Зимняя война 1939-1940. Политическая история - Чубарьян Александр Оганович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Но для реализации этих решений требовалось довольно продолжительное время и большие капиталовложения. В срочном порядке выполнить намеченное в полном объеме в конце 30-х — начале 40-х годов, естественно, не представлялось возможным. Ввиду качественного состояния отдельных важных видов вооружения, а также ущерба, который был нанесен репрессиями высшему командному составу Красной Армии, у некоторых иностранных военных экспертов и дипломатов складывалось мнение, что советские войска не готовы для ведения широкомасштабных наступательных действий, а лишь "в состоянии обеспечить оборону собственной территории"15. На заседании комитета но внешней политике кабинета министров Великобритании, состоявшемся 19 апреля 1939 г., при оценке военных возможностей СССР было высказано утверждение, что Советский Союз "не предпримет никаких боевых действий за пределами своих границ"16.
Вообще экономическое положение СССР и проблемы перевооружены Красной Армии вряд ли позволяли говорить о стремлении советского руководства ввязаться в войну, хотя бы локального характера, даже с уступающим по силе противником. Собственно, осенние переговоры 1939 г. СССР с Финляндией подтверждали это. Кстати, из германского посольства в Москве прямо заявили одному из представителей финляндской делегации А. Паасонену: "Никакой войны не будет, поскольку Красная Армия не готова к ней на пороге зимы"17.
Да и театр военных действий в североевропейской части СССР не имел подготовленных инженерных сооружений и транспортных коммуникаций. Здесь отсутствовали дороги, необходимые для быстрого сосредоточения войск или их перегруппировки в целях наступления18. К тому же не было соответствующих топографических карт.
Очевидной являлась необеспеченность соединений и частей Красной Армии, размещавшихся на севере и северо-западе, всем необходимым для действий в суровых зимних условиях. Как свидетельствуют документы, "вопросы обеспечения теплыми вещами (ушанки, перчатки, валенки) не были проработаны и не ставились своевременно наркоматом обороны"19.
В случае возникновения военных действий на северо-западе Ленинград и ряд районов области неизбежно становились ближайшим тылом армии, а его промышленная база — главным арсеналом войск фронта. Какова же была готовность этого региона в экономическом отношении с учетом экстремальной обстановки военного времени? Перемены здесь происходили в общем плане осуществления мероприятий оборонительного характера, которые предусматривались перестройкой экономики страны. Прежде всего были пересмотрены производственные программы целого ряда заводов и фабрик Ленинграда20. Это, естественно, вызвало осложнения в процессе производства. Новые задания потребовали резкого увеличения выпуска продукции, имевшей военное предназначение. Но достигнуть намеченного удалось далеко не сразу.
Серьезные трудности вызвала частичная мобилизация в ряды Красной Армии в сентябре 1939 г., охватившая и северо-западные районы страны. В результате тысячи работников ленинградских предприятий были зачислены на воинскую службу, что привело к нехватке квалифицированных специалистов в промышленности. Вообще, как выяснилось впоследствии, в стране не было "твердо установленного порядка в бронировании рабочей силы на военное время"21.
К тому же работа ленинградской промышленности, значительная часть которой занималась выпуском военной продукции, зависела от бесперебойного снабжения электроэнергией. Между тем ее хронически не хватало. Об этом официально заявил с трибуны XVIII партийного съезда в марте 1939 г. один из ленинградских руководителей П.С. Попков: "Ленинград в течение последних двух лет ощущает острый недостаток электроэнергии"22. Устранить его за короткое время не представлялось возможным.
С началом зимней войны проблемы экономики Ленинградского региона еще более обострились. Обстановка в самом Ленинграде при этом стала типичной для прифронтового города. Как чисто военные соображения, связанные с введением светомаскировки, так и кризис с электроэнергией наложили отпечаток на облик Ленинграда. В вечернее и ночное время он погружался в полную темноту23. Энергетические предприятия города выполняли годовой государственный план лишь на 69 %, а мощность ленинградских электростанций использовалась не более чем на 50–55 % из-за отсутствия должного количества топлива24.
Перебои с подачей электроэнергии заметно сказывались на работе промышленных предприятий, вели к лимитированию объема выпускавшейся продукции. Серьезные проблемы возникли в таких отраслях промышленности, как металлообрабатывающая (ее предприятия не выполнили государственного плана 1939 г.), машиностроительная, химическая, цветная металлургия25. Между тем именно эти отрасли были тесно связаны с военным производством.
Еще в более сложном положении оказался транспорт. Увеличение перевозок в северо-западном направлении — в ленинградский регион, Карелию, Заполярье, при слабой разветвленности дорог и недостаточной пропускной способности железнодорожных магистралей, нарушило нормальную работу транспорта. К тому же стала остро ощущаться нехватка товарных вагонов26. В результате транспортировки войск, "пробок" на дорогах, недостатка топлива и других причин вместо увеличения перевозок грузов произошло их снижение. За три месяца войны их было доставлено на 10 % меньше, чем за соответствующий период 1938–1939 гг., а в январе 1940 г. более чем на четверть меньше, чем в декабре 1939 г.27
Трудности военного времени сказались на положении Ленинграда. 20 февраля ряд предприятий города приостановил работу из-за непоступления угля28. Перед его жителями встала продовольственная проблема. "Жутко, что делается, — писала в январе 1940 г. из Ленинграда мать одного из военнослужащих своему сыну, — в магазинах пусто, за хлебом страшные очереди, в продаже ни печенья, ни конфет, ни сахара"29. Это подтверждалось также информацией побывавших в Ленинграде военнослужащих. "Я ездил в Ленинграда, — свидетельствовал один из них, — и убедился, насколько война отразилась на снабжении трудящихся: в магазинах ничего нет, даже хлеба недостает, а народ в городе только и ведет разговор о войне и трудностях"30.
Перебои в снабжении продуктами питания наблюдались и в войсках, о чем сообщалось в партийные органы и вышестоящему командованию. В одном из документов, поступившем с Карельского перешейка, лаконично констатировалось: "Сидим без продуктов"31.
Это было в 100 км от Ленинграда. Еще сложнее обстояло дело со снабжением войск, находившихся в восточной части Карелии и на Крайнем Севере, где не оказалось даже необходимых пищевых концентратов. Об этом позднее в документах засвидетельствовано так: "Наркомат обороны и промышленность не были подготовлены к изготовлению сухарей и концентратов. Упродснаб и генштаб недооценили значение этих продуктов для снабжения армии"32.
Перебои со снабжением войск, действовавших на фронте в условиях суровой зимы, не могли не отразиться на их моральном состоянии. Тем не менее гораздо более сильным фактором, побуждавшим преодолевать все трудности, являлись глубоко проникшая в сознание большинства участников боев вера в вынужденность войны с Финляндией в интересах обеспечения безопасности Ленинграда и северо-западных границ, убежденность в правоте позиции, занятой Советским Союзом.
Население приграничных районов Ленинградской области выражало, как свидетельствуют документы того времени, полное одобрение перехода в наступление Красной Армии. В одном из них сообщалось в Ленинградский обком партии: "Население гор. Сестрорецка 30 ноября восприняло орудийные залпы Красной Армии, знаменовавшие о начале наступления на финляндскую военщину, с облегчением и большое радостью"33. Сестрорецкий участок, как известно, являлся одним из главных при наступлении советских войск на выборгском направлении.
