестки дня. В докладной записке от 29 февраля 1956 г. в Центральный Комитет Молотов констатирует, что Эрландер сказал послу СССР в Стокгольме, что этот вопрос будет поднят, «чтобы не дать шведской буржуазной оппозиции повод обвинить правительство в недостаточно энергичных действиях» (какой-либо записи беседы Эрландера с Родионовым у шведской стороны не сохранилось). Указав, что Рауль Валленберг — член семейства, возглавляющего крупнейшую шведскую монополистическую группу, и повторив официальную версию, Молотов считает удобным с тактической точки зрения дать задание советскому послу в Стокгольме еще до отъезда Эрландера разъяснить Ундену, что советская сторона ничего не может добавить к прежним «исчерпывающим и окончательным ответам». Министр иностранных дел СССР выразил уверенность в том, что подобный шаг продемонстрирует шведскому правительству, что новое обращение шведской стороны ни к чему не приведет.

Итак, 10 марта на встрече с послом Родионовьм Унден прокомментировал возможную роль, которую могли сыграть Берия и органы госбезопасности в судьбе Рауля Валленберга, и сказал, что они могли скрыть факты от руководства Министерства иностранных дел. Унден выдвинул это в качестве гипотезы, после того как Родионов заявил, что у СССР не может быть никаких причин задерживать человека, которым так интересуется правительство Швеции. Советской стороной эти слова были истолкованы таким образом, что шведы удовлетворятся ответом, в котором вина за исчезновение Рауля Валленберга будет возложена на Берию. Следовательно, запись беседы с советской стороны в этом месте отличается от шведской: видимо, Родионов сознательно или неосознанно исказил слова Ундена [98]. Еще 19 марта шведское посольство получает новую ноту МИД с ответом, что Рауля Валленберга нет в СССР и что прежние ответы являются исчерпывающими и окончательными.

Во время визита премьер-министра Эрландера был передан ряд свидетельств немецких и других военнопленных, недвусмысленно указывающих на то, что Рауль Валленберг находился в Лубянской и Лефортовской тюрьмах, во всяком случае, в 1945-1947 гг. Встречаются также свидетельства, относящиеся к более позднему времени. Молотов пересылает материалы в Центральный Комитет и обещает в течение нескольких дней сообщить о предложениях Министерства иностранных дел (для принятия мер).

Новая версия о судьбе Рауля Валленберга подготавливается советской стороной

В новой докладной записке в Центральный Комитет от 2 апреля Молотов кратко описывает прежние советские официальные ответы Швеции. Сославшись на новые свидетельства, Молотов отмечает, что Эрландер и Хедлунд указали, что дело Валленберга является настолько раздражающим моментом в наших отношениях, что может отрицательно воздействовать на них.

«Эрландер настойчиво просил нас найти выход из создавшейся ситуации, с тем чтобы вопрос можно было закрыть». Какой-либо соответствующей формулировки в записи шведской стороны не найдено. Молотов указывает на это и предполагает типичным для него образом, что Эрландер имел в виду то обстоятельство, что семейство Валленбергов входит в число крупнейших шведских монополистов, имеет большое влияние в Швеции и таким образом дело Валленберга может быть использовано некоторыми кругами в Швеции в ущерб советско-шведским отношениям, особенно перед осенними выборами в риксдаг.

На этом фоне Центральному Комитету предлагается, чтобы Молотов до отъезда Эрландера передал Хедлунду, что СССР не может в настоящее время сообщить что-то новое помимо прежних ответов. Тем не менее соответствующим органам были даны указания тщательно изучить и проверить переданные свидетельства и сообщить о результатах шведскому правительству.

Это решение было принято и на Президиуме ЦК. Кроме того, дается поручение КГБ и Министерству внутренних дел в течение двух недель просмотреть материалы и предложить ответ. Формулировка о Рауле Валленберге появляется в совместном советско-шведском коммюнике по результатам визита. Коммюнике опубликовано, в частности, в «Правде», а это означает, что его могли прочитать и интернированные во всех лагерях и тюрьмах Советского Союза.

Пока идет эта работа, как можно здесь заметить попутно, в МИД приходит письмо от некоего Ширягина из Харьковской области. Вероятно, на написание письма этого человека подвигло опубликованное в «Правде» коммюнике по итогам визита премьер-министра Швеции.

Мы не знаем точно, что написано в письме Ширягина, поскольку оно не было найдено в архивах МИДа и КГБ. К сожалению, рабочая группа, несмотря на значительные усилия, не смогла отыскать следов Ширягина. Однако письмо, видимо, представляло определенный интерес, поскольку оно дало повод заведующему отделом МИДа ознакомить с ним КГБ. В письме в КГБ указывается, что письмо Ширягина содержит данные о шведском дипломате Рауле Валленберге, но предупреждается, что Ширягин в своем излишнем усердии помочь в поисках Рауля Валленберга может ознакомить с этими данными других людей, в том числе довести их до сведения шведской миссии. Поэтому предлагается, чтобы КГБ по своим каналам осторожно посоветовал Ширягину не рассказывать о том, что он знает, даже семье и знакомым.

16 апреля Молотов получает сообщение от заведующего отделом Грибанова, в котором тот ссылается на поручение выработать в течение двух недель предложения по ответу для передачи его в Швецию. Председатель КГБ Серов сообщает, что предложения разработаны в КГБ, и просит Молотова принять его в удобное для того время для личного доклада по этому вопросу.

Первый особый отдел Министерства внутренних дел также получает шведские свидетельские материалы для комментариев и в докладной записке придает важное значение свидетельствам Густава Рихтера, Карла Зупприана, Вилли Бергемана, Эрнста Валленштейна и Бернхарда Ренсингхоффа, поскольку представлялось, что они имели прямой контакт с Раулем Валленбергом на Лубянке или в Лефортово. Вместе с тем констатируется, что МВД не располагает никакими материалами относительно «исчезнувшего в Будапеште шведского дипломата Рауля Валленберга».