Тайна 21 июня 1941 - Чунихин Владимир Михайлович (книги .TXT) 📗
До сих пор ещё слышатся голоса понимающие и сочувствующие — так ведь заставляли их убивать невиновных. Сталин и заставлял. Если бы они противились репрессиям, погибли бы сами.
Нет, господа хорошие. Никто их не заставлял. Делали они это вполне добровольно и осознанно. И не просто делали, но возглавляли и направляли убийство тысяч невиновных. Больше скажу. Именно они-то, все эти вожди и вождята, в массе своей, и создали ту атмосферу, где стали возможны все уродства 1937 года.
Заставляли…
Не быть палачом достаточно просто. Есть очень простой для этого способ.
Для того, чтобы не быть палачом, не надо идти работать в палачи.
Никто из них не хотел быть инженером, учителем, или врачом. Все они хотели одного. Власти. Боже, как же они рвались в эту самую власть.
Тот же Хрущёв. Фантастический взлёт за короткое время. А всё равно карабкался и карабкался. По крови. По трупам. но выше, выше, главное — выше. Он что, не знал, что чем больше масштаб его работы, тем больше он будет убивать? Знал, конечно. И рвался.
Рвался убивать, получается.
Мало ему на районном уровне, на областном уровне, хочется на республиканском.
Так это что же, главным в его жизни был антисталинизм? Ну, конечно.
Главным в его жизни был он сам, горячо собой любимый Никита Сергеевич Хрущёв.
Впрочем, только ли должность определяет отношение человека к другим людям?
Два разных человека на одном и том же посту могут вести себя совершенно по-разному.
В 1991 году в в десятом номере «Военно-исторического журнала» было опубликовано интервью В.П.Пронина, председателя Моссовета с апреля 1939 по 1945 год.
Вопрос. А Хрущев? Какие воспоминания остались о нем?
Ответ. Взаимоотношения с Никитой Сергеевичем у меня были нормальными. Он очень поддерживал нас, молодых. Хрущев много сделал для благоустройства Москвы. Он способный практический работник, быстро схватывал предложения специалистов, старался их осуществить, но сам предложений, как правило, не вносил.
Многие руководители районов относились к Хрущеву отрицательно. И вот почему. Хрущев малограмотный человек был, в этом его беда.
Он активно способствовал репрессиям. Дело в том, что над ним висел дамоклов меч. В 1920 году Хрущев голосовал за троцкистскую платформу. И поэтому, очевидно, боясь расправы, сам особенно усердно «боролся» с беспечностью, утерей политической бдительности, политической слепотой и т. д. Хрущев санкционировал репрессии большого количества партийных и советских работников. При нем из 23 секретарей райкомов города почти все были арестованы. И почти все секретари райкомов области. Были репрессированы все секретари МК и МГК партии: Кацеленбоген, Марголин, Коган, Корытный… Все заведующие отделами, включая помощника самого Хрущева. Хрущев, будучи уже на Украине, на Политбюро в 1938 году настаивал на репрессиях и второго состава руководителей Московского городского комитета партии.
Мы, тогда молодые работники, удивлялись: как же нас Хрущев воспитывает насчет бдительности, если все его окружение оказалось врагами народа? Он же один только остался в МК целым.
Вопрос. Вы полагаете, что масштаб репрессий в Москве личная «заслуга» Хрущева?
Ответ. В значительной мере. Ведь после осени 1938 года, после прихода к руководству горкомом Щербакова, никто из работников Моссовета, МК и МГК, райкомов не пострадал. Я знаю, что когда на Политбюро в июле 1940 года возник вопрос о снятии Щербакова с работы за плохую работу авиазаводов, то обвиняли его и в том, что он очень неохотно и очень редко давал согласие на репрессии. Мало того. В моем присутствии на секретариате горкома по представлению Щербакова начальник следственного отдела НКВД был исключен из партии за необоснованные аресты.
Да…
А вот что писал сын Н.С.Хрущёва, гражданин США Сергей Никитович Хрущёв.
Во время первой попытки смещения Хрущева в июне 1957 года Микоян занял глубоко продуманную, основательную позицию. Он, антисталинист по убеждению, и отца поддерживал по убеждению. Вернее, не поддерживал, они боролись за одну идею, и им оставалось или вместе победить, или вместе погибнуть…
Заметим.
«Одна идея» Хрущёва и Микояна — это вовсе не благо для народа. Вспомним кстати название предисловия к мемуарам А.И.Микояна, сочинённое его сыном — «Жизнь, отданная народу». Но, нет, оказывается, не это было их одной идеей.
Главной (одной) идеей у них был — антисталинизм.
Снимают Хрущёва.
На расширенном заседании Президиума ЦК КПСС 13 октября 1964 года Микоян был единственным, кто пытался как-то его защитить.
И что же он привёл в качестве главного довода?
Нет, не экономику, не космос, не строительство, жилое или промышленное.
Сказал он вот что.
Деятельность Хрущева Никиты Сергеевича — это большой политической капитал партии. Одно развенчание культа личности Сталина чего стоит. Решиться на такой шаг мог лишь человек большого мужества и верности идеалам социализма.
Так что не было для них «одной идеей» процветание государства или благосостояние народа. На самом деле был один голый антисталинизм.
«Анти».
Идея, главным мотивом которой является не созидание, а разрушение.
Что же касается «мужества и верности идеалам».
Так почему всё-таки мужество и верность их молчали после смерти Сталина целых три года?
А вот почему.
На июньском пленуме ЦК 1957 года, когда исключали «антипартийную группу», состоялся примечательный разговор.
Молотов. Применять физические меры было общее решение Политбюро. Все подписывали.
Голос. Не было такого решения.
Молотов. Было такое решение.
Голос. Покажите.
Молотов. Оно было секретное. У меня его нет.
Хрущев. Расскажи, как было подписано. Повтори.
Каганович. Все члены Политбюро подписались за… В отношении шпионов применять крайние меры физического воздействия…
Хрущев. Хочу дать одну справку. Каганович и Молотов, очевидно, не откажутся повторить, что у нас был такой разговор. Накануне ХХ съезда или после съезда, по-моему, Каганович сказал, что есть документ, где все расписались о том, чтобы бить арестованных. Каганович предложил этот документ изъять и уничтожить. Дали задание Малину найти этот документ, но его не нашли, он уже был уничтожен… Ты тогда даже рассказывал, в какой обстановке писали это решение и кто подписывал.
Каганович. Да, я рассказал. Сидели все тут же, на заседании, документ был составлен от руки и подписан всеми…
Хрущев. Кто написал этот документ?
Каганович. Написан он был рукой Сталина.
В.Н.Малин в 1954–1965 годах был заведующим Общим отделом ЦК КПСС. Иными словами, заведовал делопроизводством партии. И, разумеется, её архивами.
«…но его не нашли, он уже был уничтожен…»
Документ Политбюро. Да не просто документ, а решение Политбюро. Написанное рукой Сталина. Подписанное всеми членами Политбюро.
Уничтожен.
Простенько так. Буднично. Как что-то, хорошо известное в соответствующем кругу. Известное не по отношению к конкретному документу, разумеется, но по отношению к некому процессу.
Говоря попросту, в эти самые три года шли интенсивные поиски и уничтожение в архивах документов, подтверждающих руководящую роль сталинских приближённых в массовых репрессиях. Шла настоящая чистка архивов. Особенно активно уничтожались компрометирующие документы Н.С.Хрущёвым. Что, в общем-то понятно, учитывая его возможности как первого лица в государстве.
Так что, ответ на вопрос, почему Сталина начали «критиковать» не в 1953 году, а лишь в 1956-м, понятен.
В 1953 году ничего ещё не было уничтожено. И уж кто-кто, а Никита Сергеевич понимал это очень хорошо.
К делу этому следовало хорошо подготовиться. Основательно.
Так что же, не надо было ничего говорить о репрессиях? Об ответственности Сталина?
Промолчать надо было?
