Гай Мэннеринг, или Астролог - Скотт Вальтер (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
- Человек, который руководит осмотром вещей, - сказал он, - мне хорошо известен, и по его поведению я догадываюсь, что он знает об этом больше, чем все мы.
Пока поиски завещания продолжаются, взглянем на кое-кого из лиц, особенно в нем заинтересованных.
О Динмонте, который, зажав под мышкой хлыст, просовывал свою круглую голову через плечо суетившегося homme d'affaires, [t65] говорить не приходится. Вот этот худощавый пожилой мужчина в безукоризненном траурном костюме - это Мак-Каскуил, бывший владелец Драмкуэга; он разорился на двух полученных им в наследство акциях Эрского банка. Надежда его основана на том, что он хотя и отдаленная, но все же родня покойной, на том, что он сиживал с ней по воскресеньям на одной скамье в церкви, а по субботам всегда играл с ней вечером в крибедж [c189], причем неизменно старался ей проигрывать. А вон тот простоватого вида человек с косичкой жирных волос, обернутых в кусок кожи, - это табачник, родственник миссис Бертрам с материнской стороны; торговля принесла ему порядочные барыши, и когда разразилась колониальная война [c190], он утроил для всех цены на табак, сделав исключение для одной только миссис Бертрам. Черепаховая табакерка старухи каждую неделю наполнялась лучшим нюхательным табаком, и с нее брали все время прежнюю цену только потому, что горничная, приходя в лавку, каждый раз передавала мистеру Квиду привет от его двоюродной сестрички миссис Бертрам. А вот тот парень, который не потрудился даже скинуть верхнюю одежду и грязные сапоги, мог так же, как и все его сверстники, снискать расположение старой леди, любившей видеть у себя дома красивых молодых людей. Говорят только, что он упустил благоприятный случай, потому что подчас пренебрегал ее торжественными приглашениями, а иногда вдруг являлся, уже пообедав перед этим где-нибудь на стороне, с компанией повеселее; к тому же он два раза наступил на хвост ее коту и однажды рассердил ее попугая.
Внимание Мэннеринга привлекла бедная девушка, которая была у покойницы чем-то вроде компаньонки, так что старуха в любое время могла срывать на ней свое дурное настроение. Для того чтобы заставить девушку присутствовать при оглашении завещания, любимая служанка покойной должна была чуть ли не насильно притащить ее в комнату. Там она поскорее забилась в угол, удивленно и испуганно глядя на то, как незнакомые люди роются в вещах, на которые она с самого детства привыкла глядеть не иначе как с благоговейным трепетом. За исключением нашего доброго Динмонта, все отнеслись к ее появлению недружелюбно: они видели в ней опасную соперницу и считали, что признание ее прав на наследство могло помешать им и уменьшить их шансы.
И все же это было единственное живое существо, которое искренне горевало по усопшей. При всем своем себялюбии миссис Бертрам как-никак была ее покровительницей. И теперь капризы и тирания взбалмошной старухи были забыты, и бедная сирота заливалась горькими слезами.
- Очень уж соленой воды много, - сказал табачник бывшему владельцу Драмкуэга. - Это ничего хорошего не предвещает. Плачут так обычно неспроста.
Мистер Мак-Каскуил ответил кивком головы, не желая уронить свое высокое достоинство в глазах мистера Плейдела и полковника Мэннеринга.
- Странная все-таки штука будет, если так и не найдут завещания, - сказал поверенному Динмонт, начинавший уже терять терпение.
- Потерпите, пожалуйста, немного, миссис Маргарет Бертрам была добрая и разумная женщина, да, добрая и рассудительная, и умела выбирать друзей и душеприказчиков. Возможно, что завещание, выражающее се последнюю волю, или, лучше сказать, распоряжение относительно имущества mortis causa, [t66] она поручила какому-нибудь надежному другу.
- Голову даю на отсечение, - шепнул Плейдел полковнику, - что завещание у него в кармане. - Потом, обращаясь к поверенному, он заявил:
- Ладно, сэр, вопрос решается просто. Вот завещание, составленное несколько лет тому назад: поместье Синглсайд отказано в нем мисс Люси Бертрам.
Слова эти поразили всех как гром среди ясного дня.
- Но, может быть, вы, мистер Протокол, можете сообщить нам о каком-нибудь более позднем распоряжении?
- Разрешите, я взгляну, мистер Плейдел, - и с этими словами Протокол взял бумагу из рук ученого адвоката и пробежал ее глазами.
- Слишком уж он спокоен, - сказал Плейдел, - удивительно спокоен. Не иначе как у него в кармане еще одно завещание.
- Что же он его тогда не выкладывает, черт побери? - сказал полковник, выходя из себя.
- Откуда я знаю? - отвечал наш ученый законовед. - Почему кошка не задушит мышь сразу? Нет ли здесь уверенности в своей силе и желания немного подразнить всех, кто ждет? Итак, мистер Протокол, что вы скажете насчет завещания?
- Что ж, мистер Плейдел, оно хорошо написано, составлено по форме и заверено по всем правилам.
- Но оно аннулируется другим, позднейшим распоряжением, которое сейчас в ваших руках, не так ли? - спросил адвокат.
- Должен признаться, что это похоже на правду, мистер Плейдел, - ответил Протокол, доставая пачку бумаг, перевязанных тесемкой и опечатанных на каждом узле и сгибе черными сургучными печатями. - То завещание, которое вы, мистер Плейдел, только что предъявляли, помечено первым июня тысяча семьсот.., года, а на этом, - заявил он, срывая печати и медленно развертывая бумагу, - стоит пометка двадцатого, впрочем нет, двадцать первого апреля сего года, то есть на десять лет позднее.
- Чтоб она повесилась! - воскликнул наш советник, заимствуя это выражение у сэра Тоби Белча [c191]. - Месяц и год как раз те, когда с Элленгауэном беда стряслась. Но послушаем все же, что она там пишет.
Тогда мистер Протокол попросил присутствовавших соблюдать тишину и медленным, ровным и внятным голосом стал читать завещание.
Столпившиеся вокруг него люди, в чьих глазах то загоралась, то снова гасла надежда и которые старались среди окутавшего все и вся густого тумана разных юридических формулировок во что бы то ни стало разглядеть настоящую волю покойной, являли собою зрелище, достойное кисти Хогарта [c192].
Завещание всех поразило. После перечисления в соответственном порядке всех строений и всех земель Синглсайда и других поместий, как-то: Лаверлеса, Лайелона, Спинстерс-Ноу и бог знает еще каких, сообщалось, что все передается (тут голос чтеца понизился до скромного пиано) Питеру Протоколу, адвокату, как лицу, способностям и честности которого она вполне доверяет (наша высокочтимая и дорогая покойница настояла на том, чтобы указать это именно в таких выражениях), на сохранение (здесь к нашему чтецу вернулись и прежний голос и прежнее выражение лица, а лица некоторых слушателей, которые перед этим так вытянулись, что им мог бы позавидовать сам мистер Мортклок, заметно укоротились) - на сохранение, имея в виду нижеследующие обстоятельства, соображения и цели.
В этих "нижеследующих обстоятельствах, соображениях и целях" и заключалась вся суть дела. Первым пунктом было вступление, утверждавшее, что завещательница происходит из старинного рода Элленгауэнов и что ее почтенный прадед, блаженной памяти Эндрю Бертрам, первый владелец Синглсайда, был вторым сыном Аллана Бертрама, пятнадцатого по счету барона Элленгауэна. Далее утверждалось, что, хотя и было известно, что Генри Бертрам, сын и наследник Годфри Бертрама, ныне Элленгауэна, был в раннем детстве украден у родителей, она, завещательница, твердо убеждена, что он жив и находится где-то на чужбине и что божественное провидение поможет ему вернуть все свои земли.
В этом случае он, Питер Протокол, обязывается - и сам подтверждает это, приняв на хранение настоящее завещание, - вернуть означенные земли, как Синглсайд, так и остальные, равно как и все прочие виды владений (исключив, разумеется, причитающееся ему вознаграждение за труды), вышеупомянутому Генри Бертраму, когда тот возвратится на родину. А на время пребывания последнего на чужбине и в случае, если он вообще никогда не вернется в Шотландию, ее душеприказчик, мистер Питер Протокол, которому вверено все имение, обязан разделить доходы с земель и проценты с капитала (опять-таки удержав из них соответственное вознаграждение за свои труды) на равные части между четырьмя благотворительными учреждениями, поименованными в завещании. Право управлять имением, отдавать земли в аренду, занимать и давать взаймы деньги - словом, полное владение всеми видами собственности предоставляется указанному доверенному лицу, а в случае его смерти переходит к другим лицам, имена которых также упоминаются в духовной. Сверх этого были отказаны только две суммы: сто фунтов любимой горничной и приблизительно столько же Дженни Гибсон (которую, как это утверждалось в духовной, завещательница держала у себя из милости), с тем чтобы она могла на эти деньги обучиться тому или иному приличному ремеслу.
