Дьявольская материя (История полосок и полосатых тканей) - Пастуро Мишель (читаемые книги читать txt) 📗
При таком разнообразии форм прежняя классификация одежды по социальному признаку, ее деление на «маргинальную» и «правильную», становится невозможной. Поскольку одежда в полоску больше не воспринимается как нечто дьявольское, она становится популярной в других общества. В Европе XVIII века аристократические полоски соседствуют с крестьянскими, праздничные — с будничными, полоски как знаки экзотики — с полосками на одежде прислуги.
Главное, что можно сказать о полосатой одежде в конце Средневековья — ее статус достаточно быстро изменился. Она перестает ассоциироваться с чем-то дьявольским и приобретает совсем иные значения. Постепенно полоски становятся знаком служения и подчиненного положения. Возможно, это произошло само по себе, либо тут сказались прежние коннотации, связанные с идеей нечистоты и нарушением социальных норм. И именно благодаря новой служебной функции полоски входят в широкое употребление.
По правде говоря, «служебные» полоски имеют давнюю историю — примеры тому можно найти еще в императорском Риме [40]. Но античные полоски существенно отличаются от тех, о которых мы сейчас говорим, возникших в эпоху феодализма. В Европе они появляются в XI веке, когда общество начинает использовать все больше таксономических маркеров, причем фиксируются они прежде всего в одежде. Форма, цвет, текстура, изобразительные мотивы, декоративные элементы и аксессуары — все это отныне служит для того, чтобы классифицировать людей и группы людей, а также, в некоторых случаях, отношения между ними (родственные и вассальные). Геральдика как таковая еще не сформировалась, зато система одежды в значительной мере выполняла эмблематическую функцию — и полоски задействовались в ней достаточно активно.
Первые костюмы в полоску подчеркивали прежде всего подчиненное положение своих обладателей, инфернальные же коннотации присутствовали далеко не всегда (хотя в Средние века эти два типа негативных значений четко не разделялись). Полосатую одежду носили слуги при дворах знати: прежде всего дворцовая челядь, люди, служившие на кухне или на конюшне, а также кравчие; позже к ним присоединяются стражники, псари, ловчие, сержанты, священники, словом, слуги самого разного толка. Затем, в течение XII века, одежда в полоску становится атрибутом всех, кто несет какую-либо службу и просто живет за счет представителей аристократии: стольников, казначеев, егермейстеров, сокольничьих, герольдов, шутов и музыкантов. Список меняется в зависимости от времени и региона, а также типа источника: изображения донесли до нас более обильную и разнообразную информацию, нежели тексты. Создается впечатление, что раньше всего эта практика укоренилась в немецких землях, прежде всего в Южной Германии и прирейнских землях, где и продержалась в течение всего Средневековья вплоть до начала Нового времени [41].
После появления гербов, т. е. примерно с середины XII века, в полосатых костюмах появляются геральдические элементы. Полоски на одежде прислуги и дружины выполняются уже не в двуцветной гамме, но приобретают традиционные цвета сеньора, даже если на его гербе нет никаких полосок. Кроме того, геральдическая одежда «ми-парти», разделенная по вертикали на две половины разного цвета, стала восприниматься как аналог одежды в полоску. Соответственно, ливрея в восприятии современников соотносилась с одеждой людей, которые были исключены из социума или оказались в самом низу общественной иерархии (мы говорили об этом в предыдущей главе), и так продолжалось вплоть до конца Средневековья [42]. В структурном отношении эта аналогия представляет особый интерес, показывая, что человек Средневековья не видел разницы между простым двуцветным изображением и полосками, т. е. серией элементов, чередующих оба цвета.
Кроме того, тут имеет место метонимия, что само по себе характерно для рассматриваемого предмета: даже если полосатым или двуцветным оказывается всего один участок одежды, это имеет такое же значение, как если бы речь шла о всем костюме целиком. Чаще всего в этой роли выступают штаны в полоску (вспомним святого Иосифа) или двуцветные рукава — этой детали достаточно, чтобы подчеркнуть какие-либо отрицательные свойства человека, в моральном или социальным плане: в средневековой культуре часть всегда равнозначна целому.
В начале XV — середине XVI века мода на одежду в полоску среди слуг достигла своего апогея. Она затронула как женщин, так и мужчин. До нас дошло огромное множество картин, где фигурируют кофта, платье или передник в полоску. Столь же часто в полосатой одежде изображались пажи, слуги и чернокожие рабы, особенно в первые годы XVI века. В последнем случае к привычной ассоциации «полоски-прислуга» добавляется еще одно измерение — полоски как знак экзотики. Такое сочетание было характерно для Италии, особенно для Венеции, куда доставляли негров-подростков из Африки, чтобы те прислуживали во дворцах венецианских патрициев [43]. Вскоре это увлечение Африкой превращается в настоящую моду, распространившуюся на значительной части Аппенинского полуострова, а также по ту сторону Альп. В каждом дворце, при каждом дворе были свои «черные рабы», которых любили одевать в полосатые одежды. Полоски означали, что данный человек родом с Востока (именно там, с точки зрения средневековой цивилизации, находилась Африка), что он изначально язычник и находится в услужении. И хотя в 1560–1580 годах эта мода постепенно сошла на нет, время от времени она вновь появлялась, вплоть до XIX века.
Связка «прислуга-полоска-чернокожие» оставила глубокий след в живописи и гравюре. Так, начиная с XV века художники, обращавшиеся к сюжету «Поклонения волхвов», часто изображали негритянского царя одетым в полосатое одеяние [44]. Столетие спустя подобная одежда стала обязательным атрибутом этого персонажа. При этом Бальтазар уж никак не был ни рабом, ни маргиналом, напротив. Просто африканцы стали прочно ассоциироваться с костюмом в полоску, вне зависимости от своего социального статуса. В частности, Веронезе всегда облачает в подобные одежды своих чернокожих персонажей или же, в порядке обыгрывания собственных приемов, свойственного большим художникам, помещает рядом с негром белого в полосатом одеянии.
Традиция ассоциировать чернокожих с полосками просуществовала довольно долго, в частности, в гравюре — но особенно в театральном искусстве, в любых представлениях или ритуалах, где присутствует элемент переодевания. Полоски сразу же превращают человека в «дикаря», нарушителя социальных и культурных норм, — и так будет в течение всего Нового времени. Постепенно полоски выходят за рамки африканской темы и становятся символом жизни в естественном состоянии и знаком экзотики вообще [45]. На изображениях американских индейцев, а позднее и жителей Океании, также присутствовали полоски или на одежде, или в виде татуировки. Для Запада полоски, или, по крайней мере, полоски определенного рода, стали непременным атрибутом народов, считавшихся наиболее далекими от «цивилизации».
Что же касается полосатых костюмов, которые носила прислуга, они никуда не исчезли. На протяжении всей эпохи Старого режима полоски, как геральдические, так и не несущие специальных коннотаций, украшали лакейские ливреи, а их прямой потомок, полосатый жилет, просуществовал до середины XX века. Возникнув в викторианской Англии, этот жилет, обычно в черно-желтую полоску, очень скоро получил распространение в Европе и Америке в качестве специфического атрибута гостиничного персонала [46]. Сегодня он уже практически вышел из употребления, но воспоминание о нем еще живо. Свидетельство тому — кино, карикатура и комиксы, три вида искусства, где предметы одежды играют существенную роль и где метрдотель в жилете с вертикальными полосками может быть только метрдотелем. Один из самых известных персонажей такого рода — Нестор, дворецкий капитана Хэддока из комиксов о Тантане за авторством Эрже. Каковы бы ни были обстоятельства, он всегда предстает в своем неизменном полосатом жилете.
