Неизвестная трагедия С-117 - Шигин Владимир Виленович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— С середины прошлых суток отсутствует связь с С-117.
Родионов ответил:
— Начинайте непрерывно передавать радиограммы о немедленном возвращении лодки на базу.
В 19 часов 16 декабря подводной лодке С-117 передан очередной приказ включить ходовые огни и немедленно возвратиться на базу.
Подводная лодка С-117 на радиограмму не ответила. В час ночи 17 декабря дан сигнал «конец учения», кораблям возвратиться в базу. А ЦЛ-27 — следовать в район Холмска на поиск ПЛ С-117.
В 8.34 15 декабря вахтенный сигнальщик ЦЛ-27 по пеленгу 286 на расстоянии 15–20 кабельтовых наблюдал силуэт, предположительно подводной лодки. В 8.37 силуэт скрылся.
В 19 часов 15 декабря командир 90-й бригады дал на подводную лодку С-117 телеграмму следующего содержания: «Донесите результаты разведки, плавающая мина уничтожена». Эта телеграмма через узел связи была передана 13 раз. Командир 90-й бригады об этом доложил начальнику штаба флота. В 19.35 15 декабря начальник штаба флота приказал командиру 90-й бригады спросить С-117 о ее месте и действиях.
В 23 часа 15 декабря командир 90-й бригады дал телеграмму на подводную лодку С-117, чтобы она донесла свое место и действия.
В 01 час 40 минут 16 декабря оперативный дежурный штаба флота по приказанию командующего и начальника штаба флота отправил на С-117 телеграмму следующего содержания: «Почему долго не даете о себе знать. Беспокоимся. Доложите место и действия».
Распоряжение передавалось на С-117 несколько раз через узел связи флота. В течение дня радисты узла связи до боли в ушах прослушивали эфир, но он молчал. С-117 на связь не выходила. Когда истекло еще несколько сеансов связи, стало понятно: с подводной лодкой случилась беда.
Поиск
Стрелки на настенных корабельных часах, висящих в кабинете командующего флотом показывали 0 часов 40 минут 17 декабря, когда вице-адмирал Холостяков дал указание командиру 90-й бригады о прекращении учения и начале поиска С-117 силами находящихся в это время в море подводных лодок.
Из воспоминаний бывшего флагманского механика 90-й бригады подводных лодок Даниила Фланцбаума: «Глубокой осенью 1952 года начались общефлотские учения, в которых принимали участие все боеспособные подводные лодки соединения. Учения проходили в южной части Татарского пролива в условиях начинающихся осенне-зимних штормов, дождя и мокрого снега.
С-117 изображала условного противника, поэтому на ее борту разместили группу посредников, среди них был и командир С-23 В. Ф. Нечитайло, на этой лодке я ранее служил командиром электромеханической части. Я выходил в море на С-119, командиром был мой сослуживец еще по Лиепае Г. В. Степанов. Находились в море около недели, днем — в подводном положении, ночами всплывали для зарядки. Море — 5–6 баллов, видимость плохая из-за дождя и снега. С С-117, как с объектом противника, связи не поддерживали, поэтому для нас стало неожиданным указание штаба связаться с С-117, однако попытки вызова С-117 не удались. Мы чувствовали какое-то нарушение хода учений, не понимая причины. В конце концов, получили приказ срочно возвратиться в базу, где узнали, что уже несколько суток с С-117 нет связи и все обеспокоены ее судьбой. Меня на берегу встречали с удивлением, так как привыкли, что я обычно выходил в море на С-117, а в городке нашего соединения, где семьи все знали и очень тревожились, мою жену старались обходить стороной».
4.00 17 декабря. Начальник штаба флота через оперативного дежурного и штаб флота передал приказание: «Приготовить для поиска подводной лодки С-117 следующие силы и средства: от ВВС — самолет ПУ-6а; от 172-й бригады эсминцев — эсминец «Верткий»; от аварийно-спасательной службы флота — спасательное судно «Золотой»; от 29-й дивизии ОВР — два тральщика; от тыла флота — транспорт «Вишера» и морской буксир МБ-21 для проводки кораблей через лед.
7.00. По приказанию начальника штаба флота для передачи телеграмм на С-117 десять раз запускался мощный передатчик. Однако подводная лодка по-прежнему молчала.
Приказание о выходе спасателя «Золотой» на оказание помощи подводной лодке было получено непосредственно врио начальника АСС 7-го ВМФ капитаном 1-го ранга Федяевым от начальника штаба 7-го ВМФ контр-адмирала Радионова в 19 часов 17 декабря 1952 года. «Золотой» вышел по назначению через 53 минуты после получения приказания.
Общий сигнал об аварии согласно «Инструкции по оказанию помощи» по главной базе не давался.
Из воспоминаний вице-адмирала в отставке В. Круглякова: «Я принимал на эскадренном миноносце «Верткий» дела и должность командира башен главного калибра. Не успел еще принять дела, как в одну из ночей на эсминце была сыграна «боевая тревога», на корабль прибыл начальник штаба 7-го флота контр-адмирал Родионов и после экстренного приготовления к бою и походу корабль вышел в море.
Мы узнали, что находившаяся на испытаниях после завершения ремонта подводная лодка типа «С» не вышла на связь и не возвратилась в установленное время в базу. Вместе с другими силами флота (аварийно-спасательные суда, авиация, разведывательные корабли, силы и средства берегового наблюдения и радиоразведки) корабль начал поиск подводной лодки в назначенном квадрате. Стоял ноябрь, погода не способствовала поисковым действиям — постоянно штормило, один за другим шли снежные разряды, ухудшая и без того плохую видимость.
На ходовом мостике, почти не спускаясь вниз, находились командир корабля капитан 2-го ранга Г. Ярышкин и начальник штаба флота контр-адмирал Родионов. Каждые 4 часа сменялись вахтенные офицеры. Вахту несли наиболее опытные: командир артиллерийской боевой части старший лейтенант Вениамин Малиновский, командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Юрий Лилеин и я. Хотя я служил на «Вертком», как говорится, без году неделю, командир корабля, познакомившись с моей подготовкой и участием в дальних походах, без проверки допустил меня к ходовой вахте. Весь экипаж «Верткого» понимал тяжесть случившегося. Все мы вполголоса, оценивая обстановку все же не теряли надежду на благополучный исход. Особенно тяжело переживал случившееся контр-адмирал Родионов, в прошлом подводник. Ночи сменялись днями, постепенно таяла надежда на успех нашего поиска, все тяжелее становилось на душе от мыслей о происходящей на наших глазах трагедии; Заканчивалось топливо, корабль получил сообщение о том, что Гавань замерзала.
И все же контр-адмирал Родионов не принимал решение на возвращение корабля. «Мы — ее последняя надежда», — услышал я его фразу, сказанную капитану 2-го ранга Г. Ярышкину, когда тот докладывал адмиралу о том, что топливо подходит к концу. Понимая, что при расследовании этого чрезвычайного происшествия, будут тщательно изучаться все документы корабля, особенно вахтенные журналы, Контр-адмирал лично контролировал записи в вахтенном журнале каждые 4 часа, после заполнения вахтенного журнала сменившимся вахтенным офицером.
И здесь произошло непредвиденное. На многих кораблях, базирующихся на Советской Гавани, Сахалине и Камчатке в те годы матросы заводили для забавы медвежат. Брали их на корабль совсем крошечными, кормили, баловали до возраста, когда медвежата начинали матереть и держать их становилось опасным. Была такая маленькая медведица и на «Вертком», звали ее Машкой. Она пользовалась всеобщей любовью экипажа и обладала полной свободой, посещая любые помещения корабля, лакомясь тем, что попадалось в ее лапы из съедобного. Как-то сменившись с вахты и зачитав черновые записи Адмиралу Родионову, я спустился в каюту командира (которую временно занимал контр-адмирал) и увидел неожиданную картину: посредине каюты на адмиральской шинели мирно похрапывала Машка, а на столе лежал частично изорванный и залитый чернилами чистовой вахтенный журнал. Дело было ночью. Поднявшись на ходовой мостик, я доложил обо всем командиру. Реакция командира была мгновенной. Он вызвал вестовых, приказал им изгнать из каюты Машку, отпарить и отгладить адмиральскую шинель, поднять Малиновского, Лилеина и в каюте старпома (которую сейчас занимал он) полностью переписать в новый вахтенный журнал все записи, что мы и сделали за несколько часов. Машку в наказание заперли в одну из свободных кладовых до возвращения в базу. Так мы и не узнали, познакомил ли командир адмирала Родионова с этой историей или не стал его расстраивать.
