Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди - Кротков Антон Павлович
Те же самые могучие уполномоченные банки, буквально распухшие от ГКО-вских миллионов, сразу после кризиса заблокировали счета своих клиентов, а также деньги, предназначенные для перевода третьим лицам и организациям. Повод был идеальный — банкиры во всем обвинили государство, якобы вероломно пустившее их по миру вместе со всем народом. На самом деле уворованные у клиентов деньги сразу были запущены в оборот на закупку валюты, покупку недвижимости и кредитование своих фирм. А для того, чтобы законные владельцы денег не могли на них претендовать, эти средства были перераспределены по другим счетам. В результате такого трюка аферисты сумели еще раз отлично заработать на выплатах своим клиентам: оставили себе на «латание дыр, причиненных дефолтом» деньги, предназначенные пенсионным и страховым фондам; налоговые переводы и пр. «Забастовка» крупных столичных банков породила цепную реакцию неплатежей во всей экономике; почти повсеместно была прекращена выплата зарплат, пенсий и социальных пособий; остановилось движение средств между предприятиями.
Экономические отношения в стране вернулись к первобытно-общинному бартерному обмену: «Вы хотите от нас партию холодильников — нет проблем! Присылайте состав с памперсами».
В послекризисный период из российской экономики ушло порядка 5 миллиардов долларов, которые перестали работать в наших предприятиях и были вложены инвесторами в зарубежные компании. Государственный долг России вырос почти в три раза. В то же время резко сократились налоговые поступления в казну. Да и чего было взять с обворованного населения!
Под давлением общественного недовольства государство разрешает частным вкладчикам перевести свои сбережения из крупных коммерческих банков в полугосударственный Сбербанк (который, однако, тоже возвращать долги не торопится). И тут перед людьми встает дилемма: поверить прежнему держателю вклада, который клянется и божится, что как только ситуация в стране немного улучшится, он тут же сполна со всеми причитающимися процентами расплатится со своим клиентом. Или же не рисковать и согласиться на не самые выгодные условия Сбербанка. В итоге, те, кто все же решил перевести свои деньги в Сбербанк, после долгой бумажной волокиты и многомесячного ожидания к осени 1999 года все же получили свои больно «усохшие» сбережения. Поверившим же в обещания частных банков людям в результате либо выплатили Какие-то копейки, больше похожие на милостыню, либо до сих пор кормят одними обещаниями.
В результате финансового кризиса 1998 г. в России бедных стало значительно больше. Это означает, что этим людям денег не хватает даже на необходимую еду. Если летом 1998 г. имели доход ниже прожиточного минимума 47 % Населения страны, то год спустя (летом 1999 г.) их стало 56 % в основном за счет «малообеспеченных» и «средних» слоев населения. Даже в Москве число «бедных» после августа 1998 г. выросло с 16 до 25 %. В конце февраля 1999 г. численность безработных достигла абсолютного максимума за весь период проведения реформ в 90-е годы: 10,4 млн чел.
Возможно, что кому-то из пострадавших от дефолта немного полегчает, если он узнает, что от ГКО и его последствия — дефолта пострадали не только миллионы россиян, но и крупные иностранные банки. На Западе данный Стратегический маневр» экономистов называют никак иначе, как крупнейшим мошенничеством в современной истории.
Глава 3
ЭКСПЕРИМЕНТ ИЗОБИЛИЯ ОТ «ОТЦА ИНФЛЯЦИИ»
Главный герой этой истории был обыкновенным гением, о котором восторженно писали лучшие умы своего времени: Монтескье, Гёте, Вольтер, Руссо. И современников интересующего нас персонажа вполне можно понять, ведь до этого никому в истории не удавалось фактически води-ночку, лишь силою собственного таланта, модернизировать экономику крупнейшей державы своего времени, какой в начале XVIII века являлась Франция. Его банковская и денежная реформы по-настоящему будут оценены лишь несколько столетий спустя.
При этом блестящий шотландец был истинным сыном своей легкомысленной эпохи, когда человеку тонкого ума и авантюрного склада характера, хорошо владеющему искусством обольщения и шпагой, судьба частенько предоставляла шанс выдвинуться и разбогатеть. Создатель первой в истории классической финансовой пирамиды Джон Ло по прозвищу Красавчик был из той же колоды самозванцев, авантюристов, «солдат удачи», что и такие полумифические персонажи, как Калиостро, граф Сен-Жермен, Казанова.
Если о другом известном персонаже XVIII века — графе Калиостро по всем европейским столицам гуляли будоражащие воображение легенды, что он якобы умеет по заказу избранных клиентов превращать свинец и другие неблагородные металлы в золото, то Джон Ло повергнул цивилизованный мир в шок, впервые в истории заменив полноценные золотые монеты бумажными деньгами.
Своим острым, словно шпага, умом Ло сумел дойти до понимания того, что в наше время считается аксиомой: чтобы экономика нормально развивалась, в ней должно работать достаточное количество расчетных капиталов. Деньги способны создавать рабочие места, оживлять внутреннюю торговлю, способствовать освоению земель, развитию промышленности. Но так как золота и серебра никогда не будет достаточно для экспансивного развития экономики, то банки должны создавать в соответствии с нуждами хозяйства страны кредитные бумажные деньги.
Пользуясь всемерной поддержкой и покровительством могущественного правителя Франции — регента при малолетнем наследнике Людовике XV — герцога Орлеанского, Джон Ло учредил в 1716 году частный акционерный Всеобщий банк, который очень быстро превратится в главный банк страны (в 1719 году получил статус королевского).
Судя по всему, герцог ухватился за башковитого шотландца и его идеи, как утопающий хватается за соломинку. Мало того, что ему досталась в управление совершенно разоренная страна. Вдобавок собственные королевские чиновники грозили в скором времени разворовать даже то, что еще имелось. В архивах сохранился секретный доклад, представленный герцогу руководителем тайной полиции, в котором говорилось, что из 750 миллионов ливров собираемых ежегодно налогов и податей в государственную казну поступает лишь 250 миллионов, а остальное оседает в карманах различных бюрократов.
Правда, с вороватыми чиновниками дядюшка малолетнего короля сумел быстро разобраться, кого-то пожизненно отправив на каторжные галеры, а кого-то — прямиком на плаху. Но, чтобы заделать зияющие в экономике огромные дыры, нужен был более тонкий инструмент, чем топор палача. А ведь герцог мечтал превзойти по всем статьям своего предшественника на троне и иметь еще более ослепительный двор. Известна знаменитая фраза, которую Филипп Орлеанский произнес после похорон Людовика XIV (1715 год): «Ну, господа, а теперь повеселимся! После нас — хоть потоп!» Но на веселую пышную жизнь и славные военные кампании нужны были огромные капиталы и население, имеющее средства платить высокие налоги. Именно поэтому герцог всячески продавливал через сопротивляющийся парламент и придворную оппозицию смелые проекты своего шотландского протеже.
Новый банк сразу же начал массовый выпуск банкнот. Вскоре бумажные деньги стали пользоваться у французов гораздо большей популярностью, чем полновесные золотые ливры и луидоры. Отныне торговцы принимали банкноты Всеобщего банка даже с премией против монет.
Бумажные деньги буквально оживили экономику страны, подорванную излишествами предыдущего правления. Покойный «король-солнце» Людовик XIV без сожаления опустошал казну ради собственного удовольствия. Одним из его главных увлечений была война. Сиятельное «солнышко» не давал своей армии скучать. Череда успешных военных кампаний позволила Франции «округлить» свои владения за счет территории сопредельных государств — Нидерландов, Испании, Германских княжеств.
